Национальная миссия. Известные педагоги и эксперты — о том, как спасти школы

Александр Лукашенко потребовал вывести образование на новый уровень, притом в довольно сжатые сроки. К сентябрю 2022 года нужно “закончить все начинания и реформы”. То есть у Минобра чуть больше года.

Еврорадио собрало собственную “рабочую группу”. Мы обсудили с экспертами сферы, какой, на их взгляд, должна быть реформа белорусской системы образования и какой на выходе получится идеальная школа будущего.

Кто-то заметил, что на уроках до сих пор шьют фартуки, но не учат финансовой грамотности. Кто-то — что талантливым учителям нужно дать больше свободы в разработке программ. И все согласились: первым делом нужно освободить учителей от бесконечных отчётов.

Среди наших собеседников есть те, кто считает, что реформа должна быть максимально аполитичной, а привязка к политическим изменениям — путь в никуда. Их советы можно использовать прямо сейчас, времени-то у Минобра мало. Есть и те, кто готов давать рекомендации только с поправкой на то, что мы говорим об идеальной Беларуси будущего, в которой тоже понадобятся школы.
 

Евгений Ливянт: реформа образования должна быть аполитичной

— Хуже быть уже не может, нужно срочно что-то делать, — говорит педагог, соучредитель образовательного центра “100 баллов” Евгений Ливянт, начиная обсуждать с корреспондентом Еврорадио возможную реформу образования.

— Приступить к работе над реформой нужно как можно скорее, и это очевидно всем. Но не для того, чтобы побыстрее с этим покончить. Реформа системы образования не должна закончиться вообще никогда, — предупреждает Ливянт.

Назовите кризис кризисом

— С чего начинается решение любой проблемы? С её описания. Для начала провести достаточно длительное и тщательное обсуждение того, чем является система образования сейчас. Необходимо ответить себе на вопросы: “Что не так?”, “Что нужно изменить и что сохранить?”. 

Если анализ проблем приведёт к выводу, что в системе образования глубокий кризис (я считаю именно так), не испугаться его признать. Потом понадобится не менее длительное обсуждение того, что делать, как делать и, главное, с какой целью делать. Уверен, что простыми поверхностными решениями отделаться не удастся.

Помните, у нас много лет была гиперинфляция? Мы привыкли с ней жить и прожили в таком состоянии с 1990 года почти 25 лет. В какой-то момент это остановилось — думаю, не по щелчку пальцев. Люди, которые понимают, что происходит в экономике, долго обсуждали, что делать, формулировали комплекс мер. И я уверен, что процесс реализации этих решений продолжается до сих пор. Гиперинфляцию называют гиперинфляцией, так и в сфере образования нужно не побояться назвать кризис кризисом.

Уже многие государства провели школьную реформу: все прибалтийские страны, Польша, Украина, Россия, Казахстан, Узбекистан, Грузия. И в этих странах системные школьные преобразования продолжаются и сейчас.

Но я противник того, чтобы взять чью-то модель и реализовать её в Беларуси. 

Во-первых, потому что обычно под этим подразумевается “взять отдельные элементы модели”, а модель есть смысл брать только целиком, иначе ничего не сработает. 

Во-вторых, никакую модель нельзя просто перенести на нашу почву, работать не будет. Но очевидно, что нужно изучать опыт других стран, нужно обсуждать его, чтобы понять, что у них получилось, что не удалось.
 

Что можно исправить быстро

Во-первых, чудовищную бюрократию в школе. Здесь бы очень помог опыт Министерства по налогам и сборам. Я индивидуальный предприниматель с 2001 года. И я вижу, как системно это ведомство борется с бюрократией.

А в системе образования она до сих пор чудовищна. Когда я начинал как молодой учитель, завучи и директор ходили по урокам, давали советы. Сейчас руководство школ большую часть времени  работает с документацией.

Бюрократия — одна из причин, по которой учителя уходят из профессии, по которой не хотят идти в профессию. Никто не хочет заниматься чушью. Радикальный отказ от бюрократии не решил бы проблему нехватки учителей, но значительно улучшил бы ситуацию с кадрами.

