Белорусского активиста, застреленного в Карелии, похоронили в России
Николай Алексеев / старонка "Вконтакте"
Белоруса Николая Алексеева, застреленного бойцами ФСБ в Карелии, похоронили в России 16 марта. Об этом в комментарии DW рассказал его сын, попросивший не называть свое имя.
По его словам, российские спецслужбы около месяца следили за отцом. Алексеев участвовал в белорусских протестах, и последние пару лет жил в России, так как на родине его обвинили в "оскорблении Лукашенко" и объявили в розыск. "В последнее время он искал возможность выехать за границу, так как с прошлого года РФ и РБ объединили розыскные списки", — говорит сын. Он считает, что ФСБ заинтересовалась его отцом именно в связи с этим объединением списков.
Как рассказывало Еврорадио, 49-летнего Николая Алексеева застрелили 6 марта в Карелии. В ФСБ заявили, будто он готовил теракт, при задержании оказал сопротивление и был убит во время "боестолкновения". Также ФСБ назвала Алексеева участником полка Калиновского, заявила, что он по заданию украинской разведки планировал подорвать администрацию в городе Олонец.
Сын погибшего активиста обращает внимание, что уголовное дело на его отца завели в день его гибели, 6 марта. Убийство отца он связывает с подготовкой к российским президентским выборам: "Это же так банально: смотрите, люди, вокруг террористы и враги, сплачивайтесь вокруг лидера".
Анализируя ролик ФСБ об операции, в которой погиб Алексеев, его сын обращает внимание на отсутствие даже голоса подозреваемого: "Побегали, покричали в пустоту, постреляли по стенам, кадр с телом. Особенно в глаза бросилось: белый свитер, светлый бетон вокруг, а крови нет. От пулевых (ранений. — Ред.) ее всегда много". Кстати, ранее на постановочность видео обращали внимание силовики из организации BELPOL.
Также сын Алексеева говорит, что разделял политические взгляды отца, который поддержал протесты в Беларуси в 2020 году и выступал против войны в Украине. При этом он добавляет, что Алексеев-старший выступал против силовых методов, а был сторонником мирного протеста. "Он был глубоко верующим человеком: в храм ходил, исповедовался, молился. Оружие и, тем более, теракты были просто чем-то невозможным", — говорит сын активиста.
