Почему правозащитники на процессе Беляцкого выбирают молчание?

Одним из ноу-хаў процесса Беляцкого стало молчание свидетелей со ссылкой на 27-ую статью Конституции. Он позволяет не свидетельствовать против себя. Правозащитники, которым руководитель "Вясны" якобы перечислял деньги со своих заграничных счетов, на процессе как один отказываются давать показания.

"Я считаю, что это правильная тактика. Исходя из двух причин. У нас криминализована деятельность незарегистрированных организаций. Вопрос, являетесь ли вы членом правозащитного центра "Весна", означает, что, отвечая на него, человек действительно рискует признаться в деятельности от незарегистрированной организации. То есть, в осуществлении преступления по статье 193 Уголовного кодекса Республики Беларусь. Ну и также вопрос относительно других - финансирования, расходования средств", -- говорит один из ближайших коллег Александра Беляцкого Валентин Стефанович.

Таким образом, свидетели защищают свои интересы. Комар носу не подточит. Вопрос, насколько такое молчание помогает защитить интересы самого Александра Беляцкого. Правозащитник Владимир Лабкович считает, что процесс Беляцкого власти используют для сбора информации о "Весне". Соответственно, в такой ситуации лучше молчать.

"Конечно, что в этой ситуации перед свидетелями, они лично принимали это решение. Стояла задача, с одной стороны, дать показания и подтвердить правдивость показаний Беляцкого. Что они сделали, потому что тут нечего врать, нечего выворачиваться. Они рассказали, как работали вместе с господином Беляцким. А с другой стороны, зачем помогать КГБ и давать показания, которые им самим необходимы для оперативной разработки правозащитников".

Отказываются отвечать на вопросы прокурора на процессе не только свидетели. Сам Александр Беляцкий на вопросы гособвинителя сообщает, что "не помнит", "забыл" и "не может с уверенностью сказать".

"Учитывая то, что это политический процесс. Учитывая то, что приговор Беляцкому не зависит от того, что он будет говорить, а исключительно из политической целесообразности сегодняшнего режима, не нужно давать возможности играть по их правилам. Давать им показания, которые не помогут Беляцкому, потому что, еще раз скажу, дело политическое, а наоборот, давать дополнительную информацию спецслужбам", -- говорит Владимир Лабкович.

Повлиять на ход процесса и приговор может также требование Беляцкого предоставить ему переводчика. Могут возникнуть определенные нюансы в отношении к обвиненяемому со стороны прокурора и даже судьи, признает юрист Белорусского хельсинкского комитета Гари Погоняйло.

"Разумеется, это можно эмоционально, психологически так воспринимать, что вот, он "выкабенивается". Конечно же, он филолог, писатель. Он должен владеть и белорусским, и русским... И только чтобы подчеркнуть свою белорусскоязычность и приверженность к белорусскому языку он так "выкабенивается". Судья может так посчитать".

Вместе с тем, все белорусские государственные служащие, к которым относятся и судьи с прокурорами, просто обязаны знать оба государственных языка. Соответственно, ответственность за возможность вести процесс по-белорусски, лежит на плечах суда", говорит Погоняйло.

"Это право должно быть обеспечено судом. И судья, и прокурор обязаны, если они эти посты занимают, знать белорусский язык и вести процесс на белорусском языке".

Возможно, молчание во время процесса не увеличивает шансы Алеся Беляцкого на оправдательный результат. Однако, минимум информации, полученной от него следствием, позволит избежать еще нескольких таких процессов.