Борщевский — о первых учебниках 90-х и первой катастрофе в образовании
В советское время автор школьного учебника за гонорар мог построить себе дом. Если в чём-то современные белорусские учебники к советскому стилю и возвращаются, то не в этом. Переводчик, преподаватель, автор учебных пособий Лявон Борщевский кратко систему издания учебников в Беларуси описывает так: "На кафедру спустили задачу, дедлайн в марте, успели, галочку поставили — и отцепитесь".
Гонорар, выплачиваемый за такую работу, не вынуждает автора бросить свои научные исследования и засесть за составление учебного пособия. Тем более он не мотивирует собирать серьёзную конференцию учителей, которые бы несколько дней обсуждали учебник и вносили предложения.
Но гонорары авторам — не единственная и не главная проблема белорусских учебников.
— В нашей системе образования каждые несколько лет пытаются делать революции, а образование требует последовательности, настойчивости, преемственности, глубокого анализа. Как говорят, семь раз отмерить, один отрезать. К сожалению, режут по живому каждые три-четыре года, а отмерить никому не дают, — говорит Лявон Борщевский.
В начале 90-х он отвечал за образование при специальной комиссии Верховного Совета. И уверен, что если бы история дала возможность спокойно дорабатывать изданные в начале 90-х годов учебники, то уже к началу 2000-х они бы выглядели очень прилично.
Но те учебники, изданные в 1992–1994 годах, запомнились ученикам главным образом отсутствием рисунков и схем. А в 1995-м они были буквально запрещены.
Начало: как в Беларуси появились первые учебники и за что их запретили
— В начале 90-х на смену советским учебникам пришли собственно белорусские. Как их создавали?
— В начале 90-х не хватало кадров, но было, по крайней мере, стремление воспитать людей, которые будут писать качественные учебники по всем предметам. У нас доминировал оптимизм.
В 1990 году в Минске прошла научно-практическая конференция, в ходе которой работали две секции: одна была посвящена преподаванию истории Беларуси, вторая — преподаванию мировой истории. В той конференции участвовали все, кто хотел: и самые знаменитые на то время наши историки, методисты, и педагоги-практики.
Была создана концепция, было пояснено, какие подходы должны быть для белорусоцентричного изучения истории: как относиться к Киевской Руси, к ВКЛ. Согласно этой концепции и разрабатывались учебники. То есть авторы не написали то, что кому-то захотелось бы — они работали на базе научной концепции.
Это была не такая работа, которую продемонстрировали авторы, составлявшие в 2021 году учебник по истории Беларуси для 11 класса — чисто идеологический заказ, который даже не соответствует существовавшей ранее программе.
Руководителем по разработке первой концепции был Михаил Бич, заместитель директора Института истории нашей Академии наук. Участвовало большое количество специалистов из Института образования. А в 1995 году начался волюнтаризм, сказали: все учебники на мусорку.
Начали работать чисто политические факторы, вводилась официальная цензура. Кулуарно, подпольно создали "комиссию по оценке учебников гуманитарной сферы".
Никто ничего не анализировал, не проводилось никаких обсуждений. Просто было принято директивное решение: учебники запрещены. Так не делается в педагогике.
— Но ведь те учебники из начала 90-х тоже критиковали — кто-то за оформление, а кто-то и за идеологию — мол, тоже были перегибы и непривычная трактовка истории.
— Естественно, что учебники первых лет были несовершенны с методической точки зрения. Да и не хватало у нас тогда историков-методистов.
Потом, наоборот, появились неплохие методисты, но запретили писать определённые вещи. Вновь появилась Киевская Русь как глобальная эпоха белорусской истории. Она была эпизодом, но не таким значимым, как сейчас подаётся в учебниках. Снова пошли пересмотры оценки эпох, и особенно последнего века. Например, вводилась односторонняя трактовка победы в Великой Отечественной войне без учёта научных публикаций, возникших за то время.
Нормальный учебник выдерживает по 20-25 изданий, и в каждом издании — какая-то доработка. Авторы берут во внимание замечания, которые приходят от учителей, учеников, родителей.
И если бы эволюция учебников шла последовательно, те несовершенные пособия начала 90-х годов дальше дорабатывались бы с методической, полиграфической стороны. И теперь были бы такими же красивыми, как сегодняшние учебники с цветными рисунками и электронными приложениями.
