Закрыта студия национальной татуировки "1863": уникальный мастер в Варшаве

Однажды Еврорадио писало о татуировщике Викторе Циркуновиче, который открыл в небольшом городе Березино студию национальной татуировки "1863".

Более двух лет за небольшие деньги мастер набивал на коже своих клиентов белорусские орнаменты, васильки, “папараць-кветку”, а после событий 2020-го еще и акцию устроил: “Погоня даже на самую большую спину — всего за 50 рублей”. 

Виктора Циркуновича знают далеко за пределами его родного города. В студию в бчб-стиле с портретами Кастуся Калиновского и других белорусских деятелей на стенах до недавних пор приезжали люди со всей Беларуси. Даже в более мирные времена вертелся вопрос: неужели власти так вот просто закрывают глаза на эту мастерскую, работающую в двух шагах от остановки маршруток, прибывающих из столицы?

Студию так и не закрыли, но обстоятельства, которые складывались вокруг “1863” в последнее время, заставили владельца закрыть дверь, повернуть ключ и перебраться в Варшаву.

Что же случилось и думает ли мастер заниматься любимым делом дальше?

Виктор Циркунович: Случилось то, что случилось со всеми людьми, которые были и остаются неравнодушными к происходящему в Беларуси. Я начал чувствовать, что за мной наблюдают и как-то стараются мешать моей деятельности.   

Сначала узнал, что к нам собираются прийти какие-то контролирующие органы. Более того, кто-то приходил в студию, когда меня и моего напарника и друга там не было. Нетрудно догадаться, кто это мог быть. Правда, сразу казалось, что, может, мы ошибаемся и нам что-то показалось. Но существуют разные способы это проверить.

Например, мы натягивали у дверей ниточку. Приходим — ниточка порвана. Дверь тоже можно запереть по-разному. Договорились, как закрывать. Когда приходили, видели, что она заперта по-другому.

Честно говоря, это все добавляло нам страха. Мы боялись, что могут подбросить какие-то вещи, которые находятся вне закона, поэтому каждый раз перед тем, как начать работать, мы внимательно осматривали помещение.

Кроме того, Березино — небольшой город, почти все друг друга знают. Есть люди, которые хорошо относятся к нам, включая работающих в милиции. Из того, что нам говорили, можно было понять, что они владеют какой-то информацией, обо всем рассказать не могут, но дают сигналы беречься.

Мы работали до тех пор, пока мне не пришлось уехать в Польшу. Работали и после августовских событий. Было всякое, но как-то держались.  

Еврорадио: Но все же студия работала более двух лет. Неужели вас раньше не трогали?

Виктор Циркунович: Я бы не сказал, что нам сильно мешали, но, обращаясь по своим делам в какие-то государственные учреждения, мы видели, что отношение к нам не совсем и не всегда хорошее. Именно из-за нашей деятельности.

Естественно, концепция студии была всем понятна. Мы очень дешево делали национальные татуировки. Это был такой вклад не только для популяризации национальной культуры, пусть и через такую специфическую деятельность, но и какая-то награда смелым свободным белорусам.

Всем понятно, что теперь носить на себе образ погони рискованно, но люди приходили, просили — и мы делали. По сути, человек оплачивал только материалы на татуировку. Это очень не нравилось милиции. Я знаю, что они неоднократно высказывались, мол: "Что, они еще и безвозмездно это делают? Совсем уж экстремизм!”

Еврорадио: Ты говоришь, что вас задерживали. Как вели себя сотрудники?

Виктор Циркунович: По-разному. Для них мы были не совсем обычные. Если они задерживали белорусов, у которых была, например, одна небольшая погонька на коже, могли бить. Когда разделись мы, у них повылазили глаза, потому что на нас, как они сами говорили, “негде и штампик поставить".

