Харевский: Белорусская архитектура будто во фраке, но ширинка расстегнута

Каковы отличительные черты современной белорусской архитектуры? Что изменилось с советских времен? И вообще, был ли когда-нибудь в Беларуси свой архитектурный стиль?

Сергей Харевский: Архитектура – вид творческой деятельности, в наибольшей степени связанный с производством, с экономическим положением в обществе. И поэтому архитектурный стиль вызревает последним. Сначала появляется самое простое – поэзия, потом – другие жанры искусства, а архитектура венчает стили.

Таким образом, эти 20 лет независимости – это очень малый срок для того, чтобы говорить, что возникла какая-то новая архитектурная школа, новый архитектурный стиль. По инерции доделывалось то, что было спроектировано давно. То есть, уже все изменилось, эпоха изменилась, а строители доделывали старые архитектурные проекты.

Здание Национальной библиотеки – советский проект с советскими представлениями о роскоши

В частности, здание железнодорожного вокзала в Минске. Это старый советский проект архитектора Белянкина, который смогли начать в Советском союзе, а закончили только в середине 90-х. Или Дворец республики – это вообще анахронический проект 1982-го года, который долго-долго мурыжили и еле-еле закончили в годы независимости. Даже знаменитое здание Национальной библиотеки архитектора Крамаренко… Это же победитель конкурса молодых архитекторов СССР 1988 года. Комсомольцы-архитекторы что-то такое нацарапали, и таким образом советский проект в советском представлении о роскоши, о невероятных технологиях воплотился только сейчас.

Таким образом, какие-то знаковые объекты, известные каждому, вокруг которых было много медийной шумихи – это очень старые проекты. С другой стороны, многие проекты, которые красиво выглядят на так называемых рендерах, и которых было очень много, просто нереально реализовать по причине нехватки финансов, а сегодня даже не только финансов, а и рабочих рук.

Очевидная черта белорусской современной архитектуры – это местечковость

По традиции, белорусские архитекторы по-хамски относятся ко всему, что было сделано их предшественниками. Наша архитектурная школа, начиная с архитектурного факультета, формирует у будущих архитекторов ненависть к традициям, пренебрежительное отношение к здешней архитектурной школе и неуважение к своим предшественникам. В 1930-е годы заплевывали всю дореволюционную архитектуру, в 1960-е годы заплевывали то, что было сделано в 40-е и 50-е, нынешнее племя архитекторов заплевывает все, что было сделано в ХХ веке.

Нынешнее поколение архитекторов с легкостью, и даже с радостью уничтожает все, что было сделано предшественниками. Дело уже дошло до уничтожения советской архитектуры. Например, абсолютно немотивированный снос минского центрального автовокзала, капитального строения, которое простояло 50 лет и простояло бы еще 150, которое замыкало ансамбль привокзальной площади, было связано стилистически с привокзальными башнями и со зданиями на этой площади…

Мы переходим ко второй очевидной черте белорусской современной архитектуры – это местечковость. Каждый объект изначально предусматривается под магазинчики, под арендные площади, под какую-то быструю выгоду. То есть гонимся, как в маленьком городке, за быстрой выгодой, и не заботимся о грядущем. Это отличительная черта не только белорусской архитектуры, но и всей культурной практики, которая существует в нашей стране – мышление категориями пятилеток. Нет мышления категориями внуков, поколений. В каком городе будут жить ваши внуки через 50-60 лет? Какова будет ситуация с транспортом, экологией, водой, с зелеными насаждениями? Об этом никто не думает.

История ни чему не учит белорусских архитекторов. Настроили этих хрущевок, а теперь не знают, что с ними делать. Как их не прихорашивай… Облагороженные хрущевки стали одной из ярких черт национальной белорусской архитектуры. В Украине, России, Прибалтике, повсюду хрущевки сносят… А у нас их прихорашивают, подкрашивают, кроют финской металлочерепицей, хотя все это – абсолютно впустую выброшенные деньги. Все равно это убогое жилье.

А в других постсоветских странах есть что-то похожее, или это исключительно наши белорусские особенности?

Это исключительно белорусское ноу-хау. Не существует безыдейной, безыдеологичной архитектуры. Это большая ошибка – думать, что архитектор-космополит мыслит какими-то фантастическими, ни с чем не связанными категориями. Так не бывает в принципе. Суперсовременная архитектура Нью-Йорка, или столицы Бразилии, или самый высокий небоскреб в мире, в столице Малайзии, или те же упомянутые мною хрущевки, либо архитектура Барокко – она вся насквозь идеологизирована. Это мощный социальный, государственный, или, в свое время, церковный идеологический заказ.

И без ясных идей, без ясной государственной социальной или религиозной идеологии ничего достойного быть создано просто не может.

Получается, что у нас такой идеологии нет. Тогда чем руководствуются архитекторы, строя что-то новое? Строят ради чего?

