Калиновец попал в плен. Он боролся за сохранение памяти о военнопленных

На днях в лагерь для советских военнопленных в Минске на экскурсию приходили суворовцы. Примерно в это же время к матери военнопленного Сергея Дёгтева приходили журналисты одного из белорусских телеканалов.

Они могли бы снять сюжет о том, что экскурсии суворовцев в лагерь в Масюковщине возможны именно благодаря Сергею. Дёгтев был одним из тех активистов, которые защищали корпуса Шталага-352 от бульдозеров, когда ещё мало кто в Минске знал его историю.

Белорусская пропаганда снимает о Сергее другой сюжет. А Еврорадио расскажет историю человека, который боролся за сохранение памяти о советских военнопленных — и сам стал военнопленным.

"Я верю, что это совпадение неслучайно"

В батальоне "Волат" полка Калиновского Сергея Дёгтева знают под позывным "Клещ". Сергей — один из двух белорусских добровольцев, попавших в плен под Лисичанском. А в Минске Сергея знают как активиста движения "Сохраним Масюковщину".

— Когда Сергей попал в плен, мне написали: твоему другу повезло. Он мог быть убит, — рассказывает один из членов группы "Сохраним Масюковщину". — Сергей берёг память о советских военнопленных и сам попал в плен. Я верю, что это совпадение неслучайно. Что судьба так ведёт Сергея, чтобы у нас не было шансов не заметить, что происходит.

Наш собеседник, как и сам Сергей, с детства жил в Масюковщине. С детства он знал, что у района интересная история. Но о том, что на территории района сохранилось целых пять зданий бывшего концентрационного лагеря для советских военнопленных, узнали гораздо позже.

— Обстоятельную информацию, которая конкретно описывает исторические здания Шталага — это значит Stammlager, то есть "главный лагерь", — было трудно найти. Никто об этом не писал. Только в 2009 году краевед Олег Усачёв, который много лет исследовал эту территорию, начал рассказывать о зданиях, оставшихся от концлагеря.

По данным наших историков, здесь погибли около 80 тысяч человек. В Бухенвальде — 56 тысяч. На месте Бухенвальда — мемориал. На месте Шталага в Масюковщине — руины.

А ещё через 10 лет, в 2019-м, район начали застраивать. Старые военные части на его территории начали сносить. Активисты стали бить тревогу. Связались с Олегом Усачёвым, попросили поделиться информацией о Шталаге.

— На основе этой информации мы составили текст петиции за сохранение Шталага и начали свою кампанию по информированию населения. В этот же момент власти снесли одно из зданий — одноэтажную казарму 30-х годов постройки. Их осталось пять.

На руины казармы выехали поисковики. Здесь нашли много балок с надписями, которые оставляли военнопленные. Часть удалось сохранить, но большое количество было вывезено на свалку. Большинство этих надписей 1942 года можно пересказать четырьмя словами: "В плену было плохо". Но плохо было настолько, что написаны они простым российским матом.

Эти слова, личные данные пленных — кто они, откуда, как попали в плен, — выцарапанные на стенах, — многое из этого попало на свалку.
 

"Даже власти заметили своё лицемерие"

В 2019-м активисты взялись за работу. У человека, который попадал на территорию бывшего Шталага, уже не оставалось шансов не понять, что это за место. Повсюду были плакаты, ссылки на информационный ресурс о лагере. ЖЭС замазывал надписи, срывал плакаты, делал "чисто". Короче, боролся с активистами, а активисты — с неосведомлённостью местных жителей.

Сам Сергей Дёгтев был ответственным за информирование людей и организацию субботников. Шло тяжело: в районе живёт несколько тысяч человек, но под петицией подписались лишь несколько сотен.

— Однажды, когда бульдозеры приехали разрушать старые склады военных частей, Сергей звонил прямо посреди ночи и бил тревогу. Они могли зацепить исторические здания. И мы посреди ночи выбегали и следили, уцелели ли эти здания.

С людьми работать тоже было довольно трудно. Люди не доверяли волонтёрам, не очень хотели что-то делать. На тот момент общество находилось во сне, не верило в собственные силы, не верило, что эту территорию могут признать ценной. Много часов уходило на то, чтобы людям объяснить, уговорить посмотреть на фотографии, на документы.

Но когда в 2019 году мы начали активно информировать о лагере, даже власти заметили своё лицемерие. И к инициативе присоединились разные люди.

Например, депутатка, которая сейчас предложила ввести закон о расстреле за намерение теракта, говорила тогда, что возьмёт дело Шталага под свой контроль.

