Позор хуже, чем само изнасилование. Как живут жертвы насилия в Азербайджане
В Азербайджане жертвы изнасилований и их семьи надеются не на справедливое расследование или суровое наказание для насильника, а только на то, что никто ни о чем не узнает. Репортаж Meydan TV.
Шахла
Шахла Аббасова (имена всех героинь изменены — прим. редакции) живет в Сумгаите, во втором по величине городе Азербайджана. Ей 21 год и она уже в разводе. Живет у родителей, на жизнь зарабатывает продажей косметики одной известной компании. Шахла — высокая и привлекательная девушка, но перспектив для себя не видит — ни с точки зрения создания семьи, ни карьеры. Шахла так и говорит — у меня нет будущего.
«Мама умерла, когда мне было 11. Нас с сестрой хотели забрать к себе тети, но отец отказался, сказал, что своих детей будет воспитывать сам. Через год после смерти матери снова женился. Мачеха никогда нас не обижала. Вскоре она родила девочку, нашу младшую сестру..."
Старших девочек не заставляли помогать по дому и они часто играли во дворе допоздна. Однажды , мачеха их позвала к ужину, сестра сразу же побежала домой, а Шахла осталась дальше доигрывать с мальчиками. Она даже не заметила, как к ним во время игры присоединился взрослый соседский парень, лет 17-18-ти. Когда двое из ребят побежали за мячом, соседский парень предложил Шахлепойти поиграть к ним. Она согласилась. Свет в тот день в их подъезде не горел, парень заманил девочку в подвал. Шахла так не до конца поняла, что с ней сделал в этом подвале взрослый сосед, но сильно испугалась и дома обо всем рассказала мачехе.
«Мачеха стала рвать на себе волосы, кричать и плакать. Она кричала — как я расскажу это отцу, родственникам?! Но все-таки рассказала. Отец в ярости переломал в квартире всю мебель и посуду, избил меня, избил сестру и мачеху. При мне же сказал, что единственный способ смыть этот позор — это убить меня. Но мачехе удалось как-то утихомирить его, а нас спрятать. Если он меня убьет, вразумляла она отца, — его посадят. На кого останутся еще две дочери? И почему страдать должна только наша семья? Парень должен ответить за содеянное».
Отец как будто немного успокоился. Мачеха набрала домашний номер семьи этого парня и сказала: «Ваш сын надругался над нашей девочкой. Мы заявим на него в полицию».
Через полчаса вся родня парня была дома у Шахлы. Родители насильника умоляли не заявлять в полицию, ведь он собирался поступать в университет. Мачеха Шахлы сказала: «Тогда принесите обручальное кольцо и сосватайте нашу дочь. Мы должны смыть этот позор. Она еще маленькая, поэтому пока это только сватовство. Свадьбу сыграем через год. В противном случае, пеняйте на себя». Семья парня согласилась. Так в 13 лет Шахлу сосватали. Через год она вышла замуж (неофициально) за своего насильника, который тогда уже учился в университете.
«Мне было противно жить с ним после того случая, но другого выхода не было. Понимала, что не сделай я этого, на меня бы показывали пальцем на улице, сестер никто бы не взял замуж, отец не мог бы выходить на люди. Мачеха спасла семью от позора. Да и меня тоже…»
Но жизнь в доме насильника оказалось невыносимо. Муж кричал, что Шахла испортила ему будущее — мол, у него все еще впереди, а уже женат на какой-то дуре. То же самое говорили родители мужа. Муж как бы в отместку за случившееся, продолжал насиловать свою жертву и дальше. Но все это уже Шахла воспринимала как супружеский долг, и ей уже не было страшно, как тогда, в подвале.
В 18 лет она поняла, что больше терпеть не в силах. Мачеха уговорила отца принять дочь обратно.
«Она сказала папе, что сейчас я уже в разводе, позор смыт. И я еще могу в будущем удачно выйти замуж».
