Митрополит Антоний: Мне приходилось стрелять в людей — плохое впечатление

Справка Еврорадио: Антоний Махота — митрополит Хмельницкий и Каменец-Подольский Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата. В начале марта по инициативе митрополита Антония начало создаваться "Православне ополчення "Подільська Козацька Січ".

 

Еврорадио: Вы были инициатором создания Православного ополчения "Подільська Січ" — а как же Божий завет "Не убий"?

Митрополит Антоний: "Не убий" — это не означает, что "не защити себя, не защити своего ближнего и не защити свою Родину". Священное Писание нам говорит: "Нет ничего лучшего, чем душу свою положить за друзей своих". Во все времена христианства зиждилось именно на том, что мы были верны Богу, Отечеству и своему народу. И защита своего народа от иноплеменников всегда у Бога была благословенным делом. Потому что, защищая страны, защищая Отечество, защищая семьи, мы тем самым защищаем само понятие христианства о том, что Бог — это любовь, Бог — это жизнь. Поскольку враг приходит для того, чтобы забрать жизнь другого, то здесь нет противоречия у меня духовного с моим светским началом.

Еврорадио: Но что мы имеем в случае с ополчением: не люди пришли к вам со словами "Святой отец, мы здесь ополчение собираем Отечество и семьи защищать — благослови наше дело!", а вы обратились к своим прихожанам: "Враг угрожает, а вы по домам сидите — давайте, ополчение собирайте!"...

Митрополит Антоний: Ну (смеется), связано это было с тем, что политическая ситуация в стране, к сожалению, не оставляет времени на рассуждения самому народу. Тяжело это признавать, но какова бы ни была власть — это всегда разделение портфелей и так далее. А сегодня враг уже отнял у нас часть нашей земли, посягает на вторую часть территории, а представители власти вместо того, чтобы более серьезно организовывать оборону страны, это я говорю о  времени формирования ополчения, не о сегодняшнем дне, продолжали делить портфели. И меня это как человека, скажем так, государственного, которому небезразлична судьба своей страны, очень сильно возмутило. Увидев, что даже народные массы были вовлечены в разделение светского пирога, я понял, что мы можем пропустить угрозу внешнюю. Все бросились решать угрозы внутренние, а оказалось, что тем временем уже внешний враг стоит у ворот!

Еврорадио: И как к вашей идее отнеслось руководство Украинской Православной Церкви?

Митрополит Антоний: Я получил благословение церковного руководства — разумеется, я не могу так делать и поступать сам по себе. Но, как я уже говорил, главный принцип нашего ополчения — защита страны от внешнего врага. Мы ни в коем случае не решаем политические вопросы, вопросы какого-то внутреннего государственного значения — назначение на должности или что-то еще такое. А вы же знаете из истории, что в случае внешней агрессии церковь всегда была на стороне народа: подворья архиерейские, монастыри всегда давали приют и защиту тем, кто собирался в народное ополчение. Возможно, сейчас я немного сыграл на опережение событий, но я увидел, что угроза действительно очень велика, и пока бы мы говорили и спорили, то враг мог бы дойти до сердца нашей родины, до столицы.

Еврорадио: И как к вашему призыву отнеслись верующие — особенно женская часть, чьих мужей вы обули в армейские сапоги?

Митрополит Антоний: Наоборот, писали нашему пресс-секретарю отцу Сергию Горбику, кстати — белорусу по происхождению, и спрашивали: будет ли место в ополчении для женщин — хоть там кухарками, радистками, медсестрами или еще кем. Я сказал, что мы над этим обязательно подумаем, но пока подавляющее большинство ополчения составляют мужчины. Если же говорить про мам, которые отправляют своих детей, жен, которые отправляют мужей, то от них я не услышал ни одного слова против. Народ понимает: если сейчас не стать на защиту своей Родины, то завтра враг будет забирать самое ценное — жизнь близких и родных.

Еврорадио: Ополчение "православное", но есть ли место в нем гражданам Украины другого вероисповедания?

Митрополит Антоний: Действительно, ополчение уже разрослось и выросло из слова "православный". Но верующие других конфессий спокойно относятся к этому названию — "православное ополчение". Я интересовался, не является ли это слово для них каким-нибудь раздражающим, и все высказались положительно, и пока вопрос о замене слова не стоит. Да, пожалуй, это сегодня не самое главное! В ополчении сейчас много как и верующих разных конфессий, так и людей разных национальностей.

Еврорадио: Сколько уже людей записалось в ополчение и сколько из них — белорусы?

