Товарооборот в будущем времени: как вместо реформ мы продаём тракторы во Вьетнам

Беларусь торгует со 180 странами мира. На Евросоюз приходится около 45% нашей внешней торговли, на Россию — около 30%. А на оставшиеся 150 стран — оставшиеся 25%. Эта скромная доля не устраивает наше правительство, поэтому белорусские чиновники время от времени отправляются в рейды "на дальний кордон" — продавать то, что производят белорусские заводы.

Насколько успешна эта стратегия? Кто верит в то, что рейдами по Индокитаю можно разгрузить белорусские скады? Что происходит в мире, пока мы убеждаем вьетнамского президента купить белорусский трактор? Что такое ловушка среднего уровня дохода, в которую попала белорусская внешняя торговля? Об этом Еврорадио беседует с экономистом Леонидом Злотниковым.

"Наши усилия во Вьетнаме тщетны"

Еврорадио: Вот Беларусь проводит переговоры с Вьетнамом. Чиновники планируют увеличить товарооборот в четыре раза — до $500 млн. Эти разговоры для чего: для развития экономики или для громких заголовков?

Леонид Злотников: И то, и другое. Страна у нас маленькая, живёт с того, что продаёт. Да у нас внешний товарооборот больше, чем ВВП! Но шума действительно много. Вверху деревья шумят, а внизу ничего не меняется. Я вспоминаю, как в середине 1990-х начинались эти поездки в попытках продать белорусский товар. Михаил Мясникович съезлил в Японию, вернулся и сказал в интервью: теперь-то у нас товарооборот с Японией увеличится. Ну, увеличивается до сих пор.

Лет 5-7 назад у нас была настоящая атака на Юго-Восточную Азию. Лукашенко туда два раза ездил, рекламировал наш товар, ездил Мясникович, ездили министры. А потом смотришь... Вот взять тот же Вьетнам. Товарооборот в 2013 году был небольшой — где-то $200 млн, экспорт плюс импорт [$195 млн по сведениям белорусского МИД. — Еврорадио]. Это раз в шесть меньше, чем с Литвой, хотя в Литве население 3 млн человек, а во Вьетнаме — под 90 млн. И вот этом маленький товарооборот к 2016 году ещё понизился — до $121 млн. Много было разговоров, много визитов. Вьетнам, в конце концов, заключил с ЕАЭС соглашение о свободной торговле. И что мы видим? Товарооборот стал ещё меньше! За первый квартал 2017 года (я перед тем, как прийти сюда, посмотрел справочник) он составил $11 млн! Это крохотная величина для такой большой страны, как Вьетнам.

Леонид Злотников — белорусский учёный-экономист. Родился 14 декабря 1939 года в Гомеле. В 1968 году закончил МГУ по специальности "экономист-математик". Работал в Институте экономики Академии наук БССР, в коммерческих предприятиях, в 1995-1996 году консультировал депутатов Верховного совета Беларуси 13-го созыва. Преподавал в Академии управления при президенте и в других белорусских вузах. Автор нескольких книг и сотен аналитических статей, опубликованных в прессе.

Еврорадио: Почему у чиновников ничего не получается?

Леонид Злотников: Я думаю, что наши усилия во Вьетнаме тщетны. Это другая страна, другая экономика. Хоть там и компартия, но они в начале 1990-х так же, как и Китай, перешли на путь рыночной экономики. Наша плановая экономика, где товар продают руководители государства, наверное, уже кажется им очень странной. Да и разница в менталитетах очень существенна. Мы — славяно-православный мир, а там мир буддийской философии. Там нет веры в загробную жизнь. Человек стремится жить сегодня, а для этого — непрерывно работать. Поэтому из нашего намерения собирать в Китае тягачи получается китайское производство тягачей, для которых мы делаем коробки передач.

Товарооборот в будущем времени

Еврорадио: А вы заметили, что очень много заголовков — в будущем времени? 2015 год: "Поставки белорусской карьерной техники в Индонезию увеличатся". 2016 год: "Беларусь планирует увеличение товарооборота с Малайзией". И так далее.

Леонид Злотников: Заметил, конечно! На белорусском радио уже лет 15-20 всё в будущем времени! С тех пор, как наши идеологи начали объяснять, что мы не пойдём по рыночному пути. Мы, мол, не будем такую изощрённую технику производить, как на Западе, но уж в России-то, где на морозах, чтобы что-то починить, нужно и кувалдой махнуть, она точно пойдёт. И такая же невзыскательная техника нужна в бедных странах, говорили они. Во Вьетнаме и велосипеды "Мотовело" будут нарасхват! И пытались, и отправляли туда велосипеды. А что вышло?

Еврорадио: Сборка китайских велосипедов на "Мотовело".

Леонид Злотников: Но мы с каким-то завидным упортсвом всё пытаемся ездить по миру и что-то продать там, где нас ещё не знают. А у нас при этом всё исчезает!

Что такое "ловушка среднего уровня дохода"?

Еврорадио: Почему мы не меняем приёмов?

Леонид Злотников: Мы не меняем экономику! У нас командная экономика при автократическом правлении небольшой группы людей. Они и цены регулируют, и решают, что производить, и частному сектору умудряются диктовать. Да пусть бы и ездили наши лидеры, пусть бы и торговли. Ничего страшного! Их бы встречали там, такие поездки подталкивали бы внешнюю торговлю. Но проблема ведь в том, что мы становимся неконкурентноспособными.

