Когда белорусы станут нацией?

Еврорадио: Последние несколько лет мы очень часто говорим о том, как создать нацию. Если в интернет-поиске набрать ваше имя и слово "нация", то он выдаст десятки интервью, начиная с 1994 года. Эта тема не утратила свою актуальность, ведь белорусская нация так и не образовалась… Поэтому и сегодня хотелось бы продолжить эту тему, но немного ее сузить. Как создать нацию в эпоху Интернета? Как говорил в одном из интервью Еврорадио философ Владимир Мацкевич, ни одна нация не становилась нацией и не приобретала самостоятельность в эпоху потребительского информационного общества, медийной цивилизации. Сегодня с той скоростью, с которой люди передвигаются по планете, со скоростью распространения информации через Интернет — создать нацию очень трудно. Как это сделать, если сегодня каждый образованный человек может написать и издать книгу?

Валентин Акудович: Вы упомянули глубоко симпатичного мне Владимира Мацкевича, мы с ним давно кооперируемся. И вместе с тем у нас концептуально разные позиции практически относительно всего. Прежде всего, Владимир Мацкевич верит в социальный конструктивизм, что социальность конструируется и нация также – сначала ее можно придумать, а потом создать.

Я не отрицаю социальный конструктивизм, его примеров – сколько угодно. Например, советская нация. Она была создана почти как социальный конструкт. И таких примеров предостаточно, но почти все они рано или поздно претерпевают поражение. И оценка этой работы обычно потом бывает негативной.

Большинство европейских наций тоже создавали. Но плодотворные результаты работы по созданию нации были там, где заранее была достаточная почва – определенная выразительная культура или историческое наследие.

А что в случае с Беларусью? Теперь чрезвычайно важно доформировать белорусскую нацию, но возможно ли это сделать в наше время?

Тут нужно, прежде всего, ответить на вопрос: "Что мы понимаем под нацией?" В мире существует не один десяток типов национального обустройства. В Южной Америке целый ряд наций был создан креолами. То есть, когда Испания завоевывала Южную Америку, там остались испанские колонизаторы, и они создали нацию, а не те, кто там жил. А уже собственно свой элемент там присутствует только как часть, но не базовый, не главный.

Африканские нации образовывались совсем по-другому типу. У Индокитая – свой тип нациеобразования. В Европе базовыми являются 2 типа национального образования – этнолингвистическое (его наиболее ярко презентует Германия), и модель гражданской нации (наиболее ярко ее представляет Франция).

В основу образования нации согласно этнолингвистическому типу положен этнос и язык. Что касается гражданской нации, тут главное – общий для всех закон, на этом все строится. Расса, язык и все остальное – это уже вторичное. Так вот когда мы говорим о том, что белорусская нация недостроена, и нам нужно ее достроить, то нужно разобраться, по какой модели мы хотим строить нацию. И это наиболее сложно.

Попытка деконструкции классического национального канона

Я попробовал проанализировать классический национальный канон, который сформировали в начале ХХ века идеологи нашего белорусского возрождения. В основе этого национального канона, на который и сегодня направлены наши возрожденческие силы, следующие базовые позиции: Беларусь в ее этнографических границах, доминация белорусского языка, абсолютный приоритет национальной истории, национал-демократия и независимое государство.

Ну, согласно этим пяти критериям, мы еще далеко не нация…

Да. Так вот я попробовал разобраться, в возможно ли вообще реализовать эти приоритеты классического национального канона? Хотя бы когда-нибудь, хотя бы теоретически, в Беларуси, с теми белорусами, которые тут живут.

Как не удивительно, из всех критериев реализовался, возможно, самый сложный, который казался самым невероятным на протяжении ХХ века – критерий независимого государства. О нем можно было только мечтать. И когда БНР была придумана и заманифестирована, я не думаю, что в то время кто-нибудь верил, что она сможет реально существовать в дальнейшем.

Первая позиция, Беларусь в ее этнографических границах – абсолютно не реализовывалась. Россия не отдаст ни пяди своей земли, Польша не отдаст, Украина не собиралась отдавать, литовцы – тоже. Было понятно, что никто нам не отдаст, и хорошо, чтобы еще не забрали.

Таким же образом, проанализировав все позиции, я прихожу к выводу, что даже теоретически этот национальный канон не мог быть реализован в Беларуси, и, скорее всего, – не сможет. Нацию на этом национальном каноне, с моей точки зрения, построить очень маловероятно. Белорусская нация сформируется. Она уже почти сформирована, но на совсем других основаниях.

На каких основаниях можно будет сформировать белорусскую нацию?

Ближе всего это будет тип национального устройства, который называется гражданское сообщество.

Как во Франции?

Да, модель, как во Франции. Ведь у нас как минимум 20 лет есть свое государство, у государства есть свои границы, у нас есть общий для всех закон, мы имеем общее для всех права. То есть, формально мы имеем все атрибуты и институты, необходимые для полноценной гражданской нации.

Но чего нам все-таки не хватает, чтобы стать полноценной гражданской нацией?

Лично мне не хватает национальных ценностей. Предпочитая при доформировании белорусской нации именно гражданскую модель, я надеюсь, что национальные ценности в ней будут также развиваться, отыгрывать значительную роль, но не они будут доминантными. Не на них будет образовываться нация, и образовывается, и уже, может, почти образовалась.

Собственно национальные ценности как раз помогли бы нам доформироваться как целому сообществу. Хотя, я мало верю, что все белорусы хотя бы когда-то заговорят по-белорусски. Но то состояние, в котором теперь находится язык – даже ниже его реального потенциала.