Как большинство татуировщиков, мы имеем много татуировок, и все они национальные: от погони и орнаментов до отрывков из стихов наших писателей. Например, у меня не спине есть отрывочек из стихотворения Ларисы Гениюш:

Рассматривая мою спину, один из сотрудников прочитал его и вдруг говорит: "О, Гениюш!" Я интуитивно попытался повернуться, чтобы посмотреть ему в лицо, но мне не дали. Видите, и среди них есть, или, надеюсь, уже были, образованные добрые люди. Это прекрасно.

В Жодино многие жалели, что мы там сидим. Я чувствовал это. Также, перед тем как нас отвезли туда, мы посидели в Березино. К сожалению, я курю. Сигареты и зажигалки были запрещены в камере. И вот один из парней носил мне сигареты. Понимаю, что если бы узнало руководство, то были бы проблемы. Тем не менее помогал.

Я знал косвенно человека, который это делает. Когда вышел на свободу, случайно встретил его в магазине. Он стоял рядом в очереди и покупал сигареты уже себе. Говорю: “Сейчас оплачу". Он упирался, не хотел, говорил, что не надо. Но я все же заплатил. 

Еврорадио: Когда ты говоришь, что среди силовиков есть хорошие люди, сразу вспоминается булгаковский Иешуа, который называл добрым человеком Понтия Пилата…

Виктор Циркунович: Я бы не сравнивал себя с ним, потому что достаточно реалистично смотрю на мир. Если человек делает доброе дело и не рискует, это просто заложено в его природе. Если рискует, то же самое касается людей, которые делают сейчас национальные татуировки с изображениями, которые наши власти считают экстремистскими, — это проявление смелости, вызов.

Еврорадио: Березино — небольшой город, и много людей знакомы друг с другом. Известно ли тебе, сколько местных сотрудников силовых структур уволилось с работы?

Виктор Циркунович: Мне трудно назвать точные цифры, но этих людей достаточно много для такого города, как Березино. Много милиционеров хотело уволиться до выборов, но их не отпустили. Много увольнялось после и сейчас. Я знаю, что у некоторых это получается.

Я не знаю среди очередных сотрудников милиции людей, которые бы говорили, что то, что делают белорусские власти, правильно. Они все поддерживают, насколько могут, только вот уходят не все.

Остающиеся ищут себе какое-то оправдание: жена, дети, кредиты, деньги... Понимаю ли их? Не понимаю и не хочу понимать, ведь нам всем пришлось для того, чтобы в нашей стране все было хорошо, от чего-то отказываться, чем-то рисковать. Они не хотят этого делать, поэтому тех, кто остался, я оправдывать не хочу.

Зато я точно знаю, что некоторые наши милиционеры уходят даже тогда, когда их предупреждают, что придется заплатить. Берут кредиты, выплачивают.

Еврорадио: В самом деле, всем приходится чем-то рисковать. Тебе, как и многим белорусам, пришлось уехать в Варшаву, оставив на родине семью. Насколько трудным было это решение?

Виктор Циркунович: Было тяжело. У меня была возможность легально переехать еще год назад, но я не хотел уезжать один, бросать своих любимых-родных. Там моя родина, там мое все. Также мне хотелось продолжать борьбу — я ее и продолжал, пока не понял, что оставаться нельзя, так как посадят. Может, я и ошибаюсь, когда говорю, что наша борьба в Березино на что- то повлияла, но считаю — повлияла. Насколько могли — показывали: а не боимся мы вас — ни я, ни мои друзья, ни единомышленники.

Березинцы, несмотря на то, что живут в маленьком городе, очень активно боролись и продолжают это делать. И будут бороться дальше. Они говорят: “Мы не уедем, потому что будем бороться дальше". Да, они и сейчас существуют. Власти также знают об этом, но в Березино “Жыве Беларусь”, как и по всей Беларуси.

Еврорадио: Как отреагировали друзья и родные на твое решение переехать в Варшаву?

