От заката до рассвета за 750 рублей в месяц: день из жизни фельдшера скорой

8 часов утра. На одной из минских подстанций скорой помощи начинается очередная 24-часовая смена. “Бригада №***, есть визит!” — звучит из селектора голос диспетчера. Фельдшер, на ходу застёгивая защитный костюм из спанбонда, спешит за выпиской о вызове. 

Первый вызов — и сразу пациент с подозрением на коронавирус. Начинаются нелёгкие дежурные сутки.

Аварийный люк не открывать

В машине скорой помощи сыро и холодно. Печка в отсеке для пациентов не работает: она исправна, но по протоколу при перевозке больных коронавирусом нельзя включать вентиляцию. 

В костюме из спанбонда, плотно надетом поверх униформы, — как в бане. К тому же он сковывает движения. Когда нет сил терпеть, куртку на время можно надеть поверх защитного костюма, но на месте её всё равно придётся снять. 

Защитный костюм, кстати, из своих запасов: выдают их только на выезды к пациентам с подтверждённым COVID-19. На все остальные — только маска и перчатки.

Из сломанного люка внутрь машины постоянно капает вода. Полустёршаяся надпись на нём: “Люк не открывать, закрыт на герметике”.

Три машины на одну пациентку

На первый утренний вызов бригада скорой приехала к пожилой женщине. Из жалоб — одышка, температура, кашель.

— Сильно тяжело дышать? — спрашивает фельдшер, слушая пациентку стетоскопом.

— Не то слово! В груди всё шкворчит, урчит. Температура не сбивается, не могу дышать! — отвечает пациентка. Через несколько минут она начинает задыхаться — ей дают кислородную маску. Становится немного легче. Медик звонит в диспетчерскую с запросом о госпитализации. Предположительно, у женщины внебольничная пневмония.

И тут возникает серьёзная проблема: женщина весит больше 120 килограмм, а кресло-каталка, находящееся в машине, сломано. Также нужно исключить острую сердечную патологию, а кардиографа в машине и вовсе нет. Несколько аппаратов в ремонте, запасных нет в наличии. Медики вызывают вторую бригаду — в машине с креслом-каталкой и кардиографом. А пациентке вводят фуросемид и эуфиллин — для того, чтобы снять бронхоспазм. 

Обычной иголкой сделать инъекцию трудно, у пациентов в возрасте попросту лопаются вены. Для инъекции в таких случаях лучше всего подходит катетер-бабочка — специальная иголка для введения лекарства в малые вены. Эта игла в два раза меньше обычной, и ей вену не проколешь. Но “бабочки” под рукой не оказалось: эти катетеры сейчас проходят лицензирование. Когда они появятся снова — не знает никто.

В это время в баллоне заканчивается кислород. Женщина снова стала задыхаться. Благо, вторая скорая приехала быстро. Вторая бригада меняет баллон с кислородом и перемещает женщину на свои носилки. Но и тут проблема — они то ли сломались, то ли просто не приспособлены к такому весу. Несколько минут их пытаются втолкнуть в машину, но колёсики не складываются. В экстренном порядке вызывают ещё одну бригаду — с рабочими носилками. Она едет с сиреной и мигалками. Слышно издалека.

Итого на одну пациентку — три машины скорой помощи и восемь медиков. Родственники женщины в лёгком шоке наблюдают за происходящим. Врачи не могут поднять глаза от стыда. Каталка, носилки, кардиограф, катетеры и текущий люк — полный комплект.

Пациентка говорит, что болеет уже около недели. При осмотре фельдшер спрашивает:

— Почему не хотели госпитализироваться раньше?

— Не знаю, чем болею. Боюсь ковида, страшно заразиться в больнице, — отвечает она. 

Женщину с предварительным диагнозом “внебольничная пневмония” увозят в четвёртую ГКБ. А там, по словам медика, много больных коронавирусной инфекцией.

— У неё есть сердечная недостаточность. Она хронически больная пациентка. Эти люди очень тяжело переносят болезни. Бригада не месте выставила ей внебольничную пневмонию, но нам сказали везти её в четвёртую больницу, хотя четвёртая больница  — “ковидная”. Выходит так, что сейчас, так как мест нет, мы везём туда, куда есть возможность, — продолжает фельдшер.

312 часов в месяц

Бригада возвращается на подстанцию. Молча садятся за стол, включают дежурный чайник. Чтобы заварить чашку кофе, есть несколько минут. Если повезёт.

— Днём отдохнуть вряд ли получится. Ближе к вечеру, может быть, наступит небольшое затишье. Если удастся сомкнуть глаза на час, то хорошо. А сонливость… Её как рукой снимает при вот таких визитах. Получше любого энергетика.

Кофе придаёт бодрости, медики рассказывают о житье-бытье. Разговор заходит о зарплатах. Накипело.

— Зарплата на ставке без “ковидных” — 750-800 рублей. По норме ты должен отработать шесть-семь суток. Чтобы заработать хоть какую-то копейку, некоторые работают по 12-13 суток. Тогда можно рассчитывать на 1200-1300 рублей. В общем, “валят как сумасшедшие”.

Чтобы выйти на уровень официальной средней зарплаты, фельдшеры работают как на вахте. На другой работе по типу “два через два” 13 смен с 12-часовым рабочим днём — это 156 часов в месяц, почти трудовая норма. А 13 суток у медиков — это 312 часов. Хочешь 1300 рублей, фельдшер? Готовься ночевать на дежурствах.

