“Пока зачитывали приговор, дедушка плакал”: как живёт семья Артёма Боярского

Борис Боярский в августе 2020 года голосовал за стабильность. В четверг, 9 декабря, его семья второй раз в жизни увидела, как он плачет.

В первый раз Борис Юделевич плакал двадцать лет назад на похоронах отца. Во второй — во время оглашения приговора своему внуку, Артёму Боярскому.

В тот день суд сказал, что Артём виновен в нарушении двух статей Уголовного кодекса. И приговорил его к пяти годам заключения в колонии усиленного режима. Вместе с Артёмом этот срок готовится отбывать вся семья.

Родители, младший брат Саша, бабушки и дедушка — все они будут жить ожиданием свиданий с Артёмом. Они будут по всему Гродно разыскивать его любимую сушёную клубнику, чтобы положить её в передачу. Они будут регулярно убираться в его пустой комнате. Они не помнят, что скоро Новый год.

Вместо еженедельных семейных встреч по пятницам их время заполнят встречи с адвокатом. Потому что семья Боярских всё ещё надеется на апелляцию и верит, что Артёму не придётся провести в заключении озвученные судьёй пять лет.
 

Дедушка Борис

Локация: Минский городской суд

Утром 9 декабря Борис Юделевич выехал из Гродно в Минск. Минский городской суд в тот день выносил приговор его внуку.

Тем утром Борис Юделевич верил, что Артёма оправдают. Дедушка знал, что его внук — талантливый студент, лауреат президентской стипендии. Письмо в его поддержку подписали 47 академиков Российской академии наук. Ещё дедушка знал, что его внук не может быть экстремистом.

— Этот приговор ударил по здоровью бабушек и дедушек. Ударил хорошо. Пять лет. Такого не было даже в худших наших сценариях. Тяжелее всех решение суда далось дедушке, который голосовал за стабильность. Пока зачитывали приговор, дедушка всё время плакал. После суда ему стало плохо. C Божьей помощью доехали до дома, — рассказывает нам мама Артёма Ольга.

Во время оглашения приговора Артём видел, в каком состоянии был дед. И когда на следующий день встретился на свидании с мамой, первым делом заговорил не о себе. Он попросил, чтобы родители, бабушки и дедушка “не расстраивались”, тогда и ему самому будет легче.
 

Мама Ольга

Локация: Минский городской суд

Суд над Артёмом был закрытым. Ольга не слышала последнего слова сына. В зал суда она смогла попасть только на оглашение приговора. Тогда Ольга впервые увидела своего двадцатилетнего Артёма в железной клетке, в наручниках.

— Понимаете, какое это зрелище? Видеть ребёнка, которого ты растил, в которого вкладывал душу, — за решёткой. Это дико: как будто он зверь, как будто он какой-то хищник. Видеть это было очень тяжело. Но сам Артём настроил себя так: это испытание, которое нужно пройти. Он держался очень достойно. И думал не о себе — он думал о нас.

Я знаю, что Артём надеялся: его освободят. Меня могут упрекнуть в наивности, но я меряю своими мерками, смотрю на людей через призму своего мировоззрения. И поэтому мне тоже казалось, что совесть, милосердие должны взять верх. И когда ты веришь в это — ты веришь и в справедливость.

Когда Ольга встретилась с сыном в комнате для свиданий, Артём сразу же спросил, почему на приговор не приехала бабушка Наташа.

— Бабушка Наташа — это моя мама, — поясняет Ольга. — В ночь перед судом у неё поднялось давление, не могли стабилизировать. Просто боялись брать её на суд. О приговоре ей рассказала моя сестра. Мы решили не сообщать по телефону — нужно было, чтобы кто-то был с мамой рядом в эту минуту.
 

Бабушка Наташа 

Локация: Гродно

Наталья Владимировна каждый день молится за внука.

Она единственная в семье, кто не верил в оправдательный приговор Артёму. Ещё до того, как семья сообщила ей о решении суда, она прочла о нём в интернете. А прежде прочла о многих других приговорах и знала, что с её внуком суд едва ли обойдётся мягче, чем с прочими.

— Я каждый день читаю о других семьях — как они проживают подобное? Читаю о врачах, о студентах, о журналистах. Читаю, как они стараются с достоинством переносить тяготы, которые им выпали. Если уж досталось это и тебе, нужно встретить так, чтобы после сказать самим себе: мы выстояли, мы вынесли всё достойно, мы поддерживали друг друга.

