Братья Гадюкины: На рок-пенсию не собираемся, хотя вес гитар уже чувствуем

04/12/2014 - 13:42

Справка Еврорадио: Легендарная украинская блюз-панк-фолк группа "Братья Гадюкины" появилась во Львове в 1988 году, в 1989 году издала свой первый альбом «Всьо чётко!». С 1996 года группа практически не выступает. В 2006 группа временно возобновила концертную деятельность, выступив в Киеве. но в тот же год 3 августа в возрасте 46 лет после тяжелой болезни из жизни ушел лидер группы Сергей Кузьминский. В 2013 году музыканты принимают решение вновь собраться вместе и в 2014 записывают альбом «MADE IN UKRAINE».

Еврорадио: Редко когда после смерти лидера группы музыканты продолжают работать: записывать новые песни, гастролировать. Что подтолкнуло к восстановлению группы?

Игорь Мельничук (бас-гитара, вокал): Да, мы прекратили работу кажется, в 1996 году. Правда, один раз собирались ради выступления – в 2006 году. Когда не стало Сергея, нам, конечно, было тяжело, каждый из нас занимался своими делами, очухивался после этого потрясения. Но потом мы решили снова играть. Как-то так получилось, что еще до революции Достоинства у нас написался материал для нового альбома. Невозможно не писать, если живешь в стране и постоянно чувствуешь это напряжение... Оно постоянно нарастало. Но я никогда не думал, что у нас может дойти до такого – до революции! Я думал, что украинцы будут, как всегда, и дальше скучать каждый на своей кухне, и так бы этот Янукович был бы и был... Но нет! А мы в это время песни делали, думали снова собираться, а в это время и вся страна поднялась.

Игорь Мельничук

Павло Крахмальев (клавиши, вокал): Еще когда Кузя (Сергей Кузьминский) был жив, но уже выступать не мог, мы говорили о возможности вновь собраться. Но ситуация тогда, видимо, была такова, что новые песни еще не созрели. Ведь песни – это что? Социальный выброс какой-то мысли. Тогда этого не было, а потом Кузя ушел из жизни. Чтобы почтить его память, мы сделали концерт-трибьют, на котором выступили все звезды украинской рок-сцены. Кстати, тогда и Ляписы играли, своей версией "Наркоманов в огороде" порвали зал просто. Именно тогда, увидев глаза людей и потребность в том, что мы делаем, решили собраться. Да и ситуация в стране становилась все более напряженной. Тогда у Игоря и родились эти песни, вошедшие в новый альбом. Надо быть на своем месте и делать свое дело!

Еврорадио: Как определяли, кто будет писать тексты и музыку, кто будет петь?

Игорь Мельничук: Оно само как-то получилось. Здесь как раз ситуация, когда все должно естественно получаться. Единственное, что мы решили: мы никого не будем брать вместо Сергея на фронтмена.

Еврорадио: Немного к истории: история группы начиналась в советское время – почему решили петь по-украински, а не на общем эсэсэсэровском языке?

Михайло Лундин (барабаны, вокал): Просто потому, что мы живем в Украине! Я считаю, что каждый, кто живет в Украине, пусть ты русский, еврей или поляк, обязан знать и говорить на этом языке. Так как то, если бы ты жил в США, то должен был бы знать английский язык. Ко всему, мы же все – коренные львовяне-украинцы.

Михайло Лундин

Геннадий Вербяный (гитара, вокал): Большинство песен были написаны Сергеем, а он очень хорошо умел пользоваться языком: тексты были очень "сочные". Если их перевести на русский язык, то они потеряют 70% своей красоты. Там использовался западенский, галицкий диалект, все получалось очень смешно. Я познакомился с творчеством "Гадов" сначала как слушатель и помню, как ходили эти кассеты по рукам, – какая-то там пятая перезапись.

Геннадий Вербяный

Павло Крахмальев: И феномен Кузиных текстов был в том, что это обычный человек, который ходит по улице и который вот так разговаривает. И на таком языке поют песни, чего раньше никогда не было. А вы же знаете, что все новое воспринимается на 50% с осторожностью и на 50% – с любопытством. На этом конфликте и строился феномен Кузиных текстов.

Павло Крахмальев

Еврорадио: Читал, что еще долго после создания группы музыканты между собой говорили по-русски...

Игорь Мельничук: Не совсем так. К примеру, я учился в украинской школе, у меня отец – украинец. Львов всегда был сильно намешано, там много национальностей живет: и евреи, и украинцы, и русские, и поляки, армяне, греки.

