"Дата генератор": 22 января — годовщина начала восстания Калиновского

22 января 1863 г. подпольный Национальный комитет в Варшаве объявил начало восстания против российского господства на землях бывшей Речи Посполитой, то есть в Польше, Литве (современной Беларуси, Летуве, латышской Латгалии) и Руси (современной правобережной Украине).

На территории Западного края Российской империи восстание готовил подпольный Литовский провинциальный комитет в Вильнюсе. По мнению его членов, революционеры Западного края ещё не успели хорошо подготовиться к восстанию. Однако через 10 дней рассуждений и споров они всё же решили поддержать поляков и 1 февраля издали манифест с призывом к восстанию. Фактически же повстанческие отряды начали появляться на наших землях только в марте.

Несмотря на это, сегодня мы поговорим о Калиновском, потому что в Беларуси традиционно говорят и пишут именно про “восстание Калиновского”.

Был ли Калиновский белорусом?

Понятие национальности распространилось только под конец ХIХ в. в связи с развитием национально-освободительных движений в Европе.

Однако сегодня такой вопрос звучит. Сторонники так называемого русского мира упорно называют Калиновского поляком.

Учёные, чтобы выяснить национальность деятелей прошлого, прежде всего учитывают три причины: закон почвы, закон крови, закон языка.

Почва — это земля, где родился и жил человек. В. К. Калиновский родился 2 февраля 1838 г. в деревне Мостовляны на Белосточчине. Здесь его отец, безземельный шляхтич, в 1835 г. основал ткацкую фабрику. В предыдущие же 100 лет деды и прадеды Калиновских жили в собственном имении Калиново под Брянском — тоже на Белосточчине.

А Белосточчина — это извечная белорусская земля, которую большевики дважды отдали Польше. В 1920 г. — Ленин, в 1945 г. — Сталин.

Посмотрите на карты Родериха фон Эркерта (1863 г.), Александра Риттиха (1875 г.), Евфимия Карского (1903 г.), Митрофана Довнар-Запольского (1919 г.) — на всех Белосточчина указана как территория белорусского этноса. (Кстати, Эркерт был немецким офицером-картографом, а Риттих — офицером российского Генерального штаба, однако они указали Белосточчину как землю белорусов!)

Потом семья Калиновских переехала в Якушовку, что в Волковысском уезде. Здесь Кастусь 5 лет (1837–1842) учился в Свислочской гимназии, преобразованной в уездное училище. Заметьте: не в польский уезд поехала семья, а в белорусский.

Под кровью сегодня понимают генетику. Предки Кастуся были литовской (в современном понимании — белорусской) шляхтой герба "Калинова". Не жемайтской и не польской, так как жили под Брянском — на белорусской земле.

А все те шляхтичи называли себя "шляхтой польской походзэня литэвскего". Кстати, Константин никогда не называл себя поляком, а вот литвином — часто.

Иначе говоря, и по крови он был белорус.

Третий закон — язык. Константин жил среди белорусов, поэтому с детства владел белорусским языком. Когда учился, освоил ещё польский и русский.

Свою "Мужыцкую праўду" он издавал на белорусском языке. Некоторые говорят: это была уловка. Мол, Калиновский пытался выглядеть другом мужиков, поэтому и писал "агитки" на мужицком языке. Что ж, вполне возможно.

Однако на каком языке он написал "Письма из-под виселицы", когда смерть уже держала его за горло? Тоже на белорусском. Эту исповедь перед соотечественниками и духовное завещание Константин писал именно на родном языке.

Бывай здаровы, мужыцкі народзе,

Жыве ў шчасці, жыві ў свабодзе.

І часам спамяні пра Яську твайго,

Што згінуў за праўду для дабра твайго.

А калі слова пяройдзе у дзела,

Тагды за праўду станавіся смела,

Бо адно з праўдай у грамадзе згодна

Дажджэш, Народзе, старасці свабодна.

Неужели это обращение к полякам? Неужели Ясь — польское имя?!

Поэтому мой вывод однозначный: Калиновский был белорус, в понятиях его времени — литвин. А поляк он исключительно для врагов независимой Беларуси.

Калиновский мечтал о том, что "свободный" белорусский народ будет жить в своём собственном государстве. Что это за государство?