— Тогда, в 1995 году, ситуация с учебниками сразу стала катастрофической или можно было ещё побороться за содержание?
— Осенью 1995 года под руководством Нила Гилевича (тогда главы парламентской Постоянной комиссии по образованию, культуре и сохранению исторического наследия) была созвана большая конференция с участием заместителей министра образования, наших самых знаменитых историков и педагогов. На ней было заявлено, почему в деле нашего образования нельзя рубить по живому. То есть интеллигенция не смолчала, она боролась за каждую строчку, за каждое произведение в программе по литературе. Но оказалась в меньшинстве.
А после нормальные люди начали уходить из Министерства образования, из Национального института образования, на их место приходили другие, и многие работали по принципу "чего изволите". Не скажу, что все, но таких сейчас там довольно много.
Но тогда ещё существовали альтернативные учебники. Был славянофильский учебник, но был и учебник, написанный специалистами Института истории НАН. Хотя последний тоже цензурировался, но те учебники всё-таки имели приличный вид: историческая правда там не искажалась. Что-то замалчивалось, но не искажалось.
Альтернативные учебники, кстати, есть у всех наших соседей. И в России, и в Украине, и в Польше, и в Литве, и в Латвии. По каждому предмету есть по два, три, а иногда и больше авторских учебников, которые допущены министерствами образования к обиходу. И учитель может выбирать, каким учебником должны пользоваться ученики.
Даже при той цензуре мне удалось в 1999 году издать одно свое пособие — "Літаратура народаў свету: ХХ стагоддзе", составленное вместе с доцентом БГУ Евой Леоновой. Но тогда уже некоторые тексты из него выбрасывали.
Самая ужасная цензура: "Чтобы сложилось впечатление, что белорусское — дополнение к русскому"
— Складывается впечатление, что какое-то время всё было не так плохо. Когда ситуация изменилась кардинально?
— Самая ужасная цензура учебников в истории состоялась в 2008 году. Эта реформа была преступлением. За такие вещи надо судить. Вся альтернативность в системе образования была уничтожена. Осталось фактически по одному учебнику — без всякой альтернативы. Происходило регулярное произвольное вмешательство в содержание со стороны разного рода цензоров-идеологов.
Конечно, в Институте образования пытались что-то хорошее сохранить. Поэтому в сегодняшней программе по белорусской литературе, например, остались произведения Алеся Рязанова, Анатолия Вертинского, Василия Зуёнка. И народных писателей — Быкова, Бородулина, Гилевича — пока что не отважились выбросить.
Но остались их произведения в очень малом объёме. По сути, программа по литературе была уничтожена под корень, возвращена к состоянию 80-х годов. Получилось такое дополнение к великой русской литературе. В большинстве будто бы намеренно для изучения подбираются произведения, которые не могут конкурировать с произведениями русской литературы.
То есть принцип подбора построен на том, чтобы сложилось впечатление, будто белорусские литераторы никчёмные и ничего стоящего не сделали.
А про учебники истории и говорить нечего. Хорошо, что до событий 2020 года удалось издать учебники по древней истории. Эти учебники написаны на довольно неплохом уровне. Безусловно, и там было существенное вмешательство цензуры, но относительно незначительное по сравнению с тем, что произошло в этом году.
То, что появилось в этом году под видом пособия для 11 класса по истории Беларуси, просто не выдерживает никакой критики. Это просто политический заказ, причём заказ в сталинском духе: обеление сталинизма и очернение тех, кто боролся за независимость Беларуси. В лучшем случае — замалчивание.
Даже что-то позитивное найти в той писанине, что содержится в новом учебнике истории 11 класса, очень сложно. Если бы это было 20 лет назад, я бы сказал, что это трагично. Но сегодня, несмотря на все препятствия и блокировки, при желании можно найти факты о настоящей истории, можно изучать её без школы. И любознательная молодёжь это сделает.
Но учебники рассчитаны не на любознательную молодёжь, а на молчаливое большинство, на тех, кто учиться не хочет.
— А как работать учителям? Объяснять, предлагать альтернативные учебники?
— Когда пишут доносы, я не могу посоветовать учителям что-то открыто говорить на уроке. Они должны соблюдать меры осторожности. Но способы донести правду до учеников есть.