Всё это происходило ещё до событий 2020 года. А когда началась электоральная кампания, когда стали активными дворовые чаты, с их помощью начали организовывать экскурсии по территории Шталага. И в этом тоже активно помогал Сергей Дёгтев.
 

"Что спасает жизнь военнопленного? Чудеса"

В те дни лагерь в Масюковщине посетил Борис Попов. Он был одним из первых, кто дал бой немцам в 41-м. Попова назначили механиком-водителем танка. Бензин у танка закончился 30 июня. От полка тогда осталось 10 человек. Пять дней пешком они шли по дорогам, которые бомбила немецкая авиация. Но дошли до Минска.

И 5 июля, когда Минск уже был захвачен, Борис Попов встретился с немцами. Он стал одним из первых, кто попал в Шталаг в Масюковщине.

Борис Попов всю жизнь прожил в Минске, но более 80 лет он не возвращался на это место. Удостоверение ветерана войны он получил только в 1975 году.

— Судьба советских военнопленных была тяжелейшей. Победа в войне не принесла для них свободу. Они проходили фильтрацию, многие продолжали нести крест уже в советских лагерях как предатель. А некоторые, кто всё же оказался на свободе, имели ограничения в общественной жизни.

Военнопленные всю жизнь шли с этим клеймом. Упоминание о плене отмечалось в личных делах. До сих пор наше общество не очень сумело осмыслить тему военнопленных. Долгое время она была табуированной.

Лагерь в Масюковщине — это символ встречи двух режимов, советского и нацистского.

Борис Попов написал книгу о годах, которые провёл в лагере. В этой книге он рассказывал, что спасло его жизнь.

— Что это было?

— Чудеса. Люди действительно говорили, что случались чудеса. Женевской конвенции о военнопленных тогда ещё не было. Людей убивали каждый день. Людей убивали просто так. Выживешь ли ты, зависело от личного отношения конвоиров и от поведения самого военнопленного. Любая мелочь могла или сохранить жизнь, или уничтожить её. Кажется, ситуация особо не изменилась. По-прежнему любая мелочь может сохранить жизнь.

И мы надеемся, что тот факт, что Сергей занимался таким важным делом, боролся за то, чтобы память о военнопленных была защищена, поможет сберечь его жизнь.

Сергей читал книги, в которых военнопленные рассказывали о том, что их спасало. И судьба складывается так, что он должен вспомнить о людях, которые проходили нацистские концлагеря, чтобы самому пройти через тот плен, в котором он сейчас находится.

"Это в Минске, а не в Киеве, мог исчезнуть под бульдозерами исторический комплекс"

После того, как в медиа вышли интервью с Борисом Поповым, после того, как петиция была одобрена, любопытство к масюковщинскому лагерю со стороны официальных властей и туристических фирм возросло. Начали устраиваться экскурсии. Возможно, благодаря этому до сих пор лагерь не разрушен, говорит наш собеседник.

— Сергей посодействовал началу местной общественной инициативы, которая привлекла внимание абсолютно разных людей и инициатив, которые занимаются этой темой профессионально и сегодня. И в том — заслуга Сергея, который клеил плакаты, проводил субботники, убеждал людей.

Наша инициатива не имеет политической окраски, основной целью было сохранение исторического комплекса. Поэтому в этой инициативе и объединились люди разных взглядов и профессий. Но с началом войны мы прямо объявили, кого считаем агрессором.

Когда Россия вторглась в Украину, мы не знали, где находится Сергей.

Не знала и его мать. Единственное, чего Сергей не скрывал, — он в Киеве.

Там, в Киеве, он посетил Дарницкий Шталаг — аналогичный масюковщинскому лагерь для военнопленных. Прислал снимки единомышленникам.

— В отличие от нашего минского лагеря киевский Шталаг не имеет здания. Это лесная территория, обозначенная памятниками. Он сохраняется, ценится. И это разрушает мифы пропаганды о том, что в Украине забыли о памяти про войну. Как раз наоборот. Это в Минске, а не в Киеве, мог исчезнуть под бульдозерами исторический комплекс.

Мы молимся, чтобы Сергей выжил. И чтобы уже в свободной стране он проводил экскурсии и рассказывал и о том плене, о котором мы знаем благодаря рукописям того времени, и о том страшном опыте, который он получает сейчас.
 

Можно ли посетить экскурсию в Масюковщину?

Раньше профессиональные экскурсии на территорию Шталага проводил "Белагротревел". Но, к сожалению, сегодня записаться на экскурсию корреспонденты Еврорадио не смогли. Туры в лагерь приостановлены.