Спиддейтинг в Мюнхене: как демсилы возвращали Беларусь в фокус внимания

17/02/2025 - 16:23

Светлана Тихановская / Офіс Святланы Ціханоўскай

Главный вопрос белорусской философии: что первостепенное — освобождение политзаключенных или отмена санкций? Режим начал выпускать людей из-за давления — или давление использовали как инструмент в переговорах с Лукашенко?

После Мюнхенской конференции Еврорадио послушало позицию по этому вопросу представителя Офиса Светланы Тихановской Франака Вечорко и белорусского политика Валерия Ковалевского.

Оба минувшие дни провели на конференции в Мюнхене и отмечают, что получился хороший нетворкинг.

Валерий Ковалевский: "Говорили об опасности дистанции между белорусами и европейской семьей"

Создатель Агентства евроатлантического сотрудничества Валерий Ковалевский ожидал, что Мюнхенская конференция по безопасности станет началом нового года в международной дипломатии. И того же, говорит Ковалевский, ждали от нее и другие участники — по крайней мере, это чувствовалось по атмосфере.

— Было ощущение, что обсуждение важных для Беларуси вопросов — достижения мирного процесса в Украине — придут к кульминации. Так и получилось. Но это не единственный вопрос, который важен для Беларуси. Среди прочих — поглощение нашего суверенитета Россией и освобождение политзаключенных.

Я провел много импровизированных встреч, и такая демократичность — это именно то, чем славится Мюнхенская конференция. Здесь можно "на ногах" переговорить с экспертами и дипломатами уровня министров стран.

Спіддэйтынг у Мюнхене: як дэмсілы вярталі Беларусь у фокус увагі

Валерий Ковалевский / "Рацыя"

Отдельные встречи я провел с представителями важных для нас международных организаций — Европейского сюза и Североатлантического альянса. С ними мы обсуждали не только то, что сейчас происходит в Беларуси, но и то, что мы можем сделать ради достижения наших целей. Некоторые из встреч остались непубличными, чтобы мы могли продолжить обсуждение в комфортных условиях.

Мы спрашиваем у Ковалевского, есть у таких встреч практические результаты или это просто "нетворкинг". Ковалевский соглашается: такая составляющая тоже есть. Участники конференции сами иногда называют эти процессы "спиддейтингом".

— Для меня самой полезной была встреча с руководством службы внешних связей Европейского союза. Была возможность подробно и развернуто донести проблемы политзаключенных и угрозы потери Беларусью независимости, проблему дистанции, которая выстраивается между нашей страной и европейской семьей. Эта дистанция становится опасной, и с ней нужно что-то делать.

Освобождение политзаключенных — самая важная и измеримая задача. Мы не можем просто обходиться декларациями о том, что это приоритет. Мы должны искать практические подходы, чтобы эту проблему решить. В этом смысле было, конечно, очень важно, что представитель Госдепартамента оказался на прошлой неделе в Минске.

Параллельно с Ковалевским встречи проводили представители Офиса и сама Светлана Тихановская. Координировались ли политики, когда определяли, кто с кем и о чем будет разговаривать?

— У нас не было прямой координации. Офис ведет себя довольно закрыто и держит свою информацию при себе. У нас есть довольно серьезные различия в подходах: фактически, Офис пользуется подходом 2021-2023 годов. Они говорят, что ситуацию в Беларуси можно решить только давлением, и отрицают необходимость переговоров. То есть их формула такова: сначала должны быть освобождены люди, а потом можно будет говорить о снятии санкций.

Мы увидели, что эта формула не работает, что она нереалистична. Поэтому в коалиции, в которую вместе со мной входят Ольга Горбунова и Татьяна Хомич, разработан другой подход. И визит Смита (Кристофер Смит, заместитель помощника госсекретаря США) в Минск говорит о том, что наш подход приобретает динамику.

Этот визит говорит, что нужны более активные дипломаты, более ответственная коммуникация, что санкциями нужно пользоваться, чтобы освобождать людей, а не для того, чтобы они просто существовали.

Ковалевский не отрицает, что западным партнерам было бы комфортнее работать с одной силой, представляющей Беларусь, и выслушивать одну согласованную позицию. Но они не отказываются от возможности обсудить альтернативные подходы.

