Почему новую постановку Купаловского называют ксенофобской и сексистской

27 апреля в Купаловском театре — зрительская премьера спектакля “Толерантность” по пьесе Ясмины Реза. В оригинале она называется “Бог резни”. Еврорадио побывало на предпоказе и примерило на себя всё, что ждёт вас при просмотре спектакля.

Проблема толерантности показывается на сцене современной квартиры. Здесь живёт семья Валлон. Вероника — интеллектуалка, пишет книгу про кризис в африканском регионе Дарфур и подрабатывает в книжном магазине. Мишель торгует хозяйственными товарами. Их сыну Бруно выбил палкой два передних зуба 11-летний Фердинанд Рей. Это причина встречи и беседы с его родителями, Алленом и Аннетой. Пары мучительно ищут выход из сложившейся ситуации.

Главный конфликт в пьесе разыгрывается между Вероникой, которая утверждает, что нужно жить с моральными ценностями, и адвокатом Алленом, который работает в Гааге и говорит: “Я верю в Бога резни, он правит вечно”.

"Если рухнет христианская Европа, это будет катастрофа. Вот к чему привели мультикультурализм и толерантность"

Режиссёр Николай Пинигин считает, что в пьесе показана абсолютно не белорусская история. Он не менял пьесу, оставил всё как есть, действие происходит в Париже, действующие лица — французы.

"Толерантность — это когда мы договорились быть толерантными, и все участвуют в этом процессе. Не может быть так, что я вас встречаю, плачу налоги и содержу, а вы меня машинами давите на улицах и кричите “Аллах Акбар!”, — рассказывает режиссёр Николай Пинигин. — Я не против мусульманства, я говорю о том, что происходит в связи с колоссальной террористической угрозой. Если рухнет христианская Европа, это будет катастрофа. Я не против других национальностей — я говорю именно о терроризме. Вот к чему привёл мультикультурализм, толерантность. Вот об этом спектакль".

Пьеса камерная, действуют (если исключить последнюю сцену) только четыре человека. В оригинале она французская. И это изначально очень сильно заметно. Ироничность подачи. Тонкость конфликтов. Лёгкие смешки над интеллектуалами. Стёб над космополитами, "гражданами мира", которые пытаются самоутвердиться, решая чужие проблемы. Идеальный баланс между серьёзностью и юмором.

Всё действие построено на диалогах. Все герои поочерёдно меняют “соперников” и “партнёров” в постоянных спорах, а то и вовсе оставаясь каждый за себя.

Каждый раз, когда, казалось бы, найден компромисс, человеческое эго выходит вперёд. В какой-то момент конфликт детей теряется на фоне упрёков друг к другу, тлеющих конфликтов и недовольства внутри семей и оскорблений. Гордость, ощущение собственной правоты и ощущение права судить других. Только потому, что ты пишешь книгу про конфликт в одном из регионов Африки.

И это тоже иронично. Бывшие угнетатели, превратившие Африку в материк-колонию, до сих пор постоянно вмешивающиеся в жизнь целого континента, теперь пытаются рассказывать, как там всё плохо, и загладить совесть разными способами. И тут стоит обратить внимание на то, что это всё по сути — колонизаторский приём, апроприация чужого опыта и использование его в своих целях. Чем это не неоколониализм?

Режиссёр отказывается признавать, что поднимаемые проблемы в постановке близки белорусам. Он говорит, что стремился не к локализации пьесы, а к универсализации поднимаемых проблем.

Наша личная жизнь в любой момент может стать частью медийного поля

Но разве те самые люди, что, живя в Беларуси, научились потреблять "по-европейски" и от этого считать себя европейцами, время от времени не ведут себя как пещерные дикари? Налёт цивилизованности быстро слетает с людей, когда речь заходит о феминизме, об ЛГБТ-сообществе, о выступлениях национальных меньшинств и людей других культур за свои права.

Разве вы никогда не оказывались в такой ситуации, когда в, казалось бы, продвинутой компании ваш хороший знакомый вдруг начинает нести расистскую, милитаристскую, гомофобную или сексистскую чушь (нужное подчеркнуть)? Когда человек в одночасье превращается из "цивилизованного" и "европейского" в пещерного зверя?

Человек не рождается цивилизованным. Он на протяжении всей жизни проходит множество стадий развития. Дети не живут с осознанием правовых свобод и законов, не живут по гуманистическим и цивилизованным правилам. Разве дети не живут в своём сообществе на правах авторитета силы?

Сцена напоминает телевизор. Сценографией занимался Руслан Вашкевич, известный современный художник. Весь спектакль по телевизору в комнате, где проходит основное действие, идут новости. Видеоряд собран из сводок о терактах, запусках Space X, кризисе на Ближнем Востоке, эмигрантских волнениях и гей-парадах. Кроме этого, над сценой два экрана: на одном дублируются новости, на другом показывают всё происходящее на сцене. Это говорит нам о том, что наша жизнь в квартире в любой момент может стать частью медийного поля, частью общей истории и общественным достоянием. И что проблемы, поднимающиеся в квартире, могут быть интерпретированы более широко, нежели как "личные".

Люди маскируют свою звериную сущность под слоем цивилизованной ткани, но она тонка и хрупка. И в любой момент готова порваться.

Разве белорус не встречается постоянно с этой звериной сущностью? И не только частного человека, но коллективного, и государственного, которые даже не пытаются приблизиться к цивилизованности, позволяя себе лить грязь, оскорблять граждан, лезть в чужую жизнь, не проявляя ни капли сочувствия и благоразумия. Разве человечность и цивилизованность — это не то, над чем нужно постоянно работать?

Политический манифест

Пьеса заканчивается твистом. Внезапной сменой обстановки и ролей. Из квартиры французских буржуа мы переносимся в какое-то заведение. Этой сцены нет в оригинальной пьесе. Режиссёрское дополнение.

Средний класс и интеллектуалы в лице Мишеля и Вероники превращаются в обслуживающий персонал для двух арабских семей. Они сидят в заведении, едят какие-то лепёшки и говорят на своём языке. За ними двумя тенями стоит "обслуга". При этом их степенные разговоры выглядят намного лучше, чем истеричные эгоистичные спичи представленных до этого двух "европейских" семей.

Внесение политического фактора в камерную постановку о "цивилизованности" превращает спектакль в политический манифест. Эту сцену можно трактовать с точки зрения "эмигрантского кризиса" и "краха мультикультурализма". Евроцентричность и приверженность европейским ценностям затмевают взгляд и преподносятся так, словно именно "европейская цивилизация" и её идеи — единственно верные.

Ведь именно мелкий бизнесмен и интеллектуал в этой постановке становятся обслуживающим персоналом. Считается, что именно мелкий бизнес несёт на себе груз эмигрантов, а интеллектуалы этому "помогают".