Виктор Циркунович: Я не почувствовал, чтобы кто-то из друзей или просто знакомых меня осуждал за это. Полностью поддерживали и говорили, что надо уезжать, потому что закончится все очень плохо. Говорили даже год назад. Предупреждали, что нужно ехать, пока есть возможность, так как в последний вагон не запрыгнешь.

Родные также поддержали. Им важно, чтобы я был пусть и далеко, но на свободе — жив и здоров. И это лучше, чем рядом в Беларуси, но за решеткой.

Еврорадио: Что ты делал в последние дни перед отъездом в Варшаву? Может, искал какой-то поддержки? И нашел ли?

Виктор Циркунович: Я полностью понимаю, что новая страна — другой язык, другое отношение людей к жизни, и мне как-то надо жить среди них.

Написал пост в группе “Белорусы в Варшаве”: “Нужна ли белорусская татуировка в Варшаве?" Отношение людей к тату разное, поэтому и реакция была разной. Среди откликнувшихся нашелся человек, который положительно отреагировал.

Говорит: “Я тебя встречу, приезжай, все будет хорошо". Он настолько уверенно говорил, что у меня не осталось сомнений, что поможет. От этого веяло настоящим белорусским братством. Мы созвонились. Короче говоря, сейчас я нахожусь у него дома.

Они вместе с женой дали мне комнату, помогают мне советами, полностью взяли меня на поруки. Это прекрасно. Я раньше не много путешествовал, и для меня это непривычно. Такие прекрасные люди — и все налаживается именно благодаря им. Это тот случай, когда говорят: “Я никогда не забуду". Буду благодарен им всю жизнь не только за помощь, но и за то, что они такие... что человек может так относиться к другому! Это очень приятно.

Еврорадио: На родине была своя студия, свое настоящее и любимое дело. Что думаешь делать сейчас?

Виктор Циркунович: Понятно, что я и дальше хотел бы заниматься татуировками. Я знаю, что это очень близкая возможность. Есть вопросы, но они решаемы. Пока нужно зарабатывать на хлеб и на свое жилье. Я не чураюсь любой работы: физической, тяжелой.

Я родился и жил почти что в сельской местности. Многое могу делать, за что не будет стыдно. Правда, есть маленький нюанс: мои руки — мой инструмент.

Тату-оборудование — это то, что мне просто помогает. Если мои руки будут повреждены, я не смогу так сильно чувствовать кожу человека, которому я буду делать татуировку.

Поэтому, к сожалению, если бы у меня не было цели заниматься татуировкой в Польше, я бы пошел на любую работу. А сейчас мне приходится выбирать и, к сожалению, отвергать какую-то работу, которая будет не очень хорошо сказываться на качестве моих рук, если можно так сказать. Ищу, что-то подсказывают, какие-то варианты есть. Когда будет больше — будет лучше.

Еврорадио: Ты понимаешь, что можешь остаться в Польше надолго? Может, есть мысли открыть здесь ту же студию "1863"?

Виктор Циркунович: Да, безусловно. Студия национальной татуировки "1863" будет работать и дальше. И безусловно, мое дело будет востребовано и в Варшаве, ведь за короткое время, которое я здесь нахожусь, уже многие знакомые белорусы изъявили желание делать у меня татуировки. У меня нет никаких сомнений, что надо открывать студию в Польше. Посмотрим, как оно будет, но я не сомневаюсь, что без работы не останусь. Главное оборудование я привез с собой.

Еврорадио: Как, по-твоему, будут складываться события в Беларуси дальше?

Виктор Циркунович: Вопрос скорее к экспертам, но личное мнение у меня есть. На сегодня ситуация складывалась таким образом, что если он (все понимают, о ком я говорю) стрелял себе в ногу, то сейчас стреляет себе в голову. И когда-нибудь он в нее все же попадет. Я думаю, что уже скоро, ведь прицеливаться стал точнее.

Может, со мной кто-то поспорит, но считаю, что сделано достаточно много для того, чтобы Беларусь стала свободной, а люди смогли выбирать того, кого хотят.