Во-вторых, можно значительно улучшить жизнь абитуриентов, которые успешно заканчивают школу и хорошо сдают ЦТ. Если соседние с нами государства конкурируют за наших молодых людей, особенно способных, то наше Министерство образования не то что на поле не вышло, чтобы вступить в эту игру, но даже в раздевалку переодеться перед матчем не зашло.

Я бы предложил абитуриентов, которые набирают 350 баллов и выше из максимальных 400, гарантированно зачислять на бюджет. Я бы ввёл электронную систему зачисления в вузы. Я бы разрешил абитуриентам подавать заявления в несколько вузов, естественно, дистанционно, ведь мы, вероятно, сейчас единственная страна, где абитуриенты могут подавать заявление только в одно учебное заведение и только очно.

Очень важно, чтобы люди почувствовали улучшения. Психологически важно. Если реформа даст ученикам, учителям что-то полезное, можно ждать положительной реакции на неё.

Реформа — это навсегда

Очень важно не политизировать реформу образования в наше политизированное время. У стран, которые я выше перечислил, абсолютно разное политическое устройство. В Грузии, например, за время реформы образования несколько раз поменялся политический строй, а сама реформа продолжается. Любая жёсткая привязка системы образования к политическим изменениям — желанным или нежеланным — это путь в никуда.

И важно понимать: нельзя провести некие изменения, а потом думать, что теперь 20 лет можно ничего не делать. Так было раньше: накапливались проблемы, когда их становилось слишком много — искали и находили системное решение. Те, кто сейчас начинает реформу в системе образования, должны осознавать: её придётся продолжать всегда, она никогда не закончится. Ведь никто не знает, какой будет жизнь и какая  система образования будет нужна даже через пять лет. Реформа образования теперь может быть только перманентной, и к этому нужно быть готовым.
 

Вероника, директор школы: чиновники, отстаньте от учителей

Одна из директоров белорусских школ, представившаяся Вероникой, обратилась к чиновникам из Министерства образования. Просьба простая: позвольте учителям делать то, что они умеют лучше всего, — учить детей. А не заполнять бесконечные отчёты.

“Спросите у учителя, хороша ли программа. Он ответит — нет”

— Я рекомендовала бы начать с исключения бюрократии, которой пронизана система школьного образования. Учителю приходится вместо того, чтобы выполнять свою основную обязанность, заполнять неимоверное количество бумажек.

Чиновники, отстаньте от учителя, дайте ему просто учить. Он это умеет лучше всего. Иногда за день учителю нужно написать отчёт, в котором ответить на пять-восемь вопросов. Например, сколько классных часов вы провели на тему гражданско-патриотического воспитания? Какие методики гражданско-патриотического воспитания вы использовали?

Программу нужно менять, она у нас осталась с советских времён. Если любого учителя, независимо от уроков, которые он ведёт, спросить, хороша ли учебная программа, вам ответят — нет.

Может, возможно дать немножко больше свободы учителю, чтобы мог модифицировать программу, исходя из потребностей и способностей учеников.
 

“Идея организовать 12-летнее обучение была хорошей”

Помните давнюю идею организовать 12-летнее обучение? Мне кажется, идея хорошая, воплощение страдает. По задумке все дети должны были заканчивать 10 классов, а продолжать обучение дальше — только дети, которые намерены поступать в высшие учебные заведения. И вот эти два года они целенаправленно готовились бы к поступлению. За два года человек может понять, что ему нужно, что ему интересно.

А как получилось? В некоторых школах, особенно сельских, бывали классы, в которых большинство детей уходили после десятого класса. В итоге 11-12-х вообще не было. И подумали чиновники: это же плохо! Нет уж, давайте мы вернёмся к 11-летнему обучению.

Система образования должна отвечать запросам общества, она должна быть гибкой. Наша система образования осталась с советских времён. Мы учим детей: прочитай учебник от сих до сих и выучи. Мы не учим детей самому главному: размышлять и разговаривать, уметь высказывать свою мысль по любому предмету.

Для этого нужно изменить сознание, в первую очередь — сознание родителей и учителей. Дети гибкие, как раз они развиваются вместе с обществом.

На всё это нужно лет десять. Года на такие изменения не хватит. Разве нынешние десятиклассники выйдут из школы через год совершенно другими людьми? Нет. Минусов будет хватать в процессе этих изменений. 

Но это необходимо, чтобы в конечном счёте получилась такая система, которая бы к 11-му или 12-му классу выпускала из школы человека, который может делать осознанный выбор.

