Чалый: Мы стали как Россия — нефтедобывающей страной с аналогичными проблемами
Еврорадио: Что особенного случилось в белорусской экономике в 2015 году?
Сергей Чалый: Важным итогом 2015 года являются не факты, а осознание определенных фактов. Потому что у нас длительное время экономическая политика определялась отрицанием очевидных фактов. Первое: экономические власти осознали, что весь наш экономический рост с 2006 года был неустойчивым и определялся глупостями в макроэкономической политике в виде искусственной стимуляции этого роста, что приводило к валютным кризисам, девальвации, инфляции и так далее. И когда валютные кризисы стали воспринимать как угрозу всему банковскому сектору, макроэкономическая политика изменилась, и сейчас главным приоритетом является стремление избежать макроэкономических кризисов. И тут неожиданно выяснилось, что "король голый" — что весь наш реальный сектор в большинстве своем не конкурентоспособен.
Еврорадио: Проще говоря...
Сергей Чалый: Наша главная проблема — в наличии старого советского реформированного сектора предприятий, занимающих львиную долю экономики. На их поддержку деньги высасывались изо всех работающих секторов экономики. Но как только денежно-кредитная политика становится нормальной, эти предприятия мгновенно "кладут зубы на полку", а то, чем мы гордились, все эти МАЗ, БелАЗ, МТЗ, БМЗ и другие, едва дышит. А большинство из таких предприятий без постоянной государственной поддержки и вообще нежизнеспособны. В 2015 году осознание этого у властей появилось.
Еврорадио: Осознание появилось. А понимание того, что с этим делать?
Сергей Чалый: Чтобы удержать на поверхности эти предприятия, у нас ежегодно тратится сумма, равная бюджетам здравоохранения и образования. Изменить ситуацию можно реформой реального сектора: реструктуризировать, банкротить, продавать — что угодно, но что-то с ними делать. И тут выяснилось: проблемы до такой степени велики, что нет той точки, за которую можно взяться и постепенно начать вытаскивать всю экономику. Осознание этого факта к властям пришло осенью, и наступил ступор. Банально стало страшно. Ведь если начать делать что-то с этими предприятиями, существует большая опасность, что это может привести к лавинным каскадным изменениям, к которым не готовы наши и экономические, и политические власти. И в течение приблизительно полугода власти находились в параличе. Действовали по принципу "Давайте заниматься множеством мелких дел, которые никак не меняют ситуацию, но мы же заняты!". Исходя из указов по отдельным предприятиям, власти пришли к выводу: пока денег хватает, мы хотя бы эти предприятия будем спасать. Понятно, что долго это делать невозможно, и это максимум 1,5 — 2 года, так как ситуация не улучшится, нефть не будет по сто долларов.
Еврорадио: Кстати, о падении цены на нефть: об этом много в течение года говорили, но можно ли это считать значительным событием именно для Беларуси?
Сергей Чалый: Это связано: иллюзией оказалась мощность нашего промышленного потенциала — он мощный только тогда, когда все свои проблемы перекладывает на плечи всей остальной экономики. У нас все более значимыми становились не те сектора, где работают мозги, а сектора сырьевые: нефтепереработка и самая простая нефтехимия, вроде растворителей и разбавителей. А структура нашей экономики приблизилась к структуре экономики нефтедобывающих стран. С бюджетом, который так же зависит от нефти. Парадокс: мы стали как Россия — нефтедобывающей страной! Но если Россия нефть добывает в недрах земли, то мы — в недрах Кремля. Получаем нефть по внутренней цене, перерабатываем и продаем продукцию из нее на внешних рынках по мировым ценам, а разницу да еще и экспортные пошлины оставляем у себя. Поэтому и получается, что падение цен на нефть бьет по нам трижды: падает спрос на нашу продукцию машиностроения и станкостроения — экспорт в Россию сокращается, доходы нефтеперерабатывающих предприятий сокращаются и сокращаются экспортные пошлины, которые также привязаны к цене на нефть. При цене на нефть ниже 70 долларов мы не получаем обещанных нам Россией 1,5 миллиарда долларов экспортных пошлин. В 2015 году мы получили около 1,1 миллиарда долларов, а в 2016 году будет, вероятно, даже меньше. И все это на фоне того, что мы должны расплачиваться по внешним займам.