Ведь что получилось? В середине 90-х мы рассуждали, что свою продукцию среднего качества и среднего уровня технологичности продадим. Но Юго-Восточная Азия выбила нас с мирового рынка продукции легпрома, такой, как текстиль и обувь. А с другой стороны — развитые страны со своими высокотехнологичными товарами. И мы не можем туда сунуться, нам нечего предложить. Так мы попали в ловушку среднего уровня дохода.

Еврорадио: Речь идёт о доходе белорусов?

Леонид Злотников: Смотрите, вот был у нас определённый уровень конкурентноспособности. А дальше Лукашенко начал требовать от правительства повышения зарплат. И зарплаты накручивались на всех уровнях: и там, где сырьё добывают, и там, где делают детали, и на конечном производстве. 2012, 2013, первая половина 2014 года — рост зарплат без роста ВВП. Всё это отражалось на цене готовой продукции. В результате сегодня белорусские станки стоят раза в два дороже, чем немецкие того же класса. Их хоть премьер поедет за границу продавать, хоть кто — всё равно ничего не получится.

Еврорадио: По дружбе, разве что. Если отношения на уровне президентов такие, как были у Беларуси с Венесуэлой...

Леонид Злотников: Пока у Венесуэлы были деньги от экспорта нефти, они могли себе позволить дружбу с Беларусью.

"Мы идём по пути Кубы и Северной Кореи, а люди не понимают, что происходит"

Еврорадио: То есть, условно говоря, варианты у нас два: или за те же деньги производить продукцию более высокого качества, или снижать стоимость продукции, если качество не получается поднять?

Леонид Злотников: И зарплаты поневоле снизятся. Люди будут беднеть.

Еврорадио: А ведь в случае с восточными рынками добавляются ещё и логистические затраты.

Леонид Злотников: Сейчас логистика — это уже не такая проблема, как раньше. Хотя, конечно, не так-то просто наладить регулярные поставки молочной продукции в Китай или, скажем, в Саудовскую Аравию.

Еврорадио: Почему мы не концентрируемся на ближайших рынках?

Леонид Злотников: Ближайший рынок — это Россия. Но она лет десять назад поставила задачу: обеспечить себя продуктами сельского хозяйства без всякого импорта. С российского рынка уже выбили наше яйцо, курицу, свинину. Говядина наша ещё кое-как туда идёт, но они наращивают своё производство, и даже уже кое-что завозят в Минск. А у нас, с нашей экономической моделью, ничего не может быть развито. Мы идём по пути Кубы и Северной Кореи. Идём, а люди не понимают, что происходит. Но они и не должны понимать. Они должны зарабатывать свои деньги и наслаждаться жизнью.

Еврорадио: Интересно было бы посмотреть на эту ситуацию с точки зрения рабочего с завода. Он ни в чём не виноват и хорошо делает свою работу, как и десять лет назад. Но при этом видит, что грузовики и трактора продаются всё хуже и хуже.

Леонид Злотников: А ещё хуже, если они продаются с убытком. А для того, чтобы поддерживать зарплату, банки начинают выдавливать кредиты. Кредиторская задолженность нарастает, и, если так дальше пойдёт, то вместе с промышленностью и банковская система ахнет.

Еврорадио: То есть это тот случай, когда лучше платить зарплату, но при этом ничего не производить.

Леонид Злотников: Там, где с убытком продают, лучше найти $150 на пособие по безработице.

"Мы можем оказаться в семье несостоявшихся государств"

Еврорадио: Почему тогда у нас ничего не меняется?

Леонид Злотников: Потому что наши элиты не готовы провести рыночные реформы. Я имею в виду политические элиты. Чиновников, которые занимают важные посты в государстве. Они получали образование ещё в Советском союзе, где им читали не экономику, а политэкономию. Да, есть и молодые чиновники, которые поучились в Европе и понимают, что плановую экономику нужно менять. Но самый верх тормозит.

Еврорадио: В итоге пока мы пытаемся пристраивать старые товары на новые рынки, мы отстаём?

Леонид Злотников: Я где-то даже писал, что мы можем оказаться в семье несостоявшихся государств. Социально-экономические процессы сейчас резко ускоряются. Лет через 15 не нужны будут дальнобойщики, потому что автомобилями будут управлять роботы. Не поедешь работать на разделке рыбы куда-нибудь в Шотландию, потому что этот труд будет автоматизирован. Китайский миллиардер Джек Ма говорит, что молодое поколение китайцев будет работать 16 часов в неделю, а всё остальное время — путешествовать. Скоро уже наша рабочая сила будет не нужна, а наша техника — и подавно. Что мы можем наверстать? Мы в трагическом положении.

Еврорадио: Есть ли у вас рецепты для Беларуси?

Леонид Злотников: Нужно открыть свою экономику. Включить предприятия в глобальные цепочки. Нам нужно, чтобы сюда шли капиталы, и не только китайские — те же условия должны быть для белорусов и для западных инвесторов. Главный наш козырь — пока ещё относительно дешёвая рабочая сила. И сюда могут пойти инвестиции. Но видите, сколько уже лет их сюда зовут, копают луночки для дукатов. А они всё как-то не идут. Нужно, чтобы инвесторы конкурировали между собой за рабочую силу в Беларуси. Нужно, чтобы свои инвесторы сюда вкладывали. Потому что на китайских предприятиях белорусы будут оттеснены, да и не заработаешь много на сборке китайского. Нужен климат для инвестиций, а для него — защита частной собственности, которая невозможна, пока существует вертикаль власти.