"На вас даже патроны жалко тратить, сейчас всех сбросим в карьер"

Боец батальона "Донбасс" с позывным "Москит" попал в плен во время "Иловайского котла" в последние дни августа. И только в ночь с 26 на 27 декабря его вместе с другими 146 пленными из разных военных формирований Украины освободили из плена так называемой ДНР. По просьбе собеседника Еврорадио не называет его настоящее имя и использует позывной, под которым его знают сослуживцы.

Еврорадио: В плен вы попали во время попытки освобождения Иловайска. Не расскажете подробности?

"Москит": С Иловайска мы выходили на обычном гражданском транспорте: автобусы, бусики, на которых и всех своих раненых вывозили. С красными крестами на бортах. Доехали до Красносельска и неожиданно попали там под обстрел из засады. Не могли сначала понять, что происходит — нам же обещали коридор! Там же, под Красносельском и остановились, заняли круговую оборону. Там же, во время боя захватили в плен, кажется, 10 солдат противника и неожиданно узнали, что они россияне. Их, правда, мы через некоторое время отпустили без всяких условий. А сами полтора суток оборонялись, имея около 90 человек раненых, которых везли из Иловайска. Довольно быстро закончились все медикаменты, и через полтора суток возник вопрос: "Что делать дальше?" Прорываться мы могли, но что делать с ранеными? Вывезти их банально не на чем — весь наш транспорт был разбит. Ко всему, у россиян были танки, а у нас на тот момент закончились средства борьбы с ними. Начались переговоры, и условия россиян были просты: "Не вопрос, мы вас пропустим, сделаем коридор до Днепропетровска, выходите, но если хотите прорываться с боем, то, возможно, вы и вырветесь, но раненых забрать с собой не сможете, и мы их потом" зачистим". Приходил к нам их офицер с позывным "Лиса", давал слово офицера, я лично с ним говорил.

Еврорадио: И что из этого получилось?

"Москит": Лично я ходил к россиянам на переговоры два раза. Ну, так получилось: они пришли к нам с белым флагом, забрали для переговоров нашего офицера, которого потом и пленили. И на переговоры дважды ходил я. Во время первого похода в подразделение, стоявшего напротив нас, мне сказали: "Есть связь с Киевом, есть связь с Москвой, там уже все на высшем уровне решили — можете выходить. Но мы не знаем, как там наши, стоящие дальше". И я пошел разговаривать с другим подразделением. А там говорят, что у них нет связи... Как выяснилось позже, они просто тянули время.

Знаете, если бы мы могли предвидеть, что в результате всего этого мы попадем в плен в ДНР, то мы бы там все полегли и разговоры с этими россиянами вообще бы не вели! Мы же потому и пленных россиян отпустили без всяких условий, что поверили в возможность выхода к своим. Мы стояли в чистом поле — что если бы нам помощь пришла? Хватило бы одного самолета: у них не было никаких ПВО, и один самолет раздолбал бы все их танки! И они это прекрасно понимали. Зато, они не понимали, как это нам за полтора суток помощь не пришла?

Они хотели этот вопрос скорее решить: либо нас уничтожить, либо договориться, чтобы мы ушли со своей позиции. И поэтому он давал слово офицера, что нам дают коридор до Днепропетровска. В результате якобы договорились и пошли колонной в сопровождении двух их БТРов. День так шли, а ночь простояли в чистом поле. Да, нам давали слово офицера, что наших раненых сразу заберут, но в итоге они все время были с нами: и на марше, и на ночной стоянке в поле. В результате несколько наших раненых за это время умерло. А в итоге за нами приехала ДНР ...

Еврорадио: Интересно, а что эти ваши пленные говорили о том, каким образом оказались в Украине? Это действительно были российские солдаты?

"Москит": Да, мы же в руках их военные билеты держали! А как попали: одни говорили, что случайно, другие — что ждали некий "Правый сектор"... Один все рассказывал, что уволится из армии сразу после этого. И еще: те, кто признался, что воюет в Украине не первый день, рассказывали о больших потерях.

Еврорадио: Это были обычные призывники или профессионалы-контрактники?

"Москит": Разные: ребята 18-19 лет и лет 25-ти. Там была какая-то танковая бригада и "десантура" из Рязани, кажется. И эти российские солдаты, я сейчас не о пленных, выглядели достаточно доброжелательными. Когда встал вопрос, что нам дадут коридор, я попросил разрешения пройти вдоль дороги и подсчитать наших 200-х.