Михайло Лундин: А вот я, например, чистый русак! Я всю жизнь говорил по-русски. У меня много друзей украинцев, да и в самом Львове, никогда с этим не было никаких проблем.

Павло Крахмальев: У нас во дворе все говорили по-украински, а я – по-русски, и никогда не было никаких проблем. Я свободно говорю по-украински, а моя мать не умела этого никогда. А она во Львове живет с 1946 года – вы представляете себе, какие это были времена?! Там же, как мы слышали, и бандеровское движение было и все остальное. Но ее никто никогда за русский язык не... чукал, короче.

Еврорадио: Но ведь российские СМИ рассказывают, что там у вас, во Львове, самое логово бандеровцев и фашистов!

Михайло Лундин: Покажите мне хоть одного бандеровцы! Какой он: мохнатенький, черненький или какой он? Я всю жизнь во Львове прожил – покажите мне этого страшного бандеровца!

Игорь Мельничук: Вот поэтому мы сейчас принципиально не хотим, хотя бы это время, исполнять на концертах песню "Мы – ребята с Бандерштата". Ведь эта песня светлая, о судьбе "батяр". Это не хулиганы, а такие вот городские ребята, которые чем-то похожи на "за двумя зайцами" – помните таких? Такие прожигатели жизни. Или как правильно сказать? Вот, стиляги! Но если мы сейчас начнем петь такие песни, то людьми это будет воспринято как некий такой нацменский демарш. А мы бы именно в этот момент не хотели бы этого.

Павло Крахмальев: Я бы сотрудникам российских СМИ, я же должен разыскивать правду, посоветовал почитать то, о чем писал Степан Бандера. И тогда они будут иметь право, использовать это в своем творчестве. А то люди не знают истории и бросаются словами – это все от банального невежества.

Еврорадио: Но ваши поклонники на концертах требуют именно эту песню?

Михайло Лундин: Требовали сегодня в Киеве, требовали и несколько дней назад на концерте во Львове – мы не играли. Мы не хотим, чтобы были на этом какие-то спекуляции – мы не спекулянты!

Павло Крахмальев: Во время революции на Майдане повесили огромный портрет Бандеры. Это – провокация. Вы же сами видели, что именно после определенных действий и высказываний начались события в Крыму. С такими вещами нужно быть очень осторожными. Мы профессионалы в музыке, а не в политике, и считаем, что лучше эту тему пока не трогать.

Еврорадио: Вас даже в те, еще советские времена пригласили на "Рождественские встречи" к Алле Пугачевой – это вам добавило популярности на родине?

Михайло Лундин: Если вы помните 80-е – тогда все зависело от Москвы. Мы поехали чисто, чтобы пробиться: если Москва пропускает, то и на родине все будет хорошо.

Игорь Мельничук: У нас же в то время хватало различных чиновников, которые все запрещали. А тут они увидели, что Москва показала, значит, – все нормально. А потом этот СССР завалился, слава Богу, но все равно эта поездка и выступление дали группе хороший толчок.

Еврорадио: После успеха у Пугачевой не было предложений: "Украинский язык – хорошо и прикольно, но сделайте программу по-русски и поедете с туром по России"?

Михайло Лундин: Что-то такое было, но мы никогда на это не шли. Это было для нас принципиально – петь по-украински.

Игорь Мельничук: Я уже говорил: убрать в "Гадюкиных" язык, и все – этой группы нет. Ведь 50% ее колорита – это были именно тексты. А делать конъюнктуру только для того, чтобы Россия нас полюбила...

Михайло Лундин: Знаете, мы как-то выступали на Арбате, и люди нас очень хорошо принимали, и были положительные отзывы с музыкальной московской андеграундной тусовки.

Игорь Мельничук: Понятно, что некоторые украинские слова россияне понимали. А что, мы сильно знали английский язык во времена молодости, когда мы любили Led Zeppelin? А Deep Purple я как-то перевел тексты, то лучше бы я этого не делал – у них тупые тексты, лучше не знать, что там поют! Я шучу о Deep Purple, но, действительно, очень много в рок-музыке тупых текстов. По-украински наши тексты звучат, а перевести их на русский язык – и будет какой шлак и тупизм. Поэтому менять ориентацию мы не хотели!

Еврорадио: Но ведь сколько лет вы не были на сцене – не было опасений, что о вас забыли, что придется начинать с нуля?

