Мать осуждённого за коррупцию: по новым законам придётся жить не только нам

Мать осуждённого за коррупцию экс-чиновника из Мингорисполкома Андрея Доморацкого ждёт седьмого мая — в этот день исполнится три года с того момента, как задержали её сына.

— Останется ровно столько же до конца срока. Ждём Пасхи, готовимся к ней. Андрей принимает активное участие, даёт советы в письмах. Для нас подготовка к Пасхе — это не только куличи, а прежде всего уборка кладбища, посещение могил близких людей. А это всегда было обязанностью сына. Он уже три года не был на могиле отца. И это тоже его боль.

В прошлом году семья смогла дважды повидаться с Андреем Доморацким. Одно полноценное свидание и ещё одно краткосрочное — из-за ковида. Звонки, скайп, письма позволяют поддерживать связь, Доморацкий всегда в курсе семейных проблем.

Доморацкого задержали почти три года назад. Уже несколько лет Валентина Павловна принимает посильное участие в работе гражданской инициативы “Справедливый приговор”, которая активно включилась в обсуждение изменений в законодательство.

— Я собирала подписи под нашими обращениями, ходила к депутатам с надеждой, что нас услышат и новые законы станут более гуманными. Но увы! Сейчас почти единогласно в парламенте принимают более жёсткие законы, потому что, по мнению некоторых чиновников, прежние были слишком лояльны. Хочется им напомнить, что по этим законам придётся жить не только нам, но и им, и их детям, и родителям. Или у них есть индульгенция, а принятые в парламенте законы написаны только для простых смертных?
 

“За умысел” украсть

Весной 2018 года КГБ задержал Андрея Доморацкого. К тому моменту чиновник успел полгода проработать главой ГУПР, а до этого был заместителем минского мэра.  Андрей Доморацкий признан виновным по трём коррупционным статьям: получение взятки на сумму 2,5 тысячи долларов, злоупотребление властью и хищение — незаконная премия. Всё это время он не признаёт вину.

“Можете меня хоть расстрелять, я не брал взятки. Я готов все свои слова повторить на полиграфе, но почему-то ни меня, ни свидетелей не допросили с применением детектора лжи, значит, кому-то это неинтересно”, — сказал Доморацкий на суде два с половиной года назад.

Единственным доказательством взятки были слова свидетеля, который “вспомнил” о ней спустя три года — и после того, как его вызвали на допрос в КГБ. Других доказательств ни на следствии, ни в суде предоставлено не было.

Ещё одно обвинение — “злоупотребление властью” — рассыпалось прямо в суде. Когда Доморацкого задерживали, ему в вину ставили ущерб в три миллиона рублей. В ходе судебного разбирательства гособвинитель отказался от формулировки “причинение ущерба в особо крупном размере”, все три миллиона нашлись. В деле осталась формулировка “неосновательное сбережение средств”. “Потерянные” деньги  поступили в бюджет города — на погашение кредита за строительство ТЦ “Столица” — и никем не были присвоены.

— Меня поразила формулировка в материалах дела: сына осудили за умысел, за “неосновательно сбережённые денежные средства”. Куда же пошли “необоснованно сэкономленные” средства? На погашение кредита за строительство торгового центра “Столица” в Минске. Действительно ли надо за это судить?

Премию по итогам года в 1,9 тыс. рублей для Доморацкого согласовал Мингорисполком. Его обвинили в том, что он искусственно завысил показатели, чтобы получить её. Сам же Доморацкий, увидев, что показатели не сходятся, вернул премию в бухгалтерию за два месяца до задержания.

— А о премии на приёме в КГК нам сказали так: напрасно Андрей Владимирович вернул премию — там было всё законно. И очень удивились тому, что за  возвращённую премию чиновник получил реальный срок в два года, — рассказывает Валентина Павловна.

Осенью 2019 года суд огласил приговор: срок — 12 лет, конфискация, огромный штраф.