Они не были против, дали мне сопровождающего и мы полтора часа шли по дороге от Красносельска в сторону Иловайска. Мы шли и с этим сопровождающим разговаривали. Он был в шоке, не понимал эту войну, Майдан наш был для него варварством: "Ну, вы там что-то не поделили, а мы тут каким боком? У самих все не понятно: хорошо живут Москва и Питер, а все остальные — в нищете". Короче, у меня впечатление сложилось, что ребята неизвестно каким образом попали на эту войну и не только этому не рады, а в шоке от этого всего.

Еврорадио: Чем закончилась ночь сидения в поле?

"Москит": Утром раненым приказали пешком идти в сторону наших, а мы продолжали сидеть в окружении автоматчиков. Когда мы увидели гражданские машины, ехавшие в нашу сторону, то решили, что это едут наши. Правда, растерялись: "Почему раненые пошли пешком, а за нами едут машины?" Машины доехали, мы увидели, кто из них вышел, и в этот момент попрощались с жизнью. Ведь мы сразу услышали: "Нам даже патроны на вас жалко тратить: у нас здесь есть карьеры глубокие — сейчас всех туда вывезем". И когда нас грузили в машины — мы прощались с жизнью. Только на въезде в Донецк поняли, что сразу не расстреляют.

Нас провели через так называемый "коридор позора" и загнали в подвал донецкого СБУ. Точнее, в бомбоубежище под СБУ. Там нас держали недели три, прежде, чем нас вывели на солнце и дали нам помыться. А так мы даже в туалет там же в бомбоубежище ходили — можете себе представить, какой там был воздух! А потом часть наших, 72 человека, увезли в Иловайск отстраивать город, который, по их словам, мы разрушили.

Еврорадио: Какие были отношения: я читал об издевательствах, избиении? Как кормили?

"Москит": Я не хочу отвечать на этот вопрос, боюсь своим ответом навредить ребятам, которые еще остаются в плену. А насчет еды... Ну, как могли, так и кормили.

Еврорадио: Глава ДНР Александр Захарченко в интервью Еврорадио утверждал, что украинские пленные у них спят на белых простынях и питаются как в ресторане...

"Москит": Возможно, у кого-то были другие условия содержания... Мы находились в бомбоубежище, а наши военные были на первом этаже этого здания. У них там и окна открывали. Но не думаю, что и они могли похвастаться белыми простынями и ресторанными блюдами.

Еврорадио: Известно, что в батальоне "Донбасс" есть белорусы. Были ли они среди пленных?

"Москит": В самом батальоне, в моем подразделении были белорусы. С одним из них с позывным "Зубр" я дружил. Но в плену никого из белорусов не видел. Другое дело, мы же все беспокоились за своих родных и поэтому у нас только позывные. И вопрос "кто и откуда" считался некорректным. Только если вы близко подружились, то такие вопросы обсуждались.

Еврорадио: Как проходило освобождение?

"Москит": Просто в один из дней нам сказали собирать вещи, потому что будут обменивать. Кто-то в это поверил, кто-то — нет. Погрузили в машины и поехали, но привезли нас из Иловайска не на украинскую территорию, а в Донецк, к зданию СБУ. Надежды на освобождение исчезли окончательно. Правда, из машин нас не выгружали, а через некоторое время нам стали подгружать армейцев. Опять куда-то долго ехали. Сам обмен произошел как-то быстро, посадили в самолет, встреча с Порошенко — все слилось в череду быстрых событий.

Еврорадио: Обиды не было, что так долго не освобождали свои?

"Москит": Понимаете, там к нам своеобразное отношение: мы фашисты, каратели, младенцев едим или пытаем, кровь пьем. Мы понимали, что об освобождении добровольцев намного сложнее договориться, чем об освобождении армейцев. И поэтому никакой обиды или настроений "нас кинули!", "нас предали!" — не было и нет.

Еврорадио: У вас были встречи с местными жителями. Какое у них отношение к этим ДНР, Новороссии, России?

"Москит": Понимаете, когда человек целый день работает и всю информацию получает из телевизора, из российского канала, который смотрит, пока ужинает, то он не будет заморачиваться тем, чтобы найти где-то альтернативную информацию. Не хочется таких людей унижать, но у них все просто и с ними невозможно спорить — им все рассказал телевизор через Киселева. О мифических бандеровцах, хунте и так далее.