Митрополит Антоний: Мы не делим своих ополченцев по национальностям. Знаю, что, кроме украинцев, в ополчении много белорусов, русских, литовцев, латышей, эстонцев, есть поляки, словаки и другие национальности. Другое дело, что белорусы нам как-то ближе — Хмельницкий неподалеку от белорусской границы, здесь большой рынок расположен и в спокойные времена к нам всегда очень много белорусов приезжало. А теперь у наших белорусских братьев проснулся дух взаимопомощи, за что мы им очень благодарны. Если же говорить о численности ополчения, то приведу такой пример: на второй день после объявления записи у нас было 360 человек, а на третий — уже 1462. И мы сейчас продолжаем принимать заявления от людей, но уже больше стараемся обращать внимание не на количество, а на качество. Если говорить о белорусах, то уже во время нашей первой поездки в составе группы из 17 ополченцев были два белоруса — отец Сергий Горбик и Владислав Ахроменко, белорус, который сейчас живет в Чернигове. Кстати, очень представительный и серьезный мужчина, который очень хорошо влился в наш коллектив, его полюбили. Сначала все поразились, когда он в первую ночь поездки огромную кастрюлю салата нарезал, а когда он потом пошел на пост вместе с военными, то о нем начали все говорить: "Это — наш человек!".

Еврорадио: Я так понимаю, что ополченцы уже выезжали на сборы или даже на учения?

Митрополит Антоний: Мы выезжали на, как мы это называем, административный кордон на территории Херсонской области, на границе с оккупированными территориями Крыма. Этот был наш первый поход, во время которого мы поняли, что мы действительно нужны тем пограничникам и солдатам, что там находятся, они поняли, что мы им нужны. Не далее как 10 апреля мы были в Пограничной академии, где нам сказали, что нас ждут на любой заставе. И организовываются для поднятия нашей боеспособности для ополченцев совместные стрельбы, учения. Короче, стараемся быть полезными для нашей армии.

Еврорадио: Ну, вот приехала ваша группа на кордон и что — походили, поздоровались с военнослужащими, морально поддержали и все?

Митрополит Антоний: Нет, мы не как бедные родственники какие-то приехали — мы везем с собой ту гуманитарную помощь, которую у нас просит конкретная пограничная часть. Потребности у военных были разные: ноутбуки, офисная бумага, картофель, тушенка... А оттуда вывозили своими машинами использованное белье. Казалось бы, какая помощь в вывозе белья? Но военным необходимо переодеваться в чистое, а на новых кордонах для этого пока даже условий нет. Мы это забрали и теперь все постиранное, чистое повезем опять в военную часть. Еще сейчас приобретаем маскировочные халаты и форму. Когда в пешую поездку ехали, приобрели шесть маскировочных халатов натовского образца — форма натовская очень удобная. Повезем и другие вещи, о которых нас попросили. По приезде, кроме богослужения, я служу литургию, исповедую, причащаю, а наши ополченцы идут в совместные наряды с военными и делают все то же, что и они. Были в окопах, так сказать, вместе с солдатами. И своими глазами убедились в том, до какой степени серьезно положение на наших границах. Причем — серьезно для безопасности всего мира. Но, к сожалению, мир этого пока не понимает.

Еврорадио: На какие средства приобретаете вещи для военнослужащих?

Митрополит Антоний: Это все наши личные средства — ополченцев и тех людей, которые жертвуют либо деньги, либо продукты, которые просят отвезти военным.

Еврорадио: Получается, что и вы, и другие священники — часть ополчения. Ситуация может сложиться разная — вы будете способны убить пусть и врага, но — человека?

Митрополит Антоний: Очень сложный вопрос... Более 20 лет назад я обязался не брать больше в руки оружие. Я служил в армии, причем полтора года из тех двух лет я не просто носил оружие — мне приходилось стрелять в человека. Мне не хотелось бы в жизни этого делать. Как-то мне пришлось стрелять в нарушителя — я служил во взводе охраны. Это не очень приятное впечатление. И теперь во время поездок я не беру в руки оружие и надеюсь, что нужды в этом не возникнет. А если необходимо будет спасти жизнь, не себе — бойцам, я не знаю, как я поступлю, сложный вопрос...

Еврорадио: Когда мы сообщили о записавшихся в ополчение белорусах, были и такие комментарии, что, мол, это наемники, а "за это в нашей стране предусмотрено уголовное наказание — пусть только вернутся на родину!". Те белорусы, литовцы, поляки и другие ополченцы — наемники?