Позже по решению апелляционного Минского городского суда срок Доморацкому сократили с двенадцати лет до семи — по статьям “взятка” и “превышение служебных полномочий”, но не отменили конфискацию имущества. Потом была амнистия к 75-летию победы — сняли ещё год. Штраф почти в сорок тысяч долларов остался.

Андрей Доморацкий с этим не согласился, его защитник обратился в Генеральную прокуратуру, где после дополнительного изучения дела был вынесен протест на приговор, но суд в удовлетворении этого протеста отказал.

Валентина Доморацкая подчёркивает: за эти сбережённые деньги не было куплено ни одной скрепки для ГУПР, который возглавлял Доморацкий.

— Все бы госслужащие неосновательно сберегали государственные деньги. Страшно было, когда свидетели, которые якобы давали взятки, рассказали, что их вызывали в КГБ, чтобы они написали заявление на сына. Страшно было, что все закрыли глаза на отсутствие доказательств в деле. Страшно, когда сегодня наш парламент единогласно принимает ещё более жёсткие законы, —  говорит Валентина Павловна.
 

“Правительство сыграло на непринятии обществом”

Бороться за осуждённого по коррупционной статье сложнее даже, чем за политзаключённого. Одни — узники совести, в случае со вторыми родственникам приходится биться не только за возможность доказать невиновность в суде, но ещё и за общественное мнение.

— Наше правительство сыграло на том, что общество не приемлет коррупции. Общество не желало разбираться, кто коррупционер, а кто нет. Общество не задавалось этим вопросом. А мне выпало разобраться и узнать, что коррупционер — это порой назначенный по звонку человек, — рассказывает Валентина Павловна.

Сперва бороться за справедливые приговоры для своих близких начали Матери-328, родственники осуждённых по наркотическим статьям. Затем родственники осуждённых за коррупцию создали движения “Справедливый приговор” и “Цель одна”.

— Их много, тех, чьи родные несправедливо отбывают наказание. Как ни странно, количество приговоров по коррупционным статьям находится на втором месте после наркотических. Далеко не все среди осуждённых — коррупционеры, чаще всего это люди, которые имели своё мнение, осмеливались принимать смелые решения в рамках закона, когда в стране было “не до закона”. Далеко не всегда была та взятка, о которой пишут. Далеко не всегда — превышение служебных полномочий.

У семьи есть своя версия причин, которые привели чиновника Доморацкого в колонию усиленного режима.

— Андрей был принципиальным, это его и подвело, у него был свой взгляд на любую проблему. Он не подписывал тупо все бумаги подряд, а хотел разобраться. Послушно исполняющий приказы чиновник просидит до пенсии на своём месте, худшее, что с ним случится, — с работы выгонят. Но это не об Андрее.

Глава бизнес-союзов Владимир Карягин писал об Андрее Доморацком так: “Объединение предпринимателей и промышленников знает А. В. Доморацкого как честного, трудолюбивого, скромного человека! Уж бизнес знает, кто есть кто! <…> Мы видели его трудолюбие, искренность, желание решать вопросы, скромность и порядочность... И вдруг такие чудовищные обвинения и ещё более чудовищное наказание”.
 

Хорошие новости

В день интервью Валентина Павловна просит поделиться какими-нибудь хорошими новостями. С тех пор как задержали сына, плохих хватает и без журналистов. Последние годы  Валентина Павловна, учительница русского языка и литературы, много работает.

— Пока веду занятие, читаю лекцию, помогаю ребятам готовиться к тестированию, я  забываю о проблемах с сыном. В остальное время — всё помню. Так что загружаю себя работой, — рассказывает Валентина Павловна корреспонденту Еврорадио. — Мы достойно несём те испытания, которые выпали нашей семье. И так надеемся на хорошие новости. А они будут: вот-вот порадует нас теплом весна, вот уже на клумбах первоцветы, через пару недель Пасха Христова. А потом будет свидание с сыном.

Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.

Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно тут.