Есть люди, которые стали заложниками ситуации. И таких людей очень жаль. Разговаривал с женщиной, говорит: "Я это ничего не поддерживаю, но выехать отсюда не могу — у меня отец лежачий, а помощь от Украины я буду получать только 6 месяцев". Разумеется, были те, кто там бегал с флажками России, ДНР и Новороссии, и те, кто относился ко всему апатично. Шахтер мне говорит: "У меня должна была быть пенсия 6 тысяч гривен, но сейчас в этой ДНР мне ничего этого не светит. И в России мы не нужны". И рассказывает, как ребята из его бригады поехали на работу в Россию, где им пообещали зарплату 40 тысяч в месяц. По приезду узнали, что зарплата 20 тысяч, за квартиру нужно отдельно платить, а еще местные, как узнали, что это приехали шахтеры из Донбасса, бросились им лица бить. Мол, "у нас самих все хреново, а вы приехали у нас еще и работу отбирать".

И такие вот заложники ситуации ждут, когда мы вернемся и заберем эту территорию под свой контроль. Все сложно. В Иловайске местные нас кормили, одевали, как могли. Привели как-то нас одной бабушке поврежденный снарядом дом восстанавливать: "Ремонтируйте то, что вы разрушили, каратели!". А она, когда охранник отошел, нам тихонько говорит: "В мой дом снаряд не от вас, а с другой стороны прилетел, я видела — это не вы его разрушили". Разные там настроения.

Еврорадио: Героический боец батальона "Донбасс" "Москит" до "Иловайского котла" и "Москит" после освобождения из плена — чем они отличаются?

"Москит": Ну, блин, и вопрос! Когда я попал на эту войну, у меня была какая-то эйфория. Я сам из Херсона, и у нас люди по отношению к Украине, к языку до всех событий делились 50 на 50. И я не знаю, что бы было, если бы в то же время, что и в Донецк, к нам пришло, условно, ДНР. И вот я из своего Херсона приезжаю в батальон "Донбасс" и вижу столько искренних патриотов в одном месте. В таком окружении была уверенность, что все может довольно быстро решиться, мы всего добьемся. А теперь я понимаю, что если не будет договоренностей на высшем уровне, не будет более жестких санкций, то год-два, мне кажется, это все будет продолжаться. Не хочется этой войны, честно. Совсем другое у меня сегодня понимание этой войны, чем было раньше.

Еврорадио: Правду ли пишут о том, что бойцы батальонов жестко ведут себя с пленными и местным населением, могут что-то у гражданских ценное "отжать", о пьянстве среди добровольцев?

"Москит": Понимаете, "Донбасс" — это батальон добровольный, и на первом этапе туда брали всех, кто хотел в него записаться. Считалось, что если человек сам пришел и готов рисковать своей жизнью, то он годен. Но мы понимаем, что от того, что человек пришел в батальон "Донбасс", он не изменится и если он был алкоголиком или вором, то эти качества по-прежнему будут жить в нем. Это общество, и в любом коллективе есть разные персонажи. Поэтому, да, все бывает, но с этим старались бороться.

Еврорадио: Вам приходилось убивать так, чтобы собственными глазами видеть смерть врага, смотреть ему в глаза, когда он умирает?

"Москит": Нет, я такого не видел. Не могу сказать, что я расстроен по этому поводу. У меня не было такого ближнего боя, когда стреляешь в упор, убиваешь. Какая сейчас война идет? Ну, вот как у нас было в том же Иловайске: сидишь на блок-посту, у тебя ямка выкопана метр на метр, а по тебе лупят "Грады", минометы — и так часа четыре. Сейчас такого ближнего боя очень мало. В основном лупит артиллерия и все. И она лупит не только по тебе, а по тем же мирным людям, которые там есть.

Еврорадио: Какие планы: вернетесь в батальон и продолжите воевать или останетесь с семьей?

"Москит": Сейчас нужно медкомиссию пройти, какие-то документы нам должны собрать, может, каких денег дадут на семью — 10 числа мы собираемся в Днепре (разговор проходил 9 января — Еврорадио). И потом буду решать. Естественно, семья не хочет меня отпускать, несмотря на все мои слова о том, что отсидеться не удастся. Ведь сидя на диване, мы дождемся, что здесь будут падать бомбы и начнется стрельба — пока этого в Херсоне нет. Но пока мои аргументы не принимаются. Разумеется, решение буду принимать я, но нужно, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Никто не хочет терять своих родных и близких, но никто за нас наши проблемы не решит...

Фото: www.depo.ua, ru24.su