Освобождение двух белорусских политзаключенных, произошедшее как раз за визитом Смита в Минск, сигнализирует о том, что предложенный коалицией подход эффективен, считает политик.

— Наша задача была в том, чтобы сформулировать свою позицию и довести ее до зарубежных партнеров. Мы это сделали. В прошлом году мы донесли это до многих стран, с которыми работали, и продолжаем делать это сейчас.

Я вижу, что есть и другие действия, которые пока остаются непубличными, но свидетельствуют об использовании нашего подхода. Вижу, что визит Смита — это активная дипломатия и переговоры. Вижу, что происходит более ответственная коммуникация. И вижу, что наши партнеры берутся за то, чтобы использовать санкции как инструмент для освобождения людей, не откладывая этого на послезавтра и не рассматривая санкции как самоцель (ввести, чтобы они были).

Если мы можем этим инструментом пользоваться ради освобождения людей, наша обязанность — это делать.

Франак Вечорко: "Это совсем не значит, что идет разворот на 180 градусов и признание Лукашенко"

Представитель Офиса Светланы Тихановской Франак Вечорко отказывается слишком обнадеживать белорусов, которые ухватились за хорошую новость об освобождении трех человек на прошлой неделе. Мол, не стоит давать лишней надежды, чтобы не разочароваться.

Он уверяет, что освобождение политзаключенных остается главной задачей Офиса, но считает, что новости прошлой недели — как раз результат давления.

— Мы не говорим о "сделках". Идет речь о закономерном действии. Если Лукашенко идет на уступки, освобождает людей и прекращает репрессии, санкции, введенные за эти репрессии, могут смягчить. Это мы декларировали с самого начала и позиции не меняли.

Наша принципиальная задача в этом процессе — освободить людей. И если это удастся, будет большая победа. Но это вовсе не значит, что (у западных политиков) идет разворот на 180 градусов и признание Лукашенко. Нет, такого не происходит.
И сам Крис Смит, вернувшись из Минска, сказал: то, что мы освободили этих троих — результат давления. Так он ответил всем любителям видеть сигналы от Лукашенко. Это результат давления. Если бы не эти санкции, у Лукашенко не было бы никакой мотивации их освобождать.

Освобождение этих трех человек делалось в полной координации. И больше освобождений тоже возможно.

А еще: у нас есть иллюзия, будто американцам и европейцам очень нужны наши политзаключенные. Но они им нужны только потому, что мы постоянно на них давим. Напоминаем об этих политзаключенных. И только поэтому они твиттят, принимают резолюции и санкции.

Кстати, Вечорко жаль, что информация о визите Смита в Минск попала в медиа, потому что эти переговоры должны были быть непубличными и закрытыми. "Многое нужно держать в секрете. Публичность не всегда помогает", — говорит он.

Светлана Тихановская во время "Мюнхена" встретилась с американскими конгрессменами.

— Есть дружелюбное отношение к Светлане Тихановской, просто нужно сконвертировать это в следующие практические шаги. Чего нам не хватает? Спецпосланника от США по Беларуси. Такой спецпосланник назначен по вопросам Украины и России, от него можно услышать позицию США. Я не говорю, что она выгодна Украине, но от него ее можно услышать. Такой же спецпосланник нужен по Беларуси, нам бы это очень упростило задачу.

Европейцам про Беларусь уже не нужно объяснять, говорит Вечорко. А вот присутствие в американских медиа нужно увеличивать. И вот как это делал Офис:

— Лукашенковскую Беларусь американским партнерам нужно объяснять как атавизм холодной войны. Тогда оно работает, потому что без исторических параллелей им трудно понять, что такое диктатура Лукашенко и репрессии. А сравнение со временами сталинских репрессий, например, оставляет след.

Задача, с которой представители Офиса поехали в Мюнхен, которая тревожит — желание вернуть Беларусь на карту Европы. Потому что, признает Вечорко, за последние годы у европейцев могло сложиться впечатление, что Беларусь уже потеряна и отдана Путину. Все получилось: один только Владимир Зеленский три раза упомянул о нашей стране.