Иногда хочется плакать и унывать, но этим мы Артёму не поможем. А если мы будем сплочёнными, то станем для него моральной опорой. И мы молимся за него каждый день. Зажигаем свечу, читаем акафист. Нам хочется, чтобы он чувствовал и эту духовную поддержку.

В семье Артёма часто говорят “мы”.

— Нам всегда было интересно друг с другом. Нам всегда было о чём поговорить. Артём всегда видел только любовь. Он никогда не видел скандалов, никогда не слышал ругани. И сейчас мы так ждём встречи с ним. Ждём возможности сесть с ним за стол, накормить его, поговорить с ним, обнять его, поцеловать.

Когда Наталья Владимировна приходит в парикмахерскую, ей говорят слова поддержки. Когда встречает бывших коллег, слышит то же самое: мы вас поддерживаем, мы вам сочувствуем, мы знаем, какой ваш Артём. Её подруги пишут Артёму письма.

Письма пишет и сама Наталья Владимировна. В них она рассказывает внуку о своём отце, прадеде Артёма Владимире Дубровине, ветеране Великой Отечественной. Он умер, когда правнуку было семь лет. Местная газета рассказывала его историю. Лейтенант, который ушёл на фронт в 17 лет, спас сотни жизней.

— Я рассказываю Артёму о прадеде в письмах. Знаете, обычно кажется, что у тебя ещё будет время что-то спросить, узнать, что-то обсудить. И ты многое откладываешь, думая, что у тебя ещё будет время поговорить о важном завтра. А потом выходит, что завтра уже нет. И кажется, ты бы хотел и то, и это спросить — и не можешь этого сделать, — говорит Наталья Владимировна. — Того, что мой отец рассказывал о войне, того, что я сейчас рассказываю в письмах Артёму, нет в книжках. Отец рассказывал, как оставаться человеком, как не озлобиться, как не проникнуться ни ненавистью, ни недоверием.
 

Прадед Владимир Дубровин

[рассказывает Наталья Владимировна]

Наталья Владимировна делится с нами одним из эпизодов, который описывала в письмах.

— После войны отец был комендантом небольшого городка. Этот город передавали Польше. К отцу как к коменданту пришли немецкие женщины. Они плакали и говорили: поляки нас выгоняют, не дают даже забрать из домов фотографии. Папа сказал: то, что можете унести в руках — чемоданы, мешки, узлы, — забирайте с собой. Хотя это враги, немки, жёны тех, кто их убивал. Насколько же нужно быть человечным, чтобы так поступить. Вот таким был папа.

Когда в Гродно проходил “Бессмертный полк”, Артём вместе с родственниками ходил на акцию с портретом Владимира Дубровина. После акции семья ехала на кладбище, где похоронен прадед. Привозили цветы, зажигали лампадки. Так проходило каждое 9 мая.

— Это всегда был большой праздник. Когда папы не стало, мы продолжили в этот день собираться дома.

Каждый год мы достаём его пиджак с орденами, мы достаём его портрет, мы о нём говорим, мы его вспоминаем. Для нас день 9 мая всегда был очень большим праздником, — говорит Наталья Владимировна.

А мама Артёма добавляет:

— Другой прадед Артёма был евреем, он единственный из большой семьи остался в живых после Великой Отечественной, занимался восстановлением гродненской Хоральной синагоги.

В стране так любят гордиться подвигами белорусов, которые они совершили в годы войны. Но что же вы делаете с потомками этих героев?
 

Младший брат Саша

Локация: седьмая кабинка для свиданий

Раньше на каникулах Саша много времени проводил со старшим братом. Это лето он просидел дома.

На оглашение приговора в зал суда Сашу не впустили — ему ещё нет шестнадцати лет. Он знал, что его не пропустят, но всё равно поехал с родителями в Минск. Когда дверь зала открывалась, он успел увидеть Артёма в клетке, пересечься с ним взглядом.

Когда родители рассказали Саше про приговор, он заплакал.

Через неделю он всё же смог повидаться с братом: разрешили свидание. Сашу в тот день очень впечатлили интерьеры: массивные двери, как в страшной средневековой сказке, открываются таким же массивным ключом из огромной связки.

А ещё узко, тесно, никакой интимной обстановки — все, кто пришёл на свидание с близкими, слышат друг друга.

А Артёма впечатлил голос Саши. За те месяцы, что они не виделись, голос брата начал ломаться. Говори они по телефону, Артём бы его не узнал.

— Мы с Артёмом обсудили школу, новости города и мира. В основном я ему рассказывал, что происходит. Мне кажется, он изменился за это время. Стал больше любить семью.