Для сравнения — свежее объявление с сайта по поиску работы. Начинающему милиционеру со средним непрофильным образованием Департамент охраны предлагает 950 рублей со старта и полный соцпакет: компенсация за съём жилья, премиальные, отпуск 30–45 суток, спортзал, льготный кредит на жильё и прочее.

Врачам, работающим на машинах, доплачивают за выезды на случаи с COVID-19. Правда, медики рассказывают Еврорадио, что о таких выездах администрация может иногда “случайно” забывать. Тогда приходится звонить и добиваться подтверждения. А вот диспетчерам надбавки за коронавирус не платят. Мол, вы ж никуда не ездите — обойдётесь. Но болеют диспетчеры не меньше медиков на выездах: вирус цепляется за одежду тех, кто работает в машинах, да и подхватившие его на вызовах фельдшеры приносят его с собой.

За несколько часов — ни одного человека с травмой

Со средствами индивидуальной защиты обстановка непостоянная. Антисептика и СИЗов то хватает, то не хватает. И если минские больницы и подстанции кое-как справляются, то в регионах костюмы из спанбонда иногда доводится “дезинфицировать” вручную. То есть, проще говоря, стирать.

14 минут разговора за чашкой крепкого кофе закончились: снова вызов — и снова подозрение на COVID-19. У пожилого мужчины кашель, температура, нет обоняния. Машину бригаде поменяли, пересадили на новую. Но только после того, как медики наотрез отказались ехать в старой.

На вызове всё стандартно: мужчина в преклонном возрасте, ему тяжело дышать, температура, кашель. Ситуация не кажется критической, но фельдшер принципиально не оставляет пациента дома. Для пожилого мужчины коронавирус в любой момент может обернуться трагедией. Заболевшего отвозят снова в “четвёрку”.

После каждого случая с “ковидным” пациентом машина должна проходить санобработку. Но так как тест мужчине никто не делал, на обработку машину не везут. 

Фельдшер самостоятельно обрабатывает антисептиком себя и своё имущество. И снова на базу. На подстанции стоят две-три машины. Поток заболевших большой, здесь никто не засиживается.

За первые часы работы — ни одного человека с травмой или какой-нибудь проблемой, кроме подозрения на коронавирус. Жалобы одни и те же: кашель, температура, тяжело дышать, ломота в теле.

Пять часов в очереди в поликлинике

Бригада, только вернувшаяся на станцию, получает новое задание. Пациент — мужчина среднего возраста. Пропало обоняние, на больничном уже несколько дней, лучше ему не становится. В поликлинике пинают из угла в угол: с температурой +37-38 и одышкой он ходит сдавать кардиограмму и сидит в очередях.

— Стало хуже, когда посидел пять часов в поликлинике на приёме. В отделении яблоку негде было упасть. Потом плюнул, решил сделать КТ самостоятельно, за деньги: бесплатно всё равно бы не дождался. Мазок только вчера сделали, и ещё неизвестно, сколько ждать результат.

Увидев результат КТ — двухсторонняя полисегментарная пневмония средней степени тяжести, — фельдшер без лишних разговоров вызывает диспетчера: госпитализация.

Выдержать экспозицию

То, что у мужчины “ковидная” пневмония, можно не сомневаться. Поэтому после транспортировки машину отвозят на санстанцию для обработки. Происходит это так: человек в защитном костюме ходит вокруг постоянно прибывающих скорых и опрыскивает их жидкостью, по запаху очень похожей на хлорку.

Пока машину моют, медики заходят внутрь небольшого ангарчика, где их с ног до головы обдают дезсредством. Всё, что было надето — маска, перчатки, шапочка, спанбонд, бахилы, — идёт на утилизацию.

Просто обработать машину и людей — это ещё полдела. Нужно выдержать экспозицию — время, за которое вирус в машине скорой помощи после обработки должен погибнуть. В среднем это занимает 15-20 минут.

Вот так выглядит ангарчик, через который проходят прибывающие “грязные” медики:

А вот “обряд” обработки: молодой человек одну за одной опрыскивает машины:

Обработка — ещё один небольшой промежуток времени, за который медики успевают хоть чуть-чуть отдохнуть — постоять и поговорить с коллегами.

Подпишись на “СБ” и “Планету”

На обратном пути у врачей снова завязывается беседа. Вспоминают о добровольно-принудительной подписке на государственные издания. Медики признаются, что практически никто из сотрудников выписанные газеты не читает.

— Да кому нужны эти газеты?! Но нас заставляют. Отказаться не вариант: сейчас многих медиков удерживают в изоляторах за марши солидарности. И неизвестно, оставят ли их на работе после этого, не применят ли какие-то санкции. Таким образом, мы идём на сделку: подписываемся на газеты взамен на обещание помочь задержанным коллегам.

Как только скорая возвращается на подстанцию, диспетчер машет рукой: есть вызов.

Вместо эпилога

Мы кратко показали вам, как работают фельдшеры в минской скорой помощи. Хочется пожелать этим людям не падать духом и оставаться преданными своему, такому исключительно важному, делу.

“Уважаемые медики, готовьтесь. Вы у них были героями, когда вас звали на забастовку. Но конъюнктура меняется”, — пишет государственный новостной канал, пытаясь очернить Еврорадио. Вот только для нас конъюнктура не меняется. Врачи всегда были для нас героями — и сейчас тоже герои. И завтра — герои.

Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.

Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно тут.