А у нас лишь бы было все, как было, только лучше. Социализм с человеческим лицом. Чтобы сохранить все лучшее, что было при социализме. Чтобы эти хрущевочки были такими, как их правильно построили, только более красивыми. Мы их раскрасим, и это будет достижение. Или наделаем этих спортивных строений, а там, бог знает, как это все будет функционировать, сколько на это все пойдет электроэнергии, как будут там работать вытяжки, кондиционеры, во что выльется эксплуатация этой “поделки”… Ее можно сделать за 3 копейки, но как это будет выглядеть через 20 лет? У нас же нужно в этот момент, от пятилетки до пятилетки, к очередным Дожинкам, построить какой-то ледовый дворец, а там хоть трава не расти.

Важное обстоятельство, что наши архитекторы не знакомы с наиновейшими технологиями. Поскольку у нас фактически полная государственная монополия на строительство, то архитекторы должны приспосабливаться к советским стандартам, к еще советским материалам, которые делаются на старых предприятиях. И поэтому, что означает для наших проектировщиков построить 30-этажный дом? Они не знают, как создать напряжение подачи воды на 30-ый этаж. Они не представляют, как обеспечить пожарную безопасность на такой высоте. Да и нет таких работников, которые бы работали на высоте более 20 этажей.

Здесь мы сталкиваемся с системным отставанием нашей архитектуры от технологий, которые стремительно меняются, и новых тенденций в мире.

Белорусская архитектура как будто во фраке, но ширинка расстегнута

Если у нас на проспектах вода с крыш льется прямо под ноги, на знаменитую "модную" плитку… Сделать в центре города централизованную ливневую канализацию они уже не могут. Получается абсурд. Как будто во фраке, но ширинка расстегнута. Они могут очень дорого покрасить и подсветить, но вода будет литься просто под ноги, а зимой замерзать, люди будут падать. А потом придется все это посыпать песком…

Приезжему человеку это все кажется забавным, но для некоторых это драматическая ситуация. Эти кадры, когда минские улицы заливает водой, напоминают кадры ХІХ века. Ничего не изменилось – был провинциальный городок с местечковым мышлением, так всё и осталось. Бесчисленность мелких форм – киосков, дешевых ларьков. Посмотрите, что сделали с улицей Сурганова? Провинциальный городок.

Ансамблевость мышления исчезла. Сегодня никто не мыслит категориями города в целом, о придании этому городу характера. Можно ли назвать современной архитектурой то, что сделали со стороны Верхнего города – разбросали эти светильники, и центр духовного просвещения архитектора Костича… Это, разумеется, полный анахронизм.

Получается парадокс. В центре Минска остаются хрущевки, а самые значительные, дорогие в материальном смысле здания, ансамбли создаются на выселках, на кольцевой и за кольцевой. Получается все шиворот-навыворот. В середине города, как бублик – убогие трущобы и промзона, а экстраэлитное жилье уходит за кольцевую дорогу. Там строится Минск-арена, на выезде из Минска на Москву построили национальную библиотеку.

Получается, что особенностей у современной белорусской архитектуры уйма. Но, во-первых, она не современная, а во-вторых – эти особенности отчасти негативны…

Ну, почему? Есть и хорошие, удачные примеры.

Что было самого удачного сделано за постсоветское время?

Некоторые здания в конце проспекта Победителей, прежний Машерова, при выезде на Вильню, на Гродно, на улице Притыцкого, Матусевича – там есть действительно достойные внимания интересные проекты. Что-то делается, но, как я сказал – это не формирует облик города, потому что все это оказывается за границами центра.

Очень сильно влияет на наших архитекторов китайская архитектура и архитектура Российской Федерации. Туда, куда ездит наше начальство, которому нельзя ездить в страны, за которыми президент свою страну не повел. И вот им нравится что-то в Китае, что-то в России. Они эти веяния приносят сюда. И многие здания в Минске на улице Сторожевская, в районе российского посольства, или на той же улице Притыцкого действительно напоминают скорее какую-то китайскую архитектуру, чем что-то местное.

Все-таки какой-то отличительный стиль у нас есть. И когда сюда приезжают люди из других стран, из стран Европы, они сразу замечают другую архитектуру. Даже несмотря на какие-то отрицательные моменты, можно ли эти особенности применить для того, чтобы привлечь туристов?

Бесспорно, но туристы сами едут туда, где им интересно. И говорить, что мы будем создавать памятники архитектуры, привлекающие туристов – это немного абсурдно. Это то же самое, если бы мы сказали, что для туристов мы следим за своими кладбищами. Но мы же ходим на кладбища дедов, отцов не для туристов. Туризм – это бонус. Ни Рим, ни Париж не строились для туристов.

Когда люди создают себе комфортные условия для существования в конкретной историко-политической формации. Когда они ценят свой ландшафт, природу, традиции, и создают образ своей страны, города или деревни таким, какой бы они хотели передать своим внукам, тогда туристы едут сами.

Что первое попадает в поле зрения приехавшего человека?

