Интеллигент со старым шарфом: истории-прощания о Станиславе Шушкевиче
Станислав Шушкевич / Еврорадио
Друзья, соратники и близкие знакомые Станислава Станиславовича Шушкевича рассказывают, каким в их памяти остался экс-председатель Верховного Совета Беларуси.
"Вясёлы Бог"
— Шушкевич — знак Беларуси. Не какого-то осколка "союзного государства" без своего языка, культуры, истории, а именно Беларуси. Той страны, за которую он боролся, а нам ещё бороться, — пишет на своей странице в фейсбуке поэт Владимир Некляев. — Он один из наших национальных символов, которые возникли на стыке веков. Можно говорить о слабостях, которые в нём проявлялись, но причина их не только в его личных качествах — это слабости нашего национального сознания, слабость нашей национальной силы. И Шушкевич символ ещё и из-за этого. Да, он не был самым сильным политиком. Но во всей белорусской политике — слабой и сильной — он был самым порядочным человеком. И сделал для Беларуси столько, сколько сумел сделать, не пятная совесть.
К одному из его юбилеев (не помню, к которому, Бог отмерил ему век не на один юбилей) я написал стихотворение "Вясёлы Бог". Он прочитал и сказал, улыбнувшись (у него всё хорошо с юмором было): "Такие стихи лучше читаются после ухода лирического героя..." Ну, вот... Я любил его — и жалко до слёз.
"Этот человек очень отличался от коммунистической номенклатуры"
По поводу смерти Станислава Шушкевича также высказался Зенон Позняк.
— Я лично негативно относился к его политике, к каким-то моментам, — цитирует Позняка Радио Свобода. — А его люди воспринимали, несмотря на то, что были явно ошибочные вещи. И я думал: почему это происходит? А происходит потому, что у него была интеллигентная лексика, он получил хорошее интеллигентское воспитание, он мог интеллигентно говорить, он мог даже на фортепиано сыграть.
Этот человек очень отличался от коммунистической номенклатуры, в которой были люди грубые, не знали, что сказать, говорили глупости. И вот эта интеллигентность очень ему помогала: и в Беларуси, и за рубежом. Должен сказать, что это очень важное качество для каждого человека. А в политике тем более. Так что он обладал такими качествами, как хорошее воспитание, интеллигентная лексика, никогда не употреблял каких-то нехороших слов, и это его выделяло.
"Шушкевич и визитка"
— Поэта Шушкевича я знал с детства, о его сыне, Станиславе Станиславовиче, я узнал гораздо позже, — пишет поэт и художник Адам Глобус. — Узнал и написал о нём несколько острых юмористических зарисовок. Станислав Станиславович сильно обиделся на остроту зарисовки и перестал со мной здороваться. Мы не здоровались лет пятнадцать, до того момента, как мне присудили литпремию имени Ежи Гедройца. На премиальном фуршете Станислав Станиславович поздравил меня с наградой, и мы снова стали здороваться и разговаривать. Для меня поздравление от Шушкевича — хороший пример, как нужно переступать через обиды и возвращаться к спокойным и доброжелательным взаимоотношениям.
На упомянутом фуршете запомнилась ещё одна деталь. В тот момент, когда я разговаривал с Шушкевичем о литературе и о нашем с ним выступлении в прямом эфире телепередачи "Крок", к нам подошёл писатель Павел Костюкевич и попросил у первого руководителя независимой Беларуси визитку. Шушкевич визитку дал. Надо было и мне обменяться визитками со Станиславом Станиславовичем, но я подумал: наши отношения налаживаются и визитками мы обменяемся в другой раз. В последующие встречи я забывал о визитках, а теперь, когда Станислав Шушкевич покинул наш мир, воспоминание о неполученной визитке будет меня возвращать в момент нашего с ним примирения.
"Старенький шарф Шушкевича"
Строками из своей книги "Девяносто третий" со Станиславом Шушкевичем попрощался журналист и политик Сергей Наумчик.