Еврорадио: К событиям политическим — тут что-то значительное можно выделить?
Сергей Чалый: Перебросим мостик от экономической части разговора: в стране были президентские выборы, и все ждали ответа на вопрос, каким в следующей пятилетке будет экономический курс. Будут ли те реформы, о которых постоянно говорили? Короче, будут ли у нас следующие пять лет "пот, кровь и слезы", чтобы наконец выбраться из тупика, в котором мы оказались? Логично было предположить, что во время выборов народу предлагают программы развития на следующий период, и объясняют, почему так надо делать и зачем. Но выборы прошли очень странно. Прежде всего, Лукашенко заявил, что выборы не для него, а для народа — это, мол, для народа экзамен на поддержку и лояльность. Сам Лукашенко во время выборов только один раз встретился с трудовым коллективом одного предприятия. Тогда он заявил: "А что я буду рассказывать, какая у нас будет медицина или образование?" И поехал по зарубежью. И подавляющее большинство времени избирательной кампании его даже в стране не было! Людям не только никакой внятной экономической программы не представили — с ними даже говорить не стали. Ладно, подумали все, может, хотя бы его инаугурационная речь станет "предвыборной". Но и этого не случилось, и мы услышали: "Станете президентом — будете какие захотите реформы проводить, а я на это не пойду". Главный итог "полевой политологии" 2015 года — авторитарные рыночные изменения невозможны. Следующим станет вывод, он еще не сделан, что экономическая либерализация невозможна без политической либерализации. Что следует из этого? У нас не в экономике проблемы, которой срочно реформы нужны, — оказалось, что у нас нет дееспособного государства, способного эти реформы проводить.
Еврорадио: Вы не культуролог, но интересно, в культурном плане 2015 год вам чем запомнился? Нобелевскую премию Светланы Алексиевич и закрытие проекта "Крамбамбуля" прошу не называть!
Сергей Чалый: А мне важным представляется другое: что взгляды и вкусы властей становятся все более перпендикулярны вкусам и взглядам рядовых белорусов. Так происходит в экономике, политике, и сложно было ожидать чего-то другого в культурной сфере. Рядовые белорусы радуются "нобелю" Светланы Алексиевич и встречают ее в аэропорту, а власть в это время награждает орденом Франциска Скорины "выдающегося деятеля" российской поп-культуры Виктора Дробыша. Вот что в представлении президента и политической власти культура для населения. А не Алексиевич, которая "поклепничает на советского человека". Потому что власть все годы занималась сохранением и реставрацией самого для себя дорогого советского человека в то время, когда люди, которые читали книги Алексиевич, из себя этого советского человека по капле выдавливали. Вот Витя Дробыш — ваша культура в представлении власти, а не какая-то "Крамбамбуля" или Михалок. Пока Лукашенко вешает Дробышу орден, страна живет своей культурной жизнью и прекрасно общается между собой: организовывается на встречу Алексиевич в аэропорту, совместные просмотры ее речей и чтение ее текстов, на посещение концертов своих кумиров в Вильне или Киеве.
Еврорадио: Может ли все сказанное означать, что и действительно, как выразился Лукашенко, 2016 год будет самым сложным для нас?
Сергей Чалый: Безусловно. Неспособность проведения реформ и нежелание их проводить приведет к тому, что количество работающих предприятий будет сокращаться, занятость будет снижаться, зарплаты — тоже. И дальше из этой депрессивной ловушки будет выкарабкаться все сложнее. Тут уже даже речь не про 2016 год: вообще позитивных перспектив не видно, если не решиться на какие-то системные изменения. Но власть превратилась в нечто такое, что не способно такие важные и трудные решения принимать.
Фото: Змитера Лукашука