Семью Шахла ни в чем не винит:
«А за что их винить? Они постояли за меня, спасли мою честь. Я бы сейчас во двор не смогла выйти, если об этом узнали. А так, живу спокойно. Не думаю, что на мне может жениться красивый, молодой, удачливый парень — зачем такому разведенная? Поэтому нет надежды на что-то хорошее…»
Инара
Инара Мурадова — журналистка. Она выросла в современной для страны семье. Отец — музыкант, мать — библиотекарь. Брат занимается национальными танцами. В свои 41 год она замужем, воспитывает 6-летнего сына. Муж значительно старше; Инара говорит, что он был единственным, кто решился на ней жениться. Инару изнасиловали, когда училась на первом курсе журфака.
Она зашла к подруге, которая, как оказалось, вышла в парикмахерскую, отец подруги предложил подождать ее дома. Инараи не думала, что дома кроме него никого, кроме них. А дальше начался кошмар.
«Он был нестарым, сильным мужчиной, в какой-то мере даже приятным. Я всегда ему улыбалась, общалась с ним с охотой, как с родным дядей. Видимо, мое дружеское отношение он принял за благосклонность. Когда он начал меня домогаться, я даже не закричала. Мне было очень неудобно — думала сейчас зайдет подруга, узнает и будет винить меня во всем».
Так отец подруги изнасиловал Инару. И еще удивлялся, узнав, что она девственница.
“Он сказал: «Если бы я знал, что ты девственница, клянусь богом, не тронул бы тебя!» По его словам выходило так — если девушка уже потеряла девственность, ее можно изнасиловать!»
Инара никому ничего не сказала, даже родителям — боялась, что те откажутся от нее.
«Думаю, отец и брат не убили бы меня, они не такие, как многие наши мужчины. Хотя, кто знает — может и убили бы. Просто не хотела лишних сцен, скандалов, насмешек. Я тихо отдалась своему горю. Родители подумали, что я больна. Находили для меня какие-то развлечения, приглашали друзей, они были очень внимательны ко мне. При этом меня не покидала мысль, что, узнай они случившимся, они уже так не возились бы со мной».
Прошли годы. Инара окончила университет, начала сотрудничать с несколькими газетами. В нее влюблялись парни, но она не отвечала на чувства даже тех, кто ей нравился. Она боялась, что узнав правду, отношение к ней сразу же изменится.
«Родители спрашивали, почему я не выхожу замуж. Я отвечала, что сейчас ужасная конкуренция, замуж берут 18-летних, необразованных, чтобы права не качали. А журналистке найти мужа вообще сложно. Такая у нас профессия. Ну, они и верили или делали вид, что верят».
Когда Инаре было 34 года, она встретила мужчину, который занимался мелким бизнесом. Он был дальним родственником. Вдовец среднего возраста, спокойный и солидный мужчина сразу положил глаз на девушку, которая уже считалась «старой девой».
«Когда он начал приходить ко мне на работу, ждать, когда я выйду, приносить цветы, я предложила пойди поговорить в каком-нибудь кафе. Он удивился, обычно девушки такое не предлагают. Мы сели, заказали кофе. Он сразу же сказал, что он уже не молод, на флирт у него нет времени, у него серьезные намерения, хочет жениться на мне. Тогда я рассказала ему свою историю. Он смутился. Я попросила его не рассказывать никому об этом. Через три дня он позвонил. Сказал, что все обдумал и принимает меня такой. Я была счастлива».
Инара сейчас воспитывает 6-летнего сына. В соцсетях она охотно делится фотографиями. По этим фото видно, как внимателен ее муж — приглашает в ресторан, дарит цветы.
«Это не помешало мне создать счастливую семью. У нас изнасилование — позор для семьи, несовместимый с нормальной жизнью для девушки. Единственным выходом для девушек, столкнувшихся с насилием, может оказаться проституция. В моем же случае никто ни о чем не узнал, муж принял меня такой, у меня есть семья. Ведь, если бы я пожаловалась родителям или полиции, об этом узнали бы все, мы были бы опозорены. Однажды я спросила мужа, женился бы он на мне, если бы все знали о моем позоре. Он ответил – нет, на это у него смелости не хватило бы. А так, он спокоен — никто ничего не знает».
Солмаз
Солмаз Касумовой 28 лет. Она живет с трехлетней дочерью, которую родила от гражданского мужа. С мужем они уже расстались, подрабатывает Солмаз уборщицей в офисе мобильной связи. Дочку ей приходится оставлять соседке и отдавать ей часть своей и без того мизерной зарплаты.
