Будто он террорист №1, а бен Ладен отдыхает: интервью с отцом Романа Протасевича

26 мая, выступая в парламенте, Александр Лукашенко фактически обвинил журналиста Романа Протасевича в убийствах, совершённых на территории Украины. “Пусть западные защитники ответят: на какие спецслужбы работали двое задержанных? Кто платил подонку, который убивал людей в братской Украине?” — цитирует главу Беларуси провластный телеграм-канал.

Двое задержанных пассажиров борта Ryanair Афины — Вильнюс, который 23 мая приземлился в Минске, это Роман Протасевич и его подруга София Сапега. Почти сразу после задержания по телеграму поползли слухи, что Протасевич несколько лет назад воевал в Украине. А 26 мая были опубликованы фотографии, на которых Протасевич позирует с оружием и стоит в рядах бойцов батальона “Азов”.

Однако отец журналиста Дмитрий Протасевич в стриме Еврорадио опровергает то, что Роман участвовал в боевых действиях. Он говорит, что Роман Протасевич действительно ездил на юго-восток Украины, но не как солдат-наёмник, а как фотограф-фрилансер.

“Сейчас можно приписать моему сыну всё что угодно, чтобы показать — смотрите, какой он: мол, был там-то, воевал в Украине и так далее”, — говорит Дмитрий Протасевич. 

“Согласно мировым нормам журналист не является участником войны, он — лицо невооружённое, — продолжает отец Романа. — Украина — это государство, которое ведёт законную деятельность на Донбассе по освобождению своей территории. Приравнивать журналиста к террористу? Такое мы уже где-то проходили. Журналист равно террорист у нас, понимаете?” — добавляет он.

Мы пообщались с Дмитрием Протасевичем о терроризме, безопасности, цене признаний за решёткой и следах удушения на шее Ромы.

“Уверен, что это чётко спланированная операция”

Еврорадио: Как вы восприняли ситуацию, в которой оказался ваш сын?

Дмитрий Протасевич: То, что случилось, не вписывается ни в какие рамки, и спокойно на это реагировать невозможно. Тем более родителям и близким. Мы даже не подозревали, что такое может произойти. 

В последний раз мы переписывались с сыном 22 мая, он был на отдыхе. Пытались списаться 23-го, но Роман не отвечал. Решили, что, возможно, садится в самолёт или уже летит. И вот, когда из соцсетей мы узнали о посадке самолёта, в сердце ёкнуло, что, возможно, сын там. С первой минуты, когда появилась информация и нам начали рассказывать сказки, не было никакого сомнения, что это всё подставлено и спланировано, а государственные СМИ говорят неправду. Думаю, это очевидно не только мне, но и всем здравомыслящим людям.  

Я уверен, что это чётко спланированная операция. Не знаю, сколько она готовилась. Вполне возможно, спецслужбы Беларуси подготовили её не самостоятельно, а при активном участии другой страны. В случае неудачи этой операции надо было бы кому-то прикрывать Беларусь на международной арене.

Еврорадио: Роман с иронией относился к тому, что в Беларуси его записали в террористы и экстремисты. Насколько серьёзно отнеслись к этим спискам вы?  

Дмитрий Протасевич: Для того чтобы внести человека в подобные списки, нужны основания. Зная тенденцию, которая связана прежде всего с политическим подтекстом всех этих списков террористов и экстремистов, несложно предположить, что была дана команда “внести”. Поэтому, может быть, с какой-то долей иронии мой сын и относился к этой истории. Он даже считал, что это — какая-то оценка его деятельности, что власти серьёзно обеспокоены и его боятся. 

Конечно, я очень переживаю и переживал тогда, что по версии государства мой сын “экстремист-террорист”. Зная всю нашу систему, я опасался, что это может сказаться на близких. С другой стороны, я понимал, что мой сын в безопасности.