Главной идеей повстанцев в Западном крае Российской империи было возрождение Речи Посполитой. Однако не в виде унитарного государства, как это провозгласила Конституция 1791 года, а как федерации Польши, Литвы и Руси.

Понятно, что в этом они противоречили Варшавскому ЦНК, члены которого мечтали о возрождении Речи Посполитой именно как польского государства. Калиновский хорошо видел этот "подводный камень" и поэтому не выставлял идею автономии на первый план. Он считал, что сначала надо победить царизм и справедливо разделить землю, а уже потом заниматься строительством собственной государственности.

А победить царизм повстанцы надеялись с помощью Великобритании и Франции, так как понимали, что без их вооружённой интервенции они проиграют. И действительно, французский император Наполеон III (1852–1870 гг.) хотел ещё раз дать России под дых, как это было в 1854–1856 гг. во время Крымской войны. Однако британское правительство во главе с Джоном Палмерстоном (премьером в 1859–1865 гг.) решило ограничиться дипломатическим давлением, на которое царское правительство "плевало с высокой башни".

Показания соратников Кастуся (Болеслава Лимановского, Якуба Гейштора, Валерия Врублевского, Зыгмунта Чеховича и других), а также царского генерала Василия Ратча, официального исследователя восстания, не позволяют сомневаться в том, что целью Калиновского и Литовского провинциального комитета было создание суверенного государства в границах ВКЛ 1772 г. (Западной и Восточной Беларуси, Жемойти, Инфлянтов). Например, генерал Ратч, который лично беседовал с Калиновским в тюрьме, писал:

“Константин Калиновский с настроением герценовской школы, во главе честолюбивейших личностей из красных литвинов настойчиво проводил идею о самостоятельности Литвы”.

Ратч также сообщил, что на допросах повстанцы показали: в разговорах с ними Калиновский неоднократно говорил, что в "новой Речи Посполитой" Литва (Беларусь) должна иметь самоуправление и все атрибуты государства, как древнее Великое княжество Литовское. А Якуб Гейштор писал в своих мемуарах о Калиновском:

"Предан душой и сердцем народу, однако сторонник крайних революционных теорий, который не останавливался даже перед развязыванием гражданской войны и думал к тому же о самостоятельности Литвы”.

Напомню в этой связи, что в течение 50 лет после Калиновского борцы за белорусское национальное возрождение не шли дальше идеи автономии Беларуси в составе будущей Российской Республики. Даже в марте 1918 года число сторонников автономии и полной независимости оставалось почти равным.

С кем дружил Калиновский, кто оказывал влияние на него?

Во-первых, это круг его друзей во время обучения в Санкт-Петербургском университете в 1856–1860 гг. Среди них нужно выделить офицеров российской армии Зыгмунта Сераковского (1826–1863) и Ярослава Домбровского (1836–1871), руководителей подпольного кружка революционеров — выходцев из Западного края.

Потом его соратники по революционной организации в Гродненской губернии — Феликс Рожанский (около 1835-го — после 1903-го), Ильдефонс Милевич (около 1835-го — после 1864-го), Валерий Врублевский (1836–1908).

Ещё позже — члены Литовского провинциального комитета, так называемые красные: Ахилл Банольди (1821–1871), Антон Залеский (1824–1885), Болеслав Длуский (1826–1905), Людвиг Звеждовский (1829–1864), Зыгмунт Чехович (1831–1907), Ян Козелл-Поклевский (1837–1896), Эдмунд Вериго (1839–1902).

Зачем ему сдалось греко-католичество?

Калиновский стремился объединить небогатую местную шляхту и крестьянство на основании духовных ценностей униатской религии.

В то время именно униатская церковь наиболее соответствовала идее социального согласия и национальной консолидации широких масс белорусского населения, особенно в западной половине Западного края, где ещё была жива память об унии, которую царь Николай отменил в 1839 г. — за 24 года до восстания.

Напомню, что в 1772 г., когда царица Екатерина Вторая совершила первый раздел Речи Посполитой, православных в ВКЛ было 6% населения и жили они в основном в восточных воеводствах ВКЛ, тогда как униатов было от 65 до 80%!

Все умные и образованные люди Западного края хорошо видели, что православная церковь защищает интересы российского царизма и что она является инструментом духовного подавления белорусского крестьянства.

