Юрий Стыльский: Чтобы дедовщина исчезла, достаточно одного года
Фото: vsr.mil.by
Cолдатам, проходящим срочную службу в Печах под Борисовом, разрешили держать при себе мобильные телефоны. Правда, пользоваться ими можно будет только в определённое время "например, после ужина, перед сном", пояснили в Минобороны. Остальное время мобильник может быть выключен или стоять на вибрации или беззвучным режиме. Есть ограничения и по моделям телефонов: фотокамера, доступ в интернет и встроенный диктофон — запрещены.
"Принято решение выделить денежные средства для установки в некоторых местах размещения военных технических средств наблюдения. Система видеонаблюдения позволит дежурному по школе, который находится в казарме, более оперативно видеть помещения, где находятся военные, чтобы минимизировать мельчайшие вопросы — стычки какие-либо или какое-то воздействие", — рассказал министр обороны Андрей Равков во время "горячей линии".
Лидер группы "Дай Дарогу!" Юрий Стыльский, которого не раз избивали "деды" во время службы в Марьиной горке, одобряет решение поставить камеры и считает, что для устранения дедовщины достаточно одного года.
"Всё очень просто! Нужно везде поставить камеры и наказывать за дедовщину конкретно руководство, — говорит музыкант. — А ещё можно сделать так, чтобы непосредственно в казарме вместе с солдатами всегда находился их начальник. Достаточно одного периода! Нудно воспитать только одно поколение по принципам взаимопомощи. Чтобы эти опытные служащие в первую очередь помогали молодым, а не чмырыли них. И всё! Этого будет достаточно!"
А вот по мнению Ивана Шило, бывшего военнослужащего, который также столкнулся с дедовщиной, установка камер не даст результатов. Во-первых, их всё равно не поставят в уборных, где иногда нет даже кабинок, и где чаще всего и происходят неуставные отношения. А во-вторых, практика показывает, что в Беларуси камеры видеонаблюдения работают только тогда, когда подтверждают вину обычного гражданина. В других случаях с ними случаются технические неполадки.
"Можно сделать так, чтобы в случае технических неполадок с камерой любые сомнения трактовались в пользу солдата, а не в пользу института, — предлагает своё средство борьбы с дедовщиной Иван Шило. — Тогда и армия, и та же милиция сделают всё, чтобы эти камеры работали. Но это сказки, потому что я не думаю, что армия собирается меняться. Те люди, которые сейчас управляют армией, не изменятся. Их нужно увольнять и добавлять к этому определённые системные изменения".
Разрешение на ношение телефона Иван Шило также не считает мерой, так как в каждой части есть таксофон и, если нужно срочно сообщить родителям о проблемах, то это можно сделать независимо от того, разрешён телефон или нет. "Совсем другое дело, если бы я мог снять на камеру факт дедовщины и быстро передать его кому-либо через интернет", — добавляет Иван.
Культуролог Максим Жбанков, который столкнулся с дедовщиной ещё в середине 70-х, считает, что камеры и телефоны в карманах — только тактическое решение проблемы, менять надо общую стратегию.
"Лучше создавать условия, в которых нет необходимости дополнительно контролировать ситуацию. Дедовщина возникает из того, что молодого солдата надо срочно отформатировать в соответствии с представлениями военной целесообразности. Единственная возможная версия — профессиональная армия, что позволит превратить армию не в стаю запуганных парней, или в стаю тех, кто запугивает, а в профессиональную команду, в сообщество профессионалов, которые приходят в армии не принудительно, а на работу. Там, где люди делают свою работу, там дедовщины нет. Она предстаёт исключительно как аномальная реакция на аномальную ситуацию".
Напомним, борьба с дедовщиной в армии началась после смерти 21-летнего солдата-срочника Александра Коржича. 3 октября его нашли повешенным со связанными ногами и майкой на голове. Первоначально основной версией происшествия был суицид, но близкие не поверили в это и развернули крупную кампанию в СМИ. В результате следственный комитет возбудил уголовное дело по факту дедовщины. По официальным данным, обвинение по уголовному делу предъявлено 10 военным, ещё 5 (среди них один офицер) находятся в статусе подозреваемых, но ни одного из них не обвиняют в убийстве.