Михайло Лундин: Мы над этим особо не задумывались: нас прёт – мы играем. А как там публика... Ну, те концерты, которые мы сейчас отработали в рамках тура, – было все очень клево. У нас не было таких ожиданий, что мы должны вылезти на самую высокую точку музыкального Олимпа. Но я был приятно удивлен тем, что люди знают уже многие наши новые песни. Нет, определенные сомнения были: "А как оно будет?", но теперь они уже отошли.

Игорь Мельничук: Люди склонны забывать, это правда. Тем более что мы давно ушли. Так что есть то, что о нас подзабыли, а есть и то, что люди не знают, как эта группа будет без Сергея. Ко всему, в стране сейчас война, и мы ни клипов никаких не снимаем, никак себя не промоутируем. Выложили треки в интернет и не продаем альбом, что с позиции бизнеса – неправильно. И объявили: если у кого после скачивания наших треков появилось желание перечислить какие-то деньги, то пусть переводит их в фонд помощи беженцам. Но мы постепенно свою публику купим.

Еврорадио: рассчитывали ли вы, что на концерты будет приходить молодежь?

Михайло Лундин: Наш первый концерт тура в поддержку альбома Made in Ukraina (концерт проходил во Львове – Еврорадио), и когда мы увидели полный зал людей, которые пришли даже со своими детьми! Было и много молодежи – в зале собрались три поколения "Гадюкиных"!

Игорь Мельничук: Я не очень пучусь со сцены в зал, но вы сами видели сегодня: и в Киеве на концерт пришли и 60-летние люди с внуками, и молодежь. Нет такого, что только наше поколение приходит, и это клево. Ведь мы бы хотели, чтобы нас слышали молодые.

Еврорадио: Сильно новый альбом отличается от предыдущих?

Михайло Лундин: Конечно, сильно. Это – с высоты прожитых лет смотришь на музыку и на тексты.

Игорь Мельничук: Я, когда писал тексты, не пробовал копировать Сергея, меньше в текстах суржика (украинская трасянка – Еврорадио), более правильный украинский язык. Возможно, в дальнейшем мы станем похожи на бывших "Гадюкиных", но именно этот альбом другой и по текстам, и по музыке – он более "темный". Знаете, он же еще и в такое время писался – когда эта самая бойня была на Майдане, в те страшные три дня.

Михайло Лундин: Представьте себе наше состояние: утром едешь на репетицию, вечером – в студию, в 12 ночи возвращаешься домой и с 12 до 5 утра смотришь новости: "Что там на Майдане?" И чисто сидишь, бухаешь и переживаешь за это дело... А утром снова нужно работать. Это же настоящая мясорубка была! Честно говоря, хотелось все бросить и пойти туда.

Игорь Мельничук: Меня остановило только то, что у меня рука сломана и в гипсе была – я реально понимал, что ничего там полезного не сделаю. Но рвало крышу очень сильно. Мы чем могли Майдану помогали, но сами там практически не присутствовали. Знаешь, я не сильно пью, но в один из вечеров, глядя в телевизор, я набухался просто как свинья. Ведь смотришь на все, клинит, а ты еще и сделать ничего не можешь. Это не могло на альбоме не отразиться.

Еврорадио: Желания написать песню на злобу дня не было?

Михайло Лундин: Ты же понимаешь: оно же пишется не по заказу, а так, как из тебя прет.

Игорь Мельничук: Я еще с советских времен не люблю все эти оды Брежневу, партии. Знаю, что уже сейчас написали к тем событиям люди много хорошей музыки, но уверен, что еще больше будет конкретной конъюнктуры. Я сейчас не могу взять и написать песню о "Небесной сотне". Я уважаю этих людей, но я не смогу о них сейчас написать песню, честно. Что-то становится колом внутри... Может, нужно, чтобы время прошло.

Еврорадио: И нет обиды, что фактически гимном Майдана стала песня белорусской группы?

Михайло Лундин: Ну и отлично. Музыкант – это персона, для которой границ нет: его любят и в Беларуси, и в Украине, и в России. Музыкантам ставить препятствия нельзя. Когда музыканты приезжают в какую страну, поют и людей "вштыривает", люди начинают задумываться над тем, что происходит. Ну, ты понимаешь, о чем я ...

Игорь Мельничук: Люди сами выбирают, какую им песню петь, правильно? Ко всему, они же не писали эту песню так: сегодня Майдан, а завтра они песню сварганили. Это искренняя песня, и поэтому люди ее приняли. Сегодня люди уже совсем другие: им какую-нибудь обманку в головы не засунешь!