А родителям нужно показать, что учителя не враги детям. Мы с родителями по одну сторону баррикад. Мы так же, как и они, хотим, чтобы дети выросли достойными гражданами своей страны.
 

Анна Северинец: во всём мире никто не знает, как учить детей

Главные реформы системы образования происходят не в министерских кабинетах, а в головах учителей в учебных классах, считает педагог Анна Северинец.

“Центр реформ должен быть в школе”

— Я не могу масштабно посмотреть на систему, потому что я внизу этой системы, я просто учитель. И как учитель, я считаю, что главное, что нужно сделать в системе образования, — дать максимальную свободу её субъектам, школам, всем учреждениям образования.

Техническое, финансовое, методическое сопровождение — это сфера ответственности Министерства образования.

А всё остальное — частная это школа или муниципальная, какие программы и учебные планы она выбирает — люди должны выбирать самостоятельно, на местах.

По окончании школы выпускники сдают общий экзамен, и он должен быть единый для всех. А как ты будешь их готовить, где будешь брать деньги, перед кем отчитываться за эти деньги — этот процесс должен быть свободным и конкурентным. Чтобы и дети, и родители имели выбор.

Пусть будет много авторских коллективов, которые создают учебники. Пусть будет возможность выбора между пятью, десятью комплектами учебников. В соседней России это есть, там каждая школа может выбирать свой методический комплекс.

У детей различные потребности, и чем более пёстрым будет набор учреждений образования, тем лучше.
 

“Талантливых учителей много, но они не должны заниматься “бегом с барьерами”

Образование в кризисе во всём мире. Ни у одной страны нет секрета, как эффективно учить детей. Мы стремимся перенимать западные практики. Например, модна школа Монтессори [педагогическая система, предложенная в начале ХХ века итальянским педагогом и врачом Марией Монтессори]. Этой системе больше ста лет, она устарела.

Но в сравнении с урочной системой, которая есть у нас и которая берёт начало в XVIII веке, конечно, Монтессори более продвинутая.

Но ни одна из систем — классических или современных — не отвечает потребностям детей. Изменилось информационное пространство, изменился мир, к жизни в котором мы готовим детей. И я думаю, что, если реформы ведутся всерьёз, им нет конца.

Школа должна подстраиваться под потребности общества и детей. И центр реформ должен быть в самой школе. Успешные школы будут обмениваться опытом, смогут транслировать свою систему далее.

Но даже в светлом счастливом будущем все сто процентов учителей не будут радоваться возможности экспериментировать. Да и каждый человек в один год готов к экспериментам. Но это и не нужно. Один человек в коллективе, один человек в районе — этого достаточно.

А дальше учителя-новаторы могут транслировать свои наработки, методики, делиться ими на мастер-классах. Так делается и сейчас. Через Институт развития образования наши учителя обмениваются опытом. Не нужно думать, что у нас совсем мёртвая система — она не мёртвая.

У нас есть негосударственный фестиваль учителей, есть множество мастер-классов, издаётся литература, учителя ведут вебинары. Просто это должен быть не “бег с барьерами”, а естественный процесс, простимулированный государством, чтобы у этих учителей была возможность больше отдыхать, тянуть меньше нагрузки. У них должно быть несколько классов, на которых они отрабатывают методики, и они не должны тянуть полторы ставки, чтобы заработать.

Это технические детали. И если есть желание развивать образование, всё это получится, потому что талантливых учителей у нас достаточно.
 

Ольга Паук: до этого все реформы были косметическими

Раньше Ольга Паук преподавала английский язык в районной школе. И уверяет, что школа была последним местом, где ребёнок мог его выучить. Сейчас Ольга занимается тематикой реформы школьного образования при Офисе по образованию Светланы Тихановской. И рассказывает, как можно реформировать не только программы по английскому, но вообще всю систему.

“Реформы были, а системного подхода к ним — не было”

— Если посмотреть на то, что происходило с системой образования последние двадцать лет, то увидим много экспериментов: переход на 12-летнее школьное образование, изменение графика учёбы, изменение системы оценок, гимназии перестали быть гимназиями в привычном понимании.