Митрополит Антоний: Наемник — это тот, кто готов воевать в любой точке мира исключительно за деньги. А тут люди, которые вкладывают свои деньги и приезжают, чтобы помочь другим людям. Скорее это — современные Робин Гуды. Это действительно нормальное, настоящее славянское братство, почти в идеале.

Еврорадио: Также ополченцев, которым, кстати, в большинстве под 50 лет, обвиняли в том, что они "не наигрались, по-видимому, в детстве в войнушку и сейчас доигрывают"...

Митрополит Антоний: Глупость! Я в свою войну "наигрался", отец Сергий в свою войну в Афганистане, где служил, также "наигрался", свои медали получил. Мы хотим забыть любые войны, насилие человека над человеком. И ополчение — это, как раз, сопротивление злу, чтобы не было войны. Главная наша тема — недопущение войны, недопущение насилия над человеком в нашем XXI веке. Поэтому о желании игр в какие-то войны и войнушки не может даже речи идти.

Еврорадио: Во время Майдана священники Украинской Православной Церкви были на стороне протестующих. А что плохого сделал вашей церкви, священникам лично Янукович или его режим?

Митрополит Антоний: Сложный вопрос психологического характера... На моем гербе митрополита написаны слова из Священного Писания: "Где дух Божий — там свобода". Я очень свободолюбивый человек и никому не дам отнять у меня ту свободу, которая была дана мне Богом. Я считаю, что у меня и у моего народа годами просто забирали эту свободу, ограничивали в правах, делали такие вещи, которые человек, наделенный высшей властью, не должен был делать. У меня нет зла личного, внутреннего — Бог всем судья и Бог лучше все рассудит. Не мое дело судить. Но почему мы в то же время были на стороне протестующих — потому что это был такой же плач народа, словно библейский плач Иеремии. Это был будто "Моисеев поход". Бог не в силе — Бог в правде. И поэтому мы, священники, были на стороне правды, а значит — народа.

Еврорадио: И что — добился в итоге народ правды? То, что сейчас имеет Украина, — этого хотел Майдан?

Митрополит Антоний: Думаю, еще не вполне он добился того, что хотел, и еще очень много придется добиваться и пробиваться. Особенно в вопросах коррупции, вопросах власти. Пока власть не поймет, что она для народа, а не народ для нее — изменений не будет. Безусловно, изменения есть, и они огромные, но сказать, что они окончательные, точно такие, которых хотел народ, невозможно.

Еврорадио: В результате аннексии Крыма и событий, происходящих на востоке страны, Россия потеряла такого друга, как Украина. А утратила в результате российско-украинского конфликта Русская Православная Церковь хорошие отношения с Украинской Православной Церковью?

Митрополит Антоний: Не надо обобщать — нужно разделять власть Путина и простой русский народ...

Еврорадио: Этот простой русский народ, согласно опросам, в подавляющем большинстве поддерживает действия Кремля в Крыму и на востоке Украины.

Митрополит Антоний: К сожалению, вы правы. И мы действительно начинаем... отдаляться в так называемой братской дружбе не только от путинской России, но и от россиян. Нельзя, конечно, и там всех равнять: есть и в России люди и движения, те же Навальный или Макаревич, которые не согласны с политикой сегодняшней российской власти. Но много претензий сегодня и к русскому народу. И слова из песни "Мы братьями не будем никогда, ни по крови и ни по Родине" обретают черты реальности. Что касается Русской Православной Церкви, то, к сожалению, она становится инструментом имперской политики лично президента Путина. И последнее высказывание Патриарха Кирилла о том, что агрессия в отношении Украины законна и чуть ли не Богом поддержана, отодвигает нас все дальше от понимания Русской Православной Церкви.

Еврорадио: А какие у вашей церкви сегодня отношения с Белорусской Православной Церковью?

Митрополит Антоний: В общем, отношения и с белорусами, и с Белорусской Православной Церковью, со священниками намного мягче, чем с Русской церковью и вообще с россиянами. Мне кажется, что оба наши народа живут одним Духом. Я думаю, что еще придет время "истинной Речи Посполитой". Не какой-то там эфемерной, которую вспоминают и о которой грезят мечтатели, а нормальных дружеских и близких взаимоотношений между Украиной, Беларусью, Прибалтикой, Польшей. Если уж говорить о славянском братстве, то почему не рассматривать его в такой конфигурации? А не в конфигурации Россия — Украина — Беларусь. Мне больше нравится конфигурация Украина — Беларусь — Польша — Литва — Латвия.

Фото из архива Антония Махоты