Класковский: "Лукашенко тянет с транзитом власти, не хочет урезать полномочия”

"Кремль хочет, чтобы в Беларуси была не такая персоналистская система, чтобы какие-то права получил парламент. И чтобы на этом поле играть, создавать пророссийские партии, влиять на разных игроков. Чтобы не замыкались все вопросы на президенте", — считает политический аналитик БелаПАН Александр Класковский.

О чем будут говорить Путин и Лукашенко на ближайшей встрече в Москве? Что получат белорусы и Лукашенко в результате “конституционной реформы”? На эти и другие вопросы отвечает в беседе с Еврорадио Александр Класковский.

Встреча с Путиным в день рождения

Я не думаю, что Путин рассчитывал пригласить Лукашенко, чтобы какой-то подарок ему вручить. Я думаю, что наоборот — именинника могут даже взять в оборот.

Во-первых, эти дорожные карты интеграции. Для Москвы есть задача — за счет подписания бумаг сильнее привязать Беларусь к России в плане институциональном. Ведь если будет фактически общая налоговая, таможенная система, то де-факто будет переход на российские правила и законы.

Через какое-то время после подписания этих карт, Москва уже будет иметь больше возможностей поставить вопросы и об общей валюте, наднациональных органах.

Пока что спорный вопрос в этих подписаниях — это газ. И я думаю, что Кремль будет стараться ломать Лукашенко, чтобы он подписал пакет программ.

Второй вопрос касается конституционных изменений. Москва после протестов стала говорить, что выход из кризиса — через конституционную реформу.

Кремль хочет, чтобы в Беларуси была не такая персоналистская система, чтобы какие-то права получил парламент. И чтобы на этом поле играть, создавать какие-то пророссийские партии, влиять на разных игроков. Чтобы не замыкались все вопросы на президенте

Вот такая сверхзадача Кремля. Я думаю, он подталкивает Лукашенко к изменениям в Конституции. Чувствуется, что у Лукашенко какая-то прокрастинация. Когда все зачищено, когда Лукашенко кажется, что он ”зацементировал ситуацию", он спрашивает доказать, мол, зачем эти эксперименты. За кулисами может быть непростой разговор.

Место Лукашенко в новой политической конструкции

Лукашенко еще не определился, какое у него будет место в новой политической конструкции. Самый главный элемент, который сейчас ввозится, — это ВНС. Пока что его фукции неопределенны. У Лукашенко очень противоречивые высказывания. Он колеблется.

С одной стороны, понимает, что не вечен, что нужно устраивать транзит власти. Но вместе с тем звучит нотка недоверия к другому президенту.

Когда вручал награды силовикам, он говорил, мол, ”что с вами будет, если вдруг будет новый президент и будет все ломать". Он не называет преемника. Но даже при этом недоверие звучит.

Он тянет с этим транзитом, не хочет ограничивать полномочия президента. Держит мысль, что просидит еще до 2025 года. Но если Лукашенко пойдет на председателя ВНС, то здесь может возникнуть какое-то двоевластие, так как имеет место это недоверие ко второму президенту.

Лукашенко будет стараться перетянуть на себя какие-то функции, взять какое-то оперативное управление. Может возникнуть конфликт между ветвями власти, двумя руководящими группировками. Это может привести к очень драматическим изменениям в стране. Я думаю, что здесь заключается зерно будущего конфликта.

"На каком-то этапе изменения неизбежны”

Одно из направлений политики властей — кого не посадить, тех выдавить за границу. Действительно за границей всё-таки меньше возможностей. Тихановская и команда работают с Западом, но всё-таки лидеров внутри Беларуси, которые могли бы действовать, группировать силы для борьбы — их нет. Таких людей просто будут сразу "винтить". Делают все, чтобы протест даже не поднял голову.

Так что я не вижу, что в течение ближайших месяцев что-то изменится. Зачистка будет продолжаться. Всех не выжать, конечно, мы в прошлом году видели, какими массовыми были протесты.

Что сработает? Наверное, в какой-то перспективе сработает комплекс. Экономика, которая сама по себе деградирует, плюс санкции, и вместе с давлением Запада есть и давление Кремля.

Сам внутренний конфликт не решен. В системе есть напряжения. В номенклатуре не все себя комфортно чувствуют. Ресурс у режима не бесконечен.

История показывает, что такие жесткие режимы могут долго терпеть, но даже в Венесуэле режим Мадуро вынужден был пойти на переговоры с оппозицией. На каком-то этапе изменения неизбежны.