Остается ли язык сегодня признаком нации?

Тут мы опять возвращаемся к вопросу национальной модели. Все зависит от типа национального обустройства. Для немцев, для этнокультурной модели нации, язык – определяющий. Вместе с тем где-то он и не имеет значения.

В Беларуси, если мы упремся в то, что язык определяющий для нас, как нации, то мы тогда и будем до конца своих дней "румзаць як бабры", ведь, скорее всего, с языком ничего не получится. Язык – серьезнейшая проблема. Я уже давно говорю, что в своем нациестроительстве, нам надо вынести язык за скобки, в отдельную проблему, но не связывать с ней проблему формирования белорусской нации. Ведь тогда мы и не увидим, что белорусская нация сформировалась.

У нас амбивалентная ситуация. С одной стороны, формально, мы выглядим уже как полноценная нация, со второй стороны практически все понимают, что нации еще нет. Нет чего-то, что нацию объединяет.

Тут есть еще один момент. Белорусы, по-моему, даже ментально единоличники. Так была сформирована история, что единоличничество стало их альфой и омегой. А там, где они группировались, беда их побеждала. А порознь, кто в лесу спрячется, кто – в подвале, кто еще где-то… Единоличничество давало большую возможность выжить и сохранить свой род. Поскольку все нас топтали, то выработался механизм самосохранения, который наиболее эффективен был в индивидуальных практиках.

Поэтому никакая идея нас не объединяет… То, что мы еще не нация – это ощущение правильное. Действительно, пока мы не почувствуем, что мы объединены чем-то еще – не только общими границами, не только одним государством и президентами, но какой-то внутренней сущностью и идеями, культурными ценностями, до тех пор мы всегда будем себя чувствовать немножко недонацией.

Можно ли использовать современные медийные средства для создания нации — Интернет, например?

После майского референдума 1995 года, когда выяснилось, что белорусы проголосовали против языка и национальных символов, стало понятно, что наши надежды о том, что рано или поздно Беларусь станет Беларусью – напрасны… В какой-то момент отчаяния я подумал, что в нашей стране есть миллион или два национально заангажированных людей. И почему мы должны прозябать в отчаянии на своей земле и не иметь возможности жить, как нам хочется?

И тогда я придумал, почему бы нам не сыграть в белорусскую национальную республику? Имелось в виду, в форме игры создать квази-свою страну – выбрать президента, парламент и все другие атрибуты... И в виртуальном пространстве мы бы, национально заангажированные, ощущали себя вместе. Я был так захвачен этой идеей, но пришел к выводу, что ничего у нас в виртуальной сферы не получится, поскольку белорусы не умеют играть – они слишком серьезные. Но мировой опыт говорит о том, что если ты не умеешь играть сам, тобой будут играть другие.

Но что интересно, я предлагал эту идею реализовать в конце 1990-х. Тогда даже компьютера еще не было в каждом доме, не то, что Интернета. Но сегодня стало понятно, что дело не в технических возможностях. Дело в том, что национальный канон, на который я тогда еще ориентировался, скорее всего, невозможен для реализации. Как бы не развивались средства коммуникации и все остальное, скорее всего, ничего не получится.

В глобальной миросистеме национальные ценности, возможно, даже приобретут дополнительную ценность.

Вот мы сидим рядом с Макдональдсом. Во всем мире будет стоять Макдональдс, но когда мы будем приезжать в любимый другой уголок мира, все равно будем там искать национальные отличия, а не Макдональдс. Можем, разумеется, и в Макдональдс заглянуть, но будем искать и национальную кухню, присматриваться к национальной одежде…

Национальные ценности – да. Национальная идея – нет.

Это означает, что для национально заангажироаванных белорусов остается задачей поддерживать и актуализировать национальные ценности. Но не дурить себе голову национальной идеей.

Современная “продвинутая” молодежь становится более “глобальной” – путешествует по всему миру, учится в разных странах Европы, интересуется музыкой, кино из разных стран… То есть, границы размываются. Значит ли это, что современная белорусская молодежь еще менее национальна? Чем это грозит?

С одной стороны, безусловно, такое рассеивание по всему миру и по всех культурам – явление для национального становления не самое лучшее. Если бы я был националистом возрожденческого типа, я бы по этой причине грустил. Но поскольку я понял, что наш классический национальный канон скорее всего не сработает, то на все это я смотрю весело, ведь это естественно.

Советскую нацию и советского человека таким образом и создавали – ограничениями. Мне это ужасно не нравится. Я не хочу, чтобы ради какого-то универсалистского проекта, как нация, что-то ограничивало молодых людей в их тяге к путешествиям, музыке, которая нравится, к авторам книг и кино, не важно с каких континентов… Даже если это и плохо для нации, но хорошо для людей, то я за то, чтобы было хорошо людям.

Теперь снова обострился конфликт с Россией. Вот, недавно даже забрасывали "коктейлями Молотова" российское посольство. Поможет ли нам этот конфликт в создании нации? Возможно, оборвется та связь с Россией, которая была раньше, и белорусская нация дооформится?

Кто-то из европейских философов сказал известную фразу, что не одна нация не возникла без своей войны. И дай бог, чтобы наша война с Россией реализовывалась через разные нефтяные войны, газовые конфликты, информационные войны и т.д. Я надеюсь, что этого нам хватит.

Пока мы не разорвем пуповину с Россией, и именно с Россией, прежде всего и только с Россией, до тех пор мы действительно не будем полноценной нацией. Не существенно, по какой модели, по какому канону. Поэтому, все это работает однозначно на становление нас как нации, тут нет вопросов.