Еврорадио: Большинство украинских рокеров выступали на Майдане во время Революции Достоинства, после – ездили в зону АТО выступать перед военными. А вы?

Игорь Мельничук: По правде, на момент начала Революции мы еще даже не собирались репетировать программу, мы были просто не готовы играть. Ко всему, я случайно сломал руку и ходил с гипсом. Мы физически не могли выйти на сцену. И я очень сильно в душепсиховал, думал: "Вот же блин, все так сложилось!". Да и ребята постоянно были во Львове, потому что мы постоянно ждали: будет военное положение в Киеве? Ну и как их было сюда везти, если не понятно, что будет? И когда ситуация немного разрулилась, ребята приехали сюда. Еще продолжались протестные акции, но мы уже начали репетировать. Тем не менее мы передали свой альбом на Майдан, и его там крутили – люди же там находились постоянно, и для них наша музыка звучала там.

Еврорадио: Группа "Братья Гадюкины" – легенда украинского рока. А в вашем родном Львове эту легенду как-то почтили: памятной табличкой на здании, где репетировали? Где пиво пить любили?

Михайло Лундин: Да ну, зачем?! Те, кто знает, тот знает, и хватит. Кстати, того дом, где мы репетировали, давно нет – его разрушили.

Игорь Мельничук: Да ты что – разрушили?! Мы репетировали в помещении детского ансамбля. Руководителем был – светлая ему память – Аркадий Сергеевич, который пускал к себе всех рокеров репетировать за какие-то копейки – там три-четыре группы в день репетировали. Жаль, что здание снесли, там был такой одноэтажный домик вроде клуба в центре города. Я уже 15 лет в Киеве живу и даже не знал, что там во Львове изменилось... Я Киев тоже люблю, но душой по-прежнему львовянин. Честно, если бы меня решили почтить, к примеру, званием почетного горожанина, то я бы стыдился по улицам ходить. Чтобы стать народным и заслуженным артистом, то это надо заслужить. А не то что жопу показал – и уже народный! Люди покупают себе звания или как-то там договариваются, а я бы стыдился. Вот если нам будет лет по 70 и я буду с палкой ходить, тогда, может, мне почетное место в трамвае дадут.

Еврорадио: А вы, я смотрю, на рок-пенсию не собираетесь?

Михайло Лундин: Это же состояние души, это стиль жизни. Да это и есть сама жизнь – музыка!

Игорь Мельничук: Да чего далеко ходить: нам по 50, а тем же "роллингам" – по 75! И они отжигают. Я смотрю на руки Ричардса – у него артрит, но как они играют! Мы против них еще молодые. Но знаешь, я уже почувствовал, что у гитары есть вес: она килограмм 10 весит, и теперь уже 2 часа постоять с ней на концерте – чувствуется.

Еврорадио: В стране война – время ли это для концертов, клипов, новых альбомов?

Игорь Мельничук: Я не говорю, что мы "воины света", но только светом можно победить. Мне кажется, что наши концерты светлые – они людям дарят надежду, радость, позитив. Настроение должно быть позитивный, а не "мы проигрываем, так как Россия сильнее".

Павло Крахмальев: Мы – воины духа! Только сильные духом могут противостоять и в итоге победить. Мы должны нести позитив. Сегодняшний концерт это и нам доказал, и слушателям. Поверьте, у нас люди сейчас очень сильно переживают за то, что происходит. Когда, простите за банальность, брат против брата. Мы своей музыкой поддерживаем дух людей.

Еврорадио: До начала интервью вы сказали, что с концертом в Беларуси никогда не были, – нет желания исправить это?

Игорь Мельничук и Михайло Лундин в один голос: Конечно, хотели бы! Для нас белорусы – братья. Мне кажется, что белорусы – очень теплые люди. У меня бабушка по материнской линии была из Беларуси, так что даже какие корни там есть.

Дискография группы:

2014 — «Made In Ukraine»

2011 — «Я вернувся домів», трибьют-альбом, подготовленный для концерта памяти Сергея Кузьминского.

2007 — «Краще», 2007 г.

2007 — «Love Story», 2007 г.

2006 — «Вродило» Live, 2006 г.

2006 — «Live à Bruxelles». Live, 1992 г.

2000 — «НА!ЖИВО». Канцэртныя запісы 1994—1995 гадоў.

1999 — «Щасливої дороги! (Бай, бай, мила!)».

1994 — «Було не любити».

1991 — «Ми хлопці з Бандерштадту».

1989 — «Всьо чотко!».