Сила крови: как белорусы и россияне переезжают в Латвию благодаря репатриации
После того, как Латвия внесла поправки в визовое законодательство, у белорусов и россиян осталось мало шансов обосноваться в этой стране. Визы прекратили выдавать еще в феврале. А в августе Кабмин объявил, что и виды на жительство можно будет продлить только в исключительных случаях. Несмотря на это, программа репатриации, подразумевающая переезд на историческую родину людей с латышскими корнями, продолжает работать.
"Новая газета — Балтия" рассказывает, сколько граждан Беларуси и России въехали в страну за последние два года благодаря репатриации и говорит со "свежими" репатриантами.
Спасение от войны
Программа репатриации продолжается, несмотря на визовые ограничения, которые коснулись белорусов и россиян, подтвердили в управлении по делам гражданства и миграции Латвии. Чтобы переселиться, гражданин другой страны должен соответствовать условиям, прописанным в законе "О репатриации". Такому человеку нужно иметь латышские или ливские корни, а решение о смене места жительства он должен принять добровольно. Успешным кандидатам выдают ПМЖ.
Война спровоцировала всплеск обращений за статусом репатриантов — об этом свидетельствуют статистика управления. "Мы связываем это с враждебными действиями России в Украине", — поясняют в ведомстве. За первое полугодие 2022 года оно разрешило вернуться на историческую родину примерно стольким же переселенцам, как за весь 2021 год. Если в 2021-м Латвия приняла 161 россиян и 18 белорусов, то только в январе — июле 2022-го их стало уже 154 и 22. Общее число заявок от граждан России достигло небывалого уровня в 309 штук — половина обращений пока еще не рассмотрены и решение по ним не вынесено. А вот число украинцев, попросивших возможности переселиться в Латвию, наоборот, резко снизилось — за полгода они подали лишь 11 заявок на репатриацию, 7 из них были одобрены. Число отказов относительно невелико: с января по июль их получили 5 россиян, 1 белорус и 2 украинца.
Чаще всего отказы связаны с тем, что будущие репатрианты предоставляли не все необходимые документы, отмечают сотрудники управления и советуют: "Внимательно изучайте информацию на официальном сайте".
Свое место
Илья Мягков из Санкт-Петербурга собирал документы о своих корнях долго. "Мы еще пять — десять лет назад знали, что наш предок Паулс Штейнбергс был латышом, женатым на финке, но узнать больше про историю рода не представлялось возможным", — говорит спокойный блондин в ярко-красной футболке. С Ильей журналисты поговорили по Google Meet, он вышел на прямую связь из Елгавы.
Вывести исследование семейной истории из тупика помог случай. Дядя Ильи в 2020-м сделал генетический тест. Компания, которая брала анализ, предоставляет имя другого клиента, если его ДНК в значительной степени совпадает с вашим. "Удивительно, но с дядей произошло такое совпадение, — рассказывает Илья. — В базе нашелся человек, чья ДНК была очень схожа с дядиной. Из интереса они нашли друг друга в соцсетях. Оказалось, что это потомок одного из братьев моего прадедушки". Совместными усилиями родственники стали делать запросы в архивы лютеранской церкви и выяснили историю рода начиная с XVIII века.
"История моей семьи начинается в усадьбе Сипельской волости "Кална Стразды" — это рядом с современным Добеле. Мои предки возделывали землю и занимались животноводством. Сохранились даже сведения об урожаях, количестве мяса, которые они производили. Судя по всему, они были зажиточным семейством", — говорит Илья. Предок Мягкова вместе с братом получил профессию краснодеревщика и в 1886 году переехал в Петербург, где занимался отделкой вагонов и созданием мебели для императорского двора.
"Образовалась семья, центром которой стал Петербург. Культура была такой, что муж и отец — глава семьи. После революции Паулс Штейнбергс не передавал детям историю рода, запрещал говорить на латышском и финском языках", — рассказывает Мягков.
Свой отъезд Илья называет "экспозицией обстоятельств": "Последние два года велась большая активная работа с документами. Планомерное завершение этого процесса совпало с началом войны". Парень добавляет: "Я выступаю за ценности, которые переживаются бескомпромиссно. В России мне нередко приходилось сталкиваться с ситуацией, когда мои ценности ставились под сомнение или нужно было идти на компромисс".
К маю, когда Илья собрал весь пакет документов, латвийское консульство в Петербурге уже закрылось из-за дипломатического конфликта между Россией и странами Балтии. Поэтому Мягков сам отправился с бумагами в Латвию и задержался в этой стране, чтобы познакомиться с местной культурой. "Я побывал больше чем в десяти городах. Увидел фундамент дома своих предков, и не возникло ощущения, что это не мое. Все будто бы было знакомо", — говорит Илья.
Сейчас молодой человек работает в области IT в международной компании и арендует жилье. Для переезда выбрал Елгаву, потому что в этом городе живут те самые родственники, с которыми семья Мягковых-Штейнбергов познакомилась благодаря ДНК-тесту: "Мы с ними довольно близко общаемся. И вот удивительно — тот человек, с которым нас когда-то свела генетическая лаборатория, на 20 лет старше меня, но мы похожи как две капли воды — и внешне, и характером".
В Елгаве Илье нравится свежий воздух и архитектура — в том числе "настоящее чудо", Митавский дворец работы Растрелли, чье архитектурное решение перекликается с Зимним дворцом в Петербурге. В планах репатрианта — натурализоваться и выучить язык, стать его уверенным носителем.
"Сбор документов — рутина и требует терпения, но точно не проблема. Важно понимание, для чего ты репатриируешься в принципе. Если делаешь это, чтобы уехать от обстоятельств — ты не адаптируешься. Нужно ехать осознанно, понимать, принимать и уважать права латвийцев на самоидентичность, их государственные и социальные решения. Только так ты сможешь сам адаптироваться, понять общество и стать его частью", — советует Илья будущим репатриантам.