Не надо делать это для всех. Рассказывайте исторические факты тем ученикам, у которых есть голова на плечах. Можно дать линк на источники в сети. Но сейчас учителю нужно быть осторожным, работать с детьми индивидуально, работать с теми, кто способен воспринимать информацию, разбираться в ней, трактовать её. Да и весь мир переходит к индивидуализированной системе образования.
Сама эпоха учебников в прежнем виде уходит в прошлое. Даётся только рамка, а заполнять её могут и учителя, и ученики, и учёные. Та старая проблема — напечатали тираж, а его сожгли — выглядит смешновато. Интерактивность, иллюстрированность, возможность смотреть фильмы — всё это должно заменять стандартный учебник.
Поэтому я бы проблему не демонизировал. Она остаётся для тех родителей, у которых нет времени на детей или которые не слишком понимают, что к чему. Но любые усилия переписать учебники того эффекта, который они могли бы принести во второй половине 90-х годов, иметь не будут.
Что теперь
Лявон Борщевский имел счастье преподавать литературу по тем учебникам, которые написал сам. Это практика, принятая в Белорусском гуманитарном лицее: самостоятельно создавать учебники, издавать их и по ним же вести занятия.
Но как заместитель директора лицея по учебно-методической работе, он должен был читать все учебники по всем предметам, принятым для преподавания в белорусских школах. Мы попросили господина Борщевского рассказать о самых удачных и катастрофических пособиях, по которым сейчас ведётся преподавание в школах.
Удачные примеры
— Коллектив, который создавал учебники по обществоведению для 9 и 10 класса, которые вышли до середины 2020 года. Это достаточно современные учебники с достаточно хорошим методическим аппаратом. С одной оговоркой: там, где приходилось говорить о современной политической системе Республики Беларусь, авторы правду написать не могли. Но они открыто не врали, просто формально изложили, какие здесь органы власти, как часто происходят выборы — и всё.
Но остальные разделы, касающиеся гуманистики, общих вопросов рыночной экономики, общей политологии, философии, — достаточно корректно изложены и неплохо методически обработаны. Учебник по обществоведению 11 класса выходил в других условиях. Он хуже, хотя и там остатки приличия сохранились.
Неплохо в целом выглядят учебники по иностранным языкам, хотя и там фрагменты неодинаковые: есть лучше, есть хуже. Сильного идеологического контроля там не замечено, они написаны на достаточно неплохом уровне.
Среди позитивных примеров — попытка вернуть предмет "Искусство". Правда, его не стоило разъединять с литературой, это должен быть один предмет. Ещё одна проблема в том, что этот предмет изучается несерьёзно, ведь по нему не проводится серьёзная аттестация — просто выставляются зачёты. Поэтому его как бы можно учить, а можно не учить.
Неудачные примеры
— К сожалению, из-за политики притеснения образования, выдавливания лучших кадров из всех учреждений и по предметам негуманитарного цикла произошёл откат. Не самые лучшие специалисты пишут учебники по химии, физике, биологии. Там, безусловно, есть фрагменты получше, есть похуже, но эти учебники проигрывают советским.
Белорусский гуманитарный лицей все годы изучал математику по советским учебникам. Алгебру — по учебникам под редакцией Андрея Колмогорова и Юрия Макаричева, геометрию — по учебнику под редакцией Алексея Погорелова. Потому что белорусские учебники, к сожалению, заметно проигрывали конкуренцию. Но несовпадение программ, хоть небольшое, вынуждает учителей пользоваться и современными этими учебниками.
Что касается белорусского и русского языков, проблема не в учебниках, хотя из них и выброшены примеры из "запрещённых" писателей. Например, сегодня фактически нельзя в упражнение включить предложения из произведений Владимира Орлова, Владимира Некляева, Анатолия Сыса, Бориса Петровича и ещё многих наших лучших творцов. Но это полбеды.
Проблема в том, что сегодня белорусский или русский языки преподаются по методикам, принятым в XIX веке в Российской империи. Сегодня нигде в мире так язык не учат.
В мире не учат, как писать предложения, как списывать упражнения, как вставлять пропущенные буквы. Сегодня в мире язык преподаётся в комплексе с литературой, с искусством. Язык — это умение выражаться устно и письменно. Это — умение строить логические схемы, приводить аргументы. В учебниках очень мало этого. Только по несколько страниц таких учебников написаны по-современному.