— Как и другие депутаты Оппозиции БНФ, я не участвовал в голосовании 26 января 1994 года за отставку Шушкевича. Мы вообще не опускали бюллетени в урны, хотя и понимали по настроению большинства депутатского корпуса, что на этот раз нам не удастся заблокировать голосование. Когда поздно вечером председатель счётной комиссии объявил печальные для Шушкевича результаты, заседание сессии закончилось, и Шушкевич вышел в боковые двери за президиумом — обычно он оставлял свои вещи в комнате за Овальным залом (кабинет председателя был уже в здании бывшего ЦК).
— Я пошёл следом за Шушкевичем, — продолжает Сергей Наумчик. — Сначала я хотел высказать замечания относительно его выступления перед голосованием (выступление действительно было не самым удачным), но когда уже вошёл в комнату, просто выразил сочувствие. Шушкевич уже был в пальто и собирал в папку бумаги, а потом надел шарф.
Это был исландский шарф серо-кремового цвета со светлыми полосками на концах, которые в начале 80-х завезли в Советский Союз в довольно большом количестве (неизвестно, по какому поводу — кажется, "калашниковы" в Исландию Москва не поставляла). Приобрести его можно было только "по знакомству", но он был довольно распространён.
— Я смотрел на этот старый шарф, который поправлял на себе человек, что ещё четверть часа назад был главой государства, и чувствовал, насколько абсурдным было обвинение его в коррупции из уст сипатого директора совхоза, — вспоминает экс-депутат. — Я точно знал, что некоторые заместители председателей облисполкомов клали себе в карман сотни тысяч долларов взяток за лицензии на реэкспорт нефти, что "активы" одного из вице-премьеров оценивались в двадцать миллионов долларов, что сотни менее значимых чиновников имели фирмы, которые ежемесячно приносили им доходы в десяток раз больше официальных зарплат, — и всё это мог иметь он, глава государства. Мог, при желании. Но не захотел, и вот теперь уходит, имея то, с чем и пришёл на высший пост.
"Национальный лидер крупного масштаба"
— Я был знаком с ним где-то лет тридцать. Он серьёзно помогал в моей президентской кампании, у нас были дружеские и деловые отношения, — рассказывает в разговоре с ресурсом RFI лидер гражданской кампании "Европейская Беларусь" Андрей Санников. — Вообще [смерть Шушкевича] — это большая потеря. Шушкевич — крупная политическая фигура. К такой фигуре не бывает однозначного отношения у всех. Конечно, были и упрёки, и негатив в его сторону высказывался. Но для меня это однозначно человек, который показал собой пример национального лидера крупного масштаба. Безусловно, его роль положительная.
"Подписывал документы в мою защиту"
— Со Станиславом Шушкевичем я был знаком с 1989 года. Я благодарен ему за то, что он, будучи депутатом Верховного Совета, подписывал документы в мою защиту, когда я незаконно находился в СИЗО после акции “Минская Весна” в 1996 году, — рассказывает Еврорадио лидер движения солидарности "Вместе" Вячеслав Сивчик. — Благодарен за то, что были Беловежские соглашения, и все белорусы должны гордиться тем, что именно на белорусской земле был вбит осиновый кол в империю зла. Я благодарен судьбе, что знал Станислава Станиславовича Шушкевича.
"Станислав Станиславович был и сумел остаться интеллигентом"
— Для меня Шушкевич — не политик, а преподаватель и организатор университетской науки, — пишет на своей странице в фейсбуке предприниматель Игорь Скоринин. — Я слушал его лекции, когда мне было двадцать, а ему пятьдесят. И кафедра ядерной физики, которой он руководил, была самой живой, самой динамичной и самой яркой на факультете. Но после второго курса, когда нужно было выбирать специализацию, я в силу юношеских амбиций решил пойти не туда, а на "элитную" теоретическую физику, где собрались самые большие зануды физфака. Зря. Но что было, то было, сейчас это уже всё равно. Но главное для меня то, что Станислав Станиславович был и сумел остаться интеллигентом. Это очень редкое и сильно недооценённое качество в наших краях.