Очень теплые впечатления у гостей Минска оставляют улицы Кирова, Маркса, улица Ленина, ну и, естественно, парки, создававшиеся с XVIII века. Это уникальный водно-зеленый диаметр, который вошел во все учебники по градостроительству. Это искусственная регулировка Свислочи и сады, размещенные вдоль реки... От кольцевой до кольцевой вдоль набережной Свислочи вы проходите череду парков, можете проехать с коляской с ребенком или на велосипеде, или пешком. И нигде не пересечетесь с транспортом.

Блестящая, чудесная идея, но, поскольку нынешние архитекторы плевать хотели на своих предшественников, то они активно стремиться по-хамски влезть туда, где было бы видно чудо их мысли… Вопреки, на зло мнению своих учителей, всовывают около цирка Кемпински. Стремятся влезть в эту парковую зону, вместо того, чтобы ее поддерживать, развивать и делать из этого уникальный бренд… Ни одна столица не имеет такой череды парков вдоль главной артерии.

Парки над Свислочью – вот что могло быть главным образом города нового тысячелетия. И это сегодня еще бросается в глаза приезжему человеку. Также как и сталинский ансамбль проспекта Независимости.

К счастью, из-за недостатка денег, из-за финансового кризиса не успели туда ворваться, пока эта панорама еще уцелела. Но видим, что ненадолго. Эти дешевые “поделки”, как приклеенная зеркальная сопля ресторана "Лідо" к Институту физкультуры 1930-х годов, уникальному памятнику и т.д. Похоже на то, что если бы у архитекторов были возможности, они бы все это изувечили завтра, уничтожили бы однозначно. Поэтому наше экономичное и технологичное бессилие может быть, в перспективе, сыграет хорошую роль.

Каждый год к "Дожинкам" у нас готовят какой-то новый город. В этом есть что-то положительное или напротив это только портит архитектуру городов?

В философском смысле, когда строят – это всегда лучше, чем когда разрушают. Города получают новый стимул к развитию, новое дыхание. Я был свидетелем проектов всех Дожинок. И где-то это действительно шло на пользу. Очевидно, это пошло на пользу, например, Орше. Наверное, особенно ничего уже не испортят в Лиде. Больше чем уже испорчено, там трудно испортить.

Но, к сожалению, ни одни Дожинки не обходились без уничтожений. Например, в Орше были уничтожены три памятника архитектуры. С другой стороны, под Дожинки в Орше отреставрировали как умели бывший Иезуитский монастырь, и сделали там музей, и Орша получила совсем другой образ. В целом, в Орше хуже не стало. В Поставах хуже не стало. Тут надо смотреть каждый случай отдельно – где-то это пошло на пользу, где-то – не очень.

Но в принципе, сама практика таких странных Дожинок – абсурдна. Эти авралы, недоделки, отсутствие конкурсов в этих проектах. Междусобойчики, отсутствие тендеров на проведение подобных работ приводят к абсолютно комичным и абсурдным результатам.
По-моему, надо эту практику прекращать. Все города надо благоустраивать потихоньку, методично. Не за пятилетку, а мыслить категориями 20-30 лет…

В какую сторону может пойти дальнейшее развитие нашей городской архитектуры? Появляются ли какие-то интересные архитектурные проекты? Или нас ожидает привычная с советских времен застройка стандартными домами, в которых легко заблудиться, как в кино "Ирония судьбы"?

Я думаю, что одинаковых домов уже строить не будут, потому что нет таких возможностей у государства. Для создания гигантских микрорайонов нет ни технологических, ни финансовых, ни человечных ресурсов. Я думаю, что если все будет идти, как идет, то все наши города, начиная с Минска, все больше будут напоминать маленькие провинциальные городки. Где на что были деньги, то построили, потом нашлись деньги – пристроили еще что-то.

Коммерциализация, безыдейность, мгновенное мышление – будут определять многое. Вскоре будут облазить эти стеклопакеты и металлочерепица. Пока эти исполинские дома, раскрашенные в разные цвета, смотрятся импозантно, позже они облезут, и их придется красить бесконечно.

Вероятно,  все то, что хотели сказать наши архитекторы – они уже сказали. Я не жду ничего нового и фантастичного. Все потихоньку сводится к местечковым “поделкам”, малоформатных застроек. Насколько спикировал масштаб…

Мне также не нравится Дворец республики. Но какой масштаб задумывался! Какими категориями мыслили… А теперь что? Три стадиона, какой-то дом с магазинами… Совсем другой масштаб. Если раньше в 1970-80-ые проектировали микрорайон, то там обязательно предусматривались книжные магазины, детские садики, школы, дом культуры, кинотеатры. И это комплексное, ансамблевое мышление давит на архитекторов. Если мы возьмем микрорайоны, построенные в советские времена, какой-нибудь Курасовщины, Зеленого Луга, то мы увидим, насколько там сложно было все предусмотрено, насколько многофункционально – город в городе. Сегодня такими категориями не мыслят. Мыслят так: поставим три спальных дома.

Самое лучшее, чем мы будем гордиться в видимой перспективе – это чудесные парковые зоны, созданные в послевоенное время в нашем городе, в 1960-70-е года.

Фото: svaboda.org