Также были эксперименты с программой обучения: добавляли и убирали черчение, ввели информационный час, добавили шестой день обучения. Всё это называлось реформами, но системного подхода к реформам не было, решения о новшествах были часто импульсивными, а родители и общество не имели возможность участвовать в принятии решений.

Мы считаем важным организовать такой процесс, при котором принятие решений, формулировка повестки и рассмотрение спорных вопросов основывается на  публичных консультациях экспертов и привлечении к разработке публичной политики как можно больше граждан.

Здесь, кроме учеников, родителей и учителей, мы предполагаем сферу бизнеса и производства, которые являются потребителями способностей выпускников. 

Участвовать должны все. Но это должны быть информированные участники.
 

Перед кем должен отчитываться учитель

Две основные проблемы, которые лежат на поверхности, — это заидеологизированность системы образования и неэффективная бюрократия.  

Необходимо убрать из программы предметы, которые не направлены на развитие ученика. В основу системы образования заложить развитие критического и аналитического мышления, творческих способностей у учащихся, принципы плюрализма мнений и уважения культурного разнообразия.

Дебюрократизация предполагает отказ от избыточной и непрозрачной отчётности снизу вверх и организацию прозрачного процесса не только вертикальной, но и горизонтальной отчётности. Это и отчётность перед родителями и местными сообществами, например.

В контексте белорусской ситуации начать нужно с восстановления законности и справедливости, базовых прав, принципов и ценностей: освободить всех политзаключённых студентов, преподавателей, отменить решения об увольнениях по политическим причинам, восстановить отчисленных студентов.

Далее проводить процесс деидеологизации: отмена “идеологических” должностей в учреждениях образования, например, проректоров по кадрам и безопасности, военруков, идеологов. И конечно, отменять идеологическую нагрузку на преподавательский состав и администрации учебных заведений. 
 

Кто составляет учебные программы?

Мы не знаем, кем именно принимаются учебные программы, на основании каких исследований и с какими целями. Нет возможности принять участие в их обсуждении, не налажена обратная связь с учителями.

Мы предлагаем создать отдельный институт, который будет заниматься исследованиями в сфере методики преподавания и педагогики, организации учебного процесса, перспективами развития профессий в будущем.

Он же будет следить за качеством образовательных программ, разрабатывать дополнения к основным программам и создавать альтернативные программы, чтобы каждая школа могла выбирать и создавать возможность выбора для учеников и родителей.
 

“Хорошего учителя должны защищать коллеги, родители и ученики”

Много лет профессия учителя считается непрестижной, что сказывается на уровне подготовки абитуриентов, поступающих в педагогические вузы и ссузы. Молодые специалисты, поработав в сегодняшней системе образования, не стремятся продолжать педагогическую карьеру. Сегодня проблема усугубилась увольнениями “нелояльных” педагогов и часто отмеченных наградами преподавателей.

Мы видим, что нынешние менеджеры в образовании заинтересованы в поддержании статуса кво, несмотря на большую опасность снижения качества преподавания. И, если так будет продолжаться, будущее сулит нам мало хорошего, это мы можем увидеть по проходным баллам и конкурсу в лучшие педагогические вузы страны.

Нам всем нужно понять, что спасение системы образования — это не работа только инициатив и активистов, это национальная миссия.

Сейчас наш офис работает над проблемой сохранения уволенных учителей в профессии. Если в этот “турбулентный” период уволенные учителя переквалифицируются, то профессиональная яма может сказываться на всей стране ещё долгие годы. Поэтому в этом вопросе нужна солидарность в поддержке. Хорошего учителя должны защищать коллеги, родители и ученики.
 

Выпускник с развитым эмоциональным интеллектом и финансово грамотный

Из школы ученик должен выходить информированным гражданином, человеком, который не только усвоил сумму знаний, но имеет представление о работе государства и государственных органов. Понимает, откуда берутся деньги, как эффективно можно ими распоряжаться, получил помощь по профориентированию.

Я бы предложила ввести  в школьные курсы блок программ по психологии для того, чтобы дети могли адекватно интерпретировать свои эмоции, иметь представление о сценариях поведения, в целом развивать эмоциональный интеллект.

Работа в этом направлении помогла бы решить некоторые социальные проблемы, например, суицидальные наклонности, конфликты внутри детских коллективов, преступность среди подростков, алкоголизм и другие негативные моменты.