Ходил к коммунистам и на русские марши, сейчас ищет национальную идею белорусов
Все выпуски программы "Идея Х"
В мае Еврорадио запустило новую программу "Идея Х". Вместе со Змитром Лукашуком её ведёт российский философ Максим Горюнов. Слушатели сразу забросали нас вопросами: почему белорусскую национальную идею ищет россиянин? Мы задали Максиму Горюнову несколько вопросов о том, кто он, откуда он, куда идёт, и чем объясняется его интерес к Беларуси. И вот что он ответил.
О России и тьме
Отец — россиянин, мать — украинка, лет пять жил в Смоленске. Белорусский язык впервые услышал на Заднепровской ярмарке в Смоленске. Твоё происхождение, как ты формируешься, это влияет на твои интересы. Теперь мои интересы здесь, а моё место пребывания, скорее, в аэропорту. Если Россия в очередной раз станет ещё более закрытой и страшной внутри, тогда придётся оттуда уезжать, и надолго. Когда тьма окутывает Россию, это всегда надолго.
О протестах с Перуном
Приехал учиться на философский факультет Московского государственного университета с двумя книгами — Библия и "Кобзарь" Шевченко. Мы с другими студентами-философами любили ходить на акции коммунистов, чтобы посмотреть и, грубо говоря, посмеяться над этими маргиналами. Шутки ради я ходил и на русские марши националистов, обычно присоединялся к колонне язычников, где кричали о Даждьбоге, Свароге и Перуне. Смотрел на то, какой там подбирается контингент, довольно занятно. На протесты Навального тоже ходил, но в том и дело, что на протесты Навального с Перуном ни придёшь, ведь это не для стёба.
О российской философии
"Немецкий философ" звучит прекрасно, "французский философ" звучит хорошо, а прилично — "английский философ" и "итальянский". "Российский философ" — звучит смешно. В России было несколько заметных авторов: Владимир Соловьев, Николай Трубецкой, но, по большому счёту, российской философии нет. Где-то с третьего курса перестал ходить на лекции и самостоятельно составлял себе методичку, приходил в библиотеку иностранной литературы и читал — вот мои университеты.
О рождении нации
Когда пять лет назад я начал интересоваться Украиной, это было что-то новое, невероятное, не было понятно, к чему это всё приведёт. Но теперь понятно, чем это закончится. Украина — одна из стран Восточной Европы, такая как Польша, Румыния, Болгария, приблизительно с такими же проблемами. На вопрос, почему я в Беларуси, ответ прост: я присутствую при родах, я хочу поймать тот момент, когда белорусская национальная идея родится. Нации так сформированы, что их период беременности растянут на века.
О сталинских репрессиях
Когда мы размышляем о Куропатах, это обычно выглядит следующим образом: пророссийская власть расстреляла белорусов. Когда мы говорим о подобных местах в России, в том числе о Бутовском полигоне [место массовых расстрелов в Московской области. — Еврорадио], то нужно обратить внимание на одно обстоятельство. До событий в Крыму месседж российской власти к обществу звучал: "Мы больше так не будем, увидели вот эти ямы, заполненные трупами, мы их показали, мы их открыли, мы признали себя виновными в том, что органы внутренних дел убивали невинных людей". Бутовской полигон был обещанием, что это прекратится навсегда. Но теперь посыл изменился... "Будете плохо себя вести — смотрите, что мы можем с вами сделать".
