"Попала под замес": закрывают один из старейших детских домов в Беларуси

“Мои старшие братья и сёстры подали заявления на опеку, чтобы забрать к себе тех детей, которых сейчас могут лишить семьи и отправить в интернат. Мы категорически не хотим, чтобы они там оказались. Хотим, чтобы их жизнь была не хуже, чем у нас. Чтобы наши младшие были уверены, что мы их не бросим. Чего хотят сами дети, к сожалению, государство не интересуется”, — рассказывает Еврорадио бывшая воспитанница одного из старейших детских домов семейного типа в Беларуси Марина Саганович. 

17 мая Администрация Ленинского района Минска решила закрыть организацию, которая просуществовала 29 лет. На данный момент здесь воспитывается пятеро детей (минимальное количество, при котором возможна работа). Одного мальчика решил взять под опеку родной брат. Минчанка Ирина, которая воспитывает ребят, написала заявление, что готова принять в семью ещё одного ребёнка, но ей отказали. На днях женщине пришло уведомление “об увольнении в связи с ликвидацией” детского дома, поэтому судьба других четверых детей, двоим из которых скоро исполнится 18, пока не решена. 

“Решение было чудесным образом принято после того, как воспитывающие родители были задержаны администрацией за публичное чтение стихов в поезде”, — комментируют документ в одном из телеграм-чатов. 

“Мы не имеем понятия, как копия решения попала в сеть. Да, детский дом будет расформирован: 19 июля маму увольняют. В телеграме пишут неправду: никаких книг в поезде она не читала, ехала в электричке на рынок, попала под общий замес, был суд. Сейчас всё сложно, но мы надеемся, что дети останутся в нашей семье”, — коротко описывает ситуацию Марина и начинает свой рассказ о жизни в приёмной семье.  

“Самая настоящая семья, самые настоящие папа и мама”

Марина Саганович: Я не могу назвать своих родителей приёмными, как и наш детский дом — организацией. Самая настоящая семья, самые настоящие папа и мама. Они всегда будут для меня родными. 

Мама забрала меня из дома малютки, когда мне было около года. Пришла и увидела самую красивую девочку. Родителям пришлось непросто: я была очень слабенькой, долго не могла просто нормально сесть, заговорила только в четыре года. Ходить научилась, держа за пальчик то маму, то своих старших. В семье на тот момент я была самой младшей из восьми детей. Теперь нас восемнадцать.  

Еврорадио: Как прошло твоё детство?

Марина Саганович: Родители делали для нас всё. Никогда в жизни я не знала, что такое голод, бедность, одиночество. Мое детство было абсолютно счастливым: ходила в сад, затем в школу, а потом и в музыкальную школу — играла на флейте. Каждый праздник был незабываемым: мама шила костюмы, готовила по пять видов печенья на сладкий стол, проводила конкурсы. Компании собирались по человек сорок. Больше всего в нашей семье любят Рождество. Накануне мы все собираемся, зовём гостей, общаемся и лепим пельмени. Они получаются огромные, аж в рот не помещаются. Всегда есть один счастливый с шоколадом от деда. Но самый любимый момент — подсчёт пельменей. В один год насчитали более тысячи штук! Вот, сколько нас, вот, сколько можем!

К сожалению, иногда я слышу от людей колкости в адрес семей, вроде нашей: мол, родители получают социальное жильё и льготы, наживаются на детях. Тогда я вспоминаю, как наш папа работал на трёх работах, чтобы покупать нам фрукты и возить отдыхать, а мы ждали выходных, чтобы побыть с ним, съездить за город, покататься на санках. Конечно, иногда ссорились: брат меня обижал, а я ему носила конфеты. Зато вот теперь дружим все.  

Познакомилась с биологической мамой, но осталась с той, которая вырастила

Еврорадио: Как ты узнала, что у тебя есть биологическая мама? Ты с ней знакома?

Марина Саганович: Мне было шесть лет, я собиралась идти в первый класс. Как-то вечером мы сидели с мамой и она спокойно рассказала, что иногда случается так, что детей рожают, но не могут воспитывать, поэтому этим занимаются другие люди. Сказала, что где-то есть ещё одна моя мама, но они с отцом всё равно меня крепко любят и считают родной. Позже я узнала, что она со всеми так разговаривала накануне школы, чтобы мы узнали нашу историю от неё, а не интерпретацию от учителей или одноклассников. К слову, у родителей есть двое родных по крови детей, нас воспитывали одинаково.

Когда мне было 13 лет, моя биологическая мама внезапно объявилась и захотела меня забрать. В тот момент у меня рухнуло всё. Я не понимала, как такое возможно, ведь я же не вещь, которую можно переставить. Я живая, и у меня уже есть любящая семья, а она, увы, — абсолютно чужой для меня человек. Но законы таковы, что тебя в любой момент могут переставить, как пешку. Мне повезло, что на тот момент мне уже успело исполниться 13 — и с этого момента я могла сама выбирать, с кем жить. Конечно же, я выбрала родителей, которые меня растили. С мамой мы общаемся раз в год, и единственное, что мне хочется ей сказать, так это спасибо за жизнь и такую огромную семью.

Еврорадио: Получается, если бы тебе было меньше 13-ти, тебя бы не спрашивали? Что ты думаешь о системе соцзащиты детей в Беларуси?

Марина Саганович: Да, и в подобных случаях так происходит со всеми детьми, которых воспитывают приёмные родители. Это очень страшно, потому что вы не представляете, насколько искалечены внутри дети, от которых отказываются родители. Кто-то попадает в приют, детский дом или интернат. Кому-то повезёт — в семью. Но получается, что даже в этом случае ребёнок не застрахован от того, чтобы в один момент его опять её не лишили. Увы, в этой системе никто не интересуется тем, что хочет ребенок. Всё решают за тебя.

Когда-то раньше в Беларуси сиротам давали квартиры. Это хотя бы давало им возможность спокойно начать самостоятельную жизнь. Теперь же сирот лишили даже этого. Выходит, что дети покидают интернаты, которые, вопреки расхожему мнению, больше напоминают тюрьмы, чем детские лагеря, и оказываются один на один с миром без каких-либо жизненных навыков, которые незаметно приобретаются, когда ты живёшь в семье. Многие об этом не задумываются или в лучшем случае откупаются бездумной покупкой коробки карандашей во время очередной акции к новому году в торговом центре. 
 

Задумывалась о том, что когда-нибудь продолжу мамино дело

Еврорадио: Почему ты боишься, что твоих младших сестру и братьев отправят в интернат или в обычный детский дом?

Марина Саганович: Если дети попадают к таким людям, как мои родители, они попадают в настоящую семью, где им дарят больше внимания. Мои мама и папа приложили много усилий, чтобы воспитать честных, добрых, трудолюбивых людей, всегда прислушиваясь к нашему мнению и желаниям. 

После школы я получила профессию страхового агента и оператора. Но меня всегда тянуло к детям, я даже задумывалась о том, что когда-нибудь продолжу мамино дело. Я работала в саду воспитателем в ясельной группе, затем попробовала себя в качестве бариста, но поняла, что с детьми мне работать ближе, и стала частной няней.  

Среди моих братьев и сестёр есть айтишник, который организовал множество чемпионатов по компьютерным играм в Беларуси, врач-педиатр, помощник врача, фармацевт, оператор почтовой связи, штукатур и плиточник-облицовщик, каменщик и другие хорошие специалисты. Многие дети, которые оказались в нашей семье, были слабыми, болезненными, требовали особенного ухода и внимания. Наши родители со всем этим справилась, ухаживали за нами как за родными. Всем хватало любви, заботы и ласки.