Роман уехал в 2019 году, мы с супругой — в августе 2020-го. Какие бы страшилки ни рассказывали пропагандистские СМИ про страшный Запад, пожив здесь, я убедился, что одно из самых больших достижений Евросоюза — это прежде всего безопасность личности. Конечно же, мы не могли предположить, что произойдёт такой вопиющий случай и наш сын, летя из одной страны ЕС в другую, на борту самолёта, принадлежащего компании Евросоюза, будет так террористически, я по-другому бы не сказал, захвачен.  

Еврорадио: Степан Путило говорит, что предостерегал Романа не пользоваться авиарейсами, маршрут которых проходит над Беларусью. А вы сами никогда не просили его об этом?  

Дмитрий Протасевич: Мой сын достаточно взрослый и самостоятельный человек, чтобы понимать очевидные вещи, которые связаны с обеспечением безопасности. Конкретно про это мы не говорили. Конечно, обсуждали, что всё возможно, тем более что раньше поступали угрозы в адрес и Романа, и Степана, и канала, на котором они работали. Что, мол, офис хотят взорвать и расстрелять. Но я думаю, что Роман чувствовал себя в полной безопасности. По крайней мере, этим же маршрутом Вильнюс — Афины он летел на отдых и потом этим же маршрутом возвращался обратно. Я думаю, что он не мог даже предположить, что такое произойдёт.  

Еврорадио: Сейчас многие обсуждают, выстрелили ли бы в пассажирский самолёт, если бы пилоты не выполнили требования и продолжили бы свой полёт до аэропорта в Вильнюсе...

Дмитрий Протасевич: Мне сложно сказать, какое решение приняли бы пилоты и те, кто управлял этой операцией. Но власти почему-то действовали таким образом. Поэтому, конечно, не исключено, что, если бы пилоты решили по инструкции садиться на ближайший аэродром в Вильнюсе, с МиГ-29 пустили бы ракеты класса “воздух — воздух”. Я думаю, что такой куш власть бы не хотела упускать.  

Самое страшное — следы удушения на шее Романа

Еврорадио: Какие у вас впечатления от видео, где Роман рассказывает, что даёт показания?

Дмитрий Протасевич: С первых кадров стало понятно, что он говорит не свои слова, что они заучены. Судя по его состоянию, думаю, что его заставляли повторять эту речь много-много раз. На лице Романа чётко видны следы побоев. Возможно, у него сломан нос, потому что кожа покрыта большим количеством пудры, повреждена левая сторона, возможно, слева выбиты зубы. 

Что самое страшное — мы заметили на шее Романа следы удушения или верёвкой, или тросом. То, что говорил Роман, понятно, сделано под пытками, под психологическим и физическим давлением. Зная сына, он не мог сознаться в том, чего не совершал. Думаю, что фразой “Я даю признательные показания по делу о массовых беспорядках” сын хотел сказать: “Это не я, надо мной здесь издеваются и пытают”.  

Еврорадио: Некоторые пишут сейчас, что, несмотря ни на что, Роман не должен был соглашаться говорить эти слова...

Дмитрий Протасевич: Думаю, даже с точки зрения международного гуманитарного права, международных конвенций, даже с учётом того правового поля, в котором проводятся эти все мероприятия над моим сыном, всем очевидно: слова, сказанные под давлением, не могут приниматься в расчёт ни в каком суде. Правда, система работы наших силовых структур такова, что, как только кого-то ловят, тут же записывают видео с показаниями. И выходит так, будто человек — чуть ли не террорист №1 во всём мире, а Усама бен Ладен отдыхает.

Наверняка уже давно все поняли, что происходит. Я считаю, что необходимо прежде всего сделать так, чтобы прекратить издевательства над теми людьми, которые находятся за решёткой. ХХI век, центр Европы, а нас до сих пор сравнивают с Северной Кореей. Но Северная Корея отдыхает в стороне, даже если брать в расчёт пример нашего сына. Северная Корея не позволяла себе захватывать чьи-то самолёты ради одного человека. 

Еврорадио: Есть ли какие-то возможности помочь Роману?

Дмитрий Протасевич: Думаю, что они есть. Мы предпринимаем много усилий и на международном, и на внутреннем уровне для того, чтобы нашего сына всё-таки освободили.