Родственники ей не помогают, у нее их просто нет. После того, что случилось 8 лет назад.
«Я из провинции. Училась в Гяндже (третий по величине, исторический город страны –прим. автора) Родители у меня небогатые, а тут им пришлось еще и мне деньги на пропитание высылать. На третьем году учебы я отправилась домой на каникулы. Автобусов уже не было. На автовокзале водитель одного автомобиля сказал, что едет в мой район и предложил подвезти. Я решила поехать — другого выбора уже не было. Потом в машину сели и другие пассажиры, мужчины, и я оказалась единственной женщиной»
Машина по дороге свернула в безлюдное место.
«Мне показалось это странным. Подумала, может мужчины хотят в туалет. Все, что происходило после этого я смутно помню . Меня изнасиловали все четверо мужчин. Бросили там же и уехали…»
Солмаз запомнила номер машины. Это своеобразный выработанный рефлекс у многих девушек в стране — садясь в такси, на всякий случай запоминать номер машины.
«Придя в себя, я, еле волоча ноги, вышла на трассу. Одежда была порвана, волосы растрепаны. Когда рядом со мной остановилась машина, я просто упала на нее. Уже в полуобморочном состоянии назвала деревню, имена родителей».
Догадаться, что Солмаз изнасиловали было не трудно. Первой ее избила мать, чтобы не дать избить отцу и братьям еще сильнее. Тем не менее от них ей тоже досталось.
«Я уже не чувствовала боли. Я просто хотела, чтоб все это закончилось. Если хотят убить, то пусть поскорее покончат с этим».
Когда она сказала матери, что помнит номер машины, у родни появилась надежда. Может быть, они смогут заставить одного из насильников на ней жениться.
Семья обратилась в полицию, насильников арестовали. Поговорив с семьей одного из них, родители заставили Солмаз сказать, что тот ее насиловал и даже старался помешать остальным. Таким образом, ему скостили срок. А взамен семья этого парня взяла Солмаз в свой дом — как невестку, пока сын сидел в тюрьме.
«Они заставляли меня работать дома и в поле, ухаживать за скотом. Мало того, что меня изнасиловал их сын, со мной еще и обращались как с рабыней».
Жаловаться родителям не имело смысла. Но когда «муж» вышел из тюрьмы и начал избивать, оскорблять ее, Солмаз не выдержала.
«Кажется, в тюрьме его “наказали” за изнасилование другие заключенные. Поэтому он жестоко мстил мне. Говорил, что из-за такой проститутки погубил себе жизнь. Однажды ночью я сбежала из дома в Баку».
В Баку Солмаз познакомилась с владельцем кафе. Он устроил ее к себе официанткой, а потом предложил жить вместе. От этой связи у нее родилась дочь. Через год гражданский муж оставил их. После побега в Баку Солмаз не дала о себе знать ни родителям, ни родственникам. Солмаз с содроганием думает, о том, что может случайно их где-то встретить.
«Наверное убьют, ведь после того, как я сбежала из дома «мужа» об этом узнали родня, соседи. Они сейчас опозорены. И винят в этом меня»…
По последним данным МВД Азербайджана, в первом полугодии 2016 году было открыто 18 уголовных дел по факту изнасилования, что на 16% меньше, чем в 2015 году. Однако правозащитники не верят официальным цифрам.
"Это далеко не отражает полную картину", — рассказала Meydan TV директор НПО "Чистый Мир" Мехрибан Зейналова. "Жертвы, как правило, молчат боясь непонимания и обвинений со стороны общества. Они бояться, что первое, что они услышат, будет "сама виновата, сама спровоцировала". К нам в приют обращаются жертвы избиений, семейного насилия, и когда с ними начинает говорить психолог, нередко оказывается, что жертва была изнасилована в детстве, в отрочестве, недавно, но промолчала. Насильники обычно отцы, братья, дяди, мужья родственниц, соседи...Как мы ни уговаривали их обращаться в правоохранительные органы, жертвы боятся позора больше, чем самого изнасилования. А если это стало известно, то многие начинают заниматься проституцией — говорят, мол, "я и так опозорена".