Когда Артёма освободят, мы хотим все вместе поехать отдыхать — в Европу или в Турцию на море, — рассказывает Саша.

Он нарисовал для брата флаги тех стран, которые хотел бы посмотреть вместе с ним. Артём этот рисунок смог увидеть только через стекло — на свидании. И добавил к этому списку Хорватию и Черногорию: он слышал, что там очень красивая природа, и хотел бы увидеть эти места.
 

Отец Юрий Борисович

Локация: седьмая кабинка для свиданий

Семья не была в отпуске три года. Сперва отпуску помешало поступление Артёма в вуз, затем — коронавирус. Юрий Борисович надеялся, что летом 2021 года наконец сможет увезти семью на отдых. Весной его сына задержали. И год был наполнен не отдыхом, а сбором передач и встречами с адвокатами, которые для семьи уже стали обыденностью.

Спустя неделю после оглашения приговора Юрий наконец смог попасть на свидание к сыну, впервые за девять месяцев поговорить с ним. До задержания вся семья знала Артёма как очень мягкого, ранимого человека. Теперь они увидели его другим.

Что в Артёме столько внутренних сил, не знал никто.

— Внешне он такой же, каким был, когда его задерживали, а внутренне сильно изменился. Это новое, неожиданное качество моего сына, которое раскрылось в таких тяжёлых условиях: он, оказалось, умеет и сам держаться, и нас поддерживать.

Не знаю, как он находит силы. Но благодаря этому его настрою встреча тягостного впечатления не оставила — было приятно его увидеть, услышать.

В помещении, где проходит свидание, висит список запретных тем. Поэтому, к примеру, семья до сих пор не знает, кто сидит с Артёмом в камере.

— Хотелось бы спросить про условия содержания, про то, что за люди с ним сидят, какие взаимоотношения с ними сложились. Нельзя. О чём говорили? Мы рассказывали ему семейные новости, он рассказывал, о чём читал в книгах.

Артём много читает. Перечитывает Священное Писание и почти в каждом письме домой задаёт маме вопросы, просит помочь с толкованием притч. Недавно засел за “Мастера и Маргариту”. Но с чтением всё непросто — книги можно получить только из местной библиотеки. Просто положить их в передачу нельзя — и это серьёзная проблема для талантливого студента. 

Чтобы хоть как-то побороть информационный голод в камере, родители подписали Артёма на научные журналы — но это могут быть только белорусские и российские издания.

— Невозможность полноценно интеллектуально развиваться — это очень большая проблема. Стараемся справляться: его однокурсники присылали нам задачи с олимпиад по химии, а мы отправляли их Артёму. Жаль, что нельзя передать ему достаточный объём научной литературы по специальности — разработке лекарственных препаратов. 
 

Артём

Локация: СИЗО-1. 220030, г. Минск, ул. Володарского, 2

Артём — химик в третьем поколении. Семья очень гордилась тем, что он поступил в БГУ, что он будет разрабатывать лекарства, заниматься полезным делом.

Артём четырежды становился стипендиатом специального фонда президента по поддержке талантливой молодёжи. И боялся, что к тому времени, как окончит университет, в мире уже придумают все лекарства — и на его долю не останется открытий.

Минувшей осенью Артём отсидел 15 суток за участие в несанкционированном массовом мероприятии. Второй раз его задержали в марте 2021 года.

Вскоре в одном из телеграм-каналов было опубликовано видео. В нём Артём признаётся в администрировании паблика, признанного экстремистским. Адвокату Артём признался в другом: его “мотивировали” записать это видео дубинками — били по спине и ягодицам.

В возбуждении уголовного дела против сотрудника ГУБОПиК Центральный райотдел СК отказал. Артёма же признали виновным — в “создании и руководстве экстремистским формированием”, а также “в участии в действиях, грубо нарушающих общественный порядок”. 

Артём мечтал помогать людям. Сейчас ему самому нужна помощь — как минимум медицинская. У него проблемы с сердцем — дисплазия аортального клапана. Хотя бы раз в год он должен проходить медобследование. Но даже на то, чтобы добиться банального визита к стоматологу, ушло несколько месяцев.

На свидании родители заметили, что у Артёма уже несколько месяцев не прекращается кашель. Бабушки и дедушка обратили внимание на проблему с кожей: в камере у него проявилась аллергия.

А Артём на каждом свидании обращает внимание не на себя, а на близких. И просит их не о сушёной клубнике, которую они, разумеется, найдут, даже если придётся искать по всему городу.

Он просит их о чём-то намного более сложном: “Пожалуйста, не расстраивайтесь”.