Не разочарование, а репрессии: что происходит с протестом в регионах

1 ноября в Минске прошёл большой Марш в Куропаты. А вот из белорусских регионов новостей о протестных акциях почти не было. Неужели там, за кольцевой, протест всё-таки сдувается? 

Собеседники Еврорадио из областных городов говорят, что нет. И объясняют затишье тем, что противостояние с властями перешло в “партизанскую” стадию. Поэтому в последние недели в регионах не собираются многотысячные колонны, как летом. Хотя настроения людей и не изменились.

Брест: люди взяли время на переосмысление

— Я бы не сказал, что протестные настроения снижаются. Вот, в понедельник прошёл марш пенсионеров — про снижение активности говорить рано. Люди не испугались, просто люди взяли время на переосмысление формы протеста, — считает правозащитник Владимир Величкин из Бреста. — В сентябре было больше сотни задержаний, а в октябре это число снова стало нарастать. Штрафы, сутки, а некоторым уголовку шьют — под стражей находится 126 человек. А ещё несколько десятков тех, кто не под стражей.

И всё же люди не испугались. Много повторных задержаний. И сейчас в Столине продолжают отбывать наказание два человека — им по 45 суток навешали. В столинский изолятор начали отправлять людей, когда не хватило места в брестском.

Витебск: безвозвратного спада не происходит

— Количество участников уменьшилось, но периодичность акций не изменилась. А чем меньше людей, тем сложнее митингующим чувствовать себя в безопасности, — рассуждает витебский правозащитник Леонид Светик. — Разгоны в нашем городе не такие жёсткие, как в Минске. Задержания идут, но без светошумовых гранат и резиновых пуль. Иногда применяется слезоточивый газ.

В Витебске начали ремонтировать ИВС. Всех, кого задерживают за участие в массовом мероприятии, отправляют в Витебское областное СИЗО. Условия содержания там отличаются в лучшую сторону: сравнительно недавно в следственном изоляторе сделали ремонт, да и еда там чуть лучше. 

Задержанных в Витебске в другие города не увозят. И протестовать в другие города витебчане не ездят. За три месяца мне позвонило около трёхсот человек — и практически все звонки были связаны с задержаниями в нашей области. Я помню только несколько обращений по поводу задержаний в Минске.

Я бы не говорил, что протесты сходят на нет: в позапрошлое воскресенье выходило около тысячи человек, в это — несколько десятков. Но это не значит, что происходит резкий и безвозвратный спад.

Гомель: некоторые после выборов уже по три раза отсидели сутки

— Я уже больше двадцати лет нахожусь в демократических тусовках, занимаюсь правозащитой и никогда не осуждал человека за то, что он не выходит протестовать, переживает за свою семью, — рассказывает гомельский правозащитник Леонид Судаленко. — Представьте: если я выйду в воскресенье в обед на центральную площадь Гомеля, то обязательно буду положен лицом в асфальт этими “космонавтами” и меня ждут сутки, вот такая ситуация в городе.

Например, на акции 8 октября был брутально задержан гомельский активист Валерий Слепухин. Просто шёл с рюкзачком по улице Советской — лицом об асфальт и пятнадцать суток ареста. Практически всегда в субботу и воскресенье в центре города автозаки, ОМОН, вооружённые “космонавты”. Весь центр города в видеокамерах, работает система распознавания лиц. Если человек не в маске, он не может уйти от ответственности. К людям приходят домой, забирают их, везут в суд. Власть задействовала все механизмы, чтобы подавить активность в регионах.

Что может сделать простой мирный протестующий против омоновца? Хорошо, что хотя бы в Минске есть протест, а в областных центрах активность или спадает, или переходит в другие формы.

По выходным дням город контролируют силовики. Машины уже не сигналят — если посигналил, задерживают, лишают водительских удостоверений. Я правозащитник, все эти люди, которых преследуют, идут к нам в офис: и лишённые водительских прав, и те, кого преследуют в уголовном порядке.

На работе у многих проблемы, увольнения пошли. Недавно звонил парень — его уволили после того, что отсидел пятнадцать суток. Нахождение в ИВС не признали уважительной причиной, по которой человек не появлялся на работе.

Я знаю людей, которые после выборов уже успели по три раза сутки отбыть. А те люди, которые в первый раз получили сутки, очень часто не хотят повторять, не хотят терять работу. Я порой беседую с людьми, слышу: я пока не буду выходить, боюсь потерять работу / двое детей / жена не работает / я один кормилец. Нужно всегда входить в положение людей. Потеряет человек работу, а эмиграция в его планы не входит: что ему делать? Я с уважением отношусь к позиции таких людей. Сейчас не количество протестующих на улицах решает исход протестов. 

Гродно: протесты идут волнами

— Протесты не сдуваются. Уже говорили когда-то: протесты пошли на спад, а потом все возобновилось, — считает гродненский правозащитник Виктор Сазонов. — Протесты в Гродно идут волнообразно. В какой-то момент люди затаивались, чтобы переосмыслить произошедшее, выработать новые планы, поделиться друг с другом мыслями в сети — и вспыхивала новая волна.

Локальные протесты идут постоянно. Идут по дворам, идут в центре города, появляются плакаты, символика. Силовикам и переодетым людям приходится носиться по всему городу. И всё это несмотря на то, что в Гродно, на мой взгляд, наиболее жёстко расправляются с протестующими. Заведено много уголовных дел, многие прошли по административному процессу, много было побитых.

Гродно был одним из первых городов, где силовики начали применять тактику быстрого нападения, чтобы не дать людям собраться в колонны. Они разбивали эти колонны, вылавливали людей во дворах, на остановках. Народ, который упёрся, который знает, чего хочет, который хочет добиться выполнения своих требований, вырабатывает новую тактику — отсюда и волны: небольшой спад — а потом резкий подъём.

Даже люди, которые прежде сохраняли нейтралитет, начинают осуждать действия властей. Белорусы индивидуалисты, и то, что они начали организовываться в группы, — большое достижение. А после того как расходятся большие группы, люди в одиночку проводят мелкие акции: разбрасывают листовки, цепляют символику на деревья, на турникеты. Такая вот партизанская, теневая борьба. И потому, даже если введут комендантский час, активность не заглохнет. Нет тех 30 тысяч на улицах, которые были в августе, но люди есть.

Могилев: не разочарование, а репрессии

— Протест принимает другие формы. Таких массовых акций, как были в первые недели после выборов, уже нет. Но я не думаю, что снижение активности на улицах — это результат разочарования. Это результат репрессивных действий властей, — рассказывает Алексей Колчин, правозащитник из Могилёва. — В другой форме протесты по-прежнему продолжают происходить. Всё перешло в дворовую активность, хоть некоторые люди по-прежнему выходят вполне себе публично.

В первые дни после выборов ситуация в Могилёве была в целом похожа на ту, которая сложилась по всей стране. Избиения были обыденной вещью. Потом был небольшой период, когда милиция самоустранилась. А потом они начали закручивать гайки, выявлять участников митингов, преследовать их, доводить дела до суда, сутки раздавать, штрафы. Сейчас практика применения насилия в отношении задержанных потихоньку возвращается, к сожалению. Это опять перестало быть редкостью.

Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.

Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно тут.