Вместе с тем Калиновский не мог отдать предпочтение католической церкви, потому что большинство здешних помещиков была католического вероисповедания, а их экономические и социальные интересы шли вразрез с мечтой крестьян о "земле и воле".

Поэтому выбор униатства как национальной религии соответствовал устремлениям крестьянства и расширял социальную базу восстания, при этом не противоречил идее создания самостоятельного белорусского государства, пускай и в виде автономии.

Какая мотивация повстанцев делала их способными к самоотверженности?

На мой взгляд, главным источником мотивации Калиновского и его соратников была вера в Божье предназначение человека во время временного земного существования.

Отсюда их главный лозунг, на который сегодня никто не обращает внимания: "Во имя Бога". О значимости именно этого лозунга в мотивации повстанцев свидетельствуют надписи на знамёнах, содержание газеты "Мужыцкая праўда" и "Писем из-под виселицы". Именно отсюда их самоотверженность, так как все страдания и потери в земной жизни — ничто по сравнению с вечной жизнью на том свете.

Вот несколько цитат из газеты «Мужыцкая праўда»:

“Каб расталкаваць людзям, у чом праўда, я пішу пісьмо, а пісаці буду, як Бог і сумленне кажа…” (№2).

“Гэта права, што народ робіцца разумнейшым, выходзіць ад самога Бога, а хто яму схоча спраціўляціся, таго альбо сам Бог, альбо народ па прыказу Боскаму з зямлёю змяшае!” (№3).

“Калі Бог, стварыўшы чалавека, даў яму душу, то не на тое, каб ён жыў, як сабака, на гэтам, а на тамтам свеце прападаў на век вякоў у мэнках пякельных, а для таго, дзецюкі, каб знаў закон Божы, знаў свайго Бога, знаў сваю веру і заслужыў на шчасце нябеснае (№6).

“Тагды, дзецюкі, хто адно верыць у Бога, яго сына і духа святога, няхай зараз пакідае сызму і пераходзіць на праўдзівую веру дзядоў і прадзедаў. Бо хто не пяройдзе на унію, той сызматыкам застанецца, той, як сабака, здохне, той на тамтам свеце пякельныя мэнкі цярпеці будзе!” (№7).

"Письма из-под виселицы":

“…а калі натрапіць перашкоды, то пры памоцы Бога і свайго права, упісанага ў нашых грудзях, усё з часам пераможа. Ты, аднак, Народзе, не дажыдайся, да з чым можаш ідзі ваяваці за свайго Бога, за сваё права, за сваю хвалу, за сваю бацькаўшчызну”.

Можно также отметить, что идеи Калиновского и всех "красных" о социальном равенстве крестьян с другими сословиями были похожи на более поздние идеи так называемого христианского социализма. Вот ещё одно свидетельство генерала Василия Ратча:

“Он хотел видеть Литву не с восстановленными на новый лад старыми шляхетными традициями, но Литву, которую он мог бы пересоздать с всеобщим уравнением прав и сословий, на новых началах коммунистских бредней, которые проповедываются Герценом и компанией”.

“Мужыцкая праўда” — какие темы в ней поднимались?

Все семь её номеров были рассчитаны на крестьян. Поэтому главные темы следующие:

— земля и воля для крестьянства: “…вольнасці не такой, якую нам цар хоча даці, но якую мы самі, мужыкі, паміж сабою зробім” (№3);

— необходимость вооруженной борьбы крестьян за то, чтобы получить землю и волю: “Мужык, пакуль здужае трымаць касу і сякеру, бараніць свайго патрапіць і ў нікога ласкі прасіць не будзе” (№1);

— призыв возвращаться к униатству, жёсткая критика православия (все номера).

Зачем нам сейчас нужен Калиновский?

Для патриотической части нынешней белорусской молодёжи Калиновский является культовой личностью, похож в этом смысле на всемирно известного революционера Эрнесто "Че" Гевару. Однако Калиновский жил и погиб на 100 лет раньше Гевары.

Этот молодой шляхтич мечтал о возрождении суверенного белорусского государства и о социальном равенстве всех сословий его населения и отдал жизнь в борьбе за свою мечту, оставшись непреклонным до последней минуты! Сегодня нам очень не хватает таких людей среди современников, отсюда и интерес к Кастусю Калиновскому.