“Те, кто остался, — патриоты”. Как живёт Наровля в 80 км от Чернобыльской АЭС

Мы въезжаем в Наровлю около десяти утра. Город встречает нас серыми заборами вдоль улиц и березками, усыпанными “ведьмиными метлами” — наростами грибов-паразитов. Редкие прохожие прячутся в воротники от ветра, пронизывающего до костей. Погода не удивительная для речного города в начале апреля.

Мы в самом южном райцентре Гомельского региона — всего в 80 км от Чернобыльской АЭС.

На главной улице Наровли — Октябрьской — вперемешку с частными домиками стоят здания школы и больницы. По другую сторону — старый парк с дворцом Горватов. С дороги видно, как школьники наводят  в парке порядок.

Наровля — райцентр в Гомельской области. До Чернобыльской АЭС — 80 км. После взрыва на ЧАЭС в Наровлянском районе отселили 36 деревень. 5 из них в 1987 году были захоронены. Несмотря на радиационную опасность, спустя время в отселенные Гридни и Белый Берег вернулись местные жители. 

Наровля — типичный белорусский райцентр с памятником Ленину на главной площади возле исполкома. Самые высокие дома — пятиэтажки, а градообразующие предприятия — кондитерская фабрика “Красный Мозырянин” и “Наровлянский завод гидроаппаратуры”. Раньше в городе был свой хлебозавод и предприятие по деревообработке. Но, по словам местных, из-за нерентабельности они закрылись. Работы в городе мало, реальная зарплата — 200-300 рублей.

В апреле 2018 года сотрудники Полесского радиационно-экологического заповедника зафиксировали в Наровлянском районе один из самых высоких уровней радиации в регионе. Но жители Наровли говорить о радиации не хотят. Они считают, что здесь их дом.

Дорога на Киев делит район на две части
 

С одной стороны продолжают жить люди, а с другой расположен радиационный заповедник. Весной здесь разливается Припять: с обжитого берега реки открывается вид на отселенные территории.

Сразу за парком размещается наровлянский историко-этнографическом музей. В нем Чернобыльской катастрофе посвящена отдельная экспозиция. Названия отселенных деревень, дерево с красными и черными ленточками, карта района и костюм ликвидатора аварии на ЧАЭС Ивана Шаврея — изучаем экспонаты в небольшой прохладной комнате музея на берегу Припяти.

Иван Шаврей стал настоящей легендой не только в родной Наровле, но и в истории чернобыльской катастрофы. Со своими братьями Петром и Леонидом он среди первых пожарных начал ликвидировать аварию.

“В чужой школе, среди чужих людей нам выдали аттестаты”

В этнографическом музее работает Инесса Соцкая, которая в 1986 году готовилась к важному событию — выпускному из школы.

“Это тяжело вспоминать. Были планы, жизненные перспективы. Так получилось, что они просто не реализовались. Когда случилась авария, я заканчивала 10 класс. Мы ждали выпускной, ждали аттестат, который выдается взрослому человеку. Выпускные проходили красиво — вчерашние школьники нарядные шли по центральной улице. На них выходили посмотреть все жители. Этого события мы ждали больше всего.

26 апреля мы не знали, что случилось. С первых чисел мая началось отселение, но и тогда мы не понимали, насколько все серьезно. Наша школа уехала 8 мая. Мои родители никуда выехать не могли, потому что моя мама была ответственным человеком на конфетной фабрике “Красный Мозырянин”. На ней фактически держалась вся лаборатория. Она никак не могла позволить себе оторваться от производства.

Мы уехали на целый май. Сначала мы были в Паричах (Светлогорский район), а потом нас увезли в Гродненскую область. Там, в чужой школе, среди чужих людей нам выдали аттестаты.

Это был наш выпускной, но не тот. Это было больно.

В Мозыре я отучилась на педагога младших классов и после попала в поток добровольного отселения. Те люди, которые хотели уехать, уехали. Те, кто хотел остаться, остались. Тех, кто остался, я могу назвать патриотами”.

Инесса с маленьким ребенком на руках на 15 лет уехала в Слоним, а вернулась домой в 2005 году. На вопрос: “Почему?” — отвечает: “Сколько бы ты там ни жил, все равно понимаешь: ты там чужой”.

За Лукашенко в Наровлянским районе проголосовало 98,4% избирателей

Каждый год жители Наровли проходят обследование на СИЧ — спектрометрию излучения человека. В санстанции местные могут бесплатно проверить на уровень радиации, например, грибы, золу от дров или землю с огорода.

После Чернобыля в городе сняли несколько слоев земли, перезаливали асфальт, меняли крыши. Мария Калита получила удостоверение ликвидатора как медсестра, а спустя 32 года на Радуницу продает искусственные цветы недалеко от музея. Полтора месяца назад умер её отец, известный в Наровле историк Евгений Калита. Год назад самой Марии Евгеньевне поставили диагноз — рак.

“Люди здесь коров держат, пьют молоко, грибы собирают, выращивают овощи на огороде, — говорит Мария Калита. — Я как-то нехорошо к этому отношусь. Всегда здоровый образ жизни вела, не пила, не курила, а тут такое. Считаю, что каждому, кто тут живёт, нужно проверяться у врачей”.

По сведениям Центризбиркома, в 2015 году на президентских выборах за Александра Лукашенко в Наровлянским районе проголосовало 98,4% избирателей. Это самый высокий показатель в Беларуси. Во время досрочного голосования на участки пришло больше людей, чем в день выборов. Похожая статистика в соседнем Хойникском районе. Мария Калита признается — сама голосовала за Лукашенко, и вся её семья, и знакомые тоже.

“Сейчас, куда бы я ни поехала, везде не то”
 

Мария Калита родилась в деревне Ломыш Хойникского района. Напрямую через Припять 5 километров, но теперь моста через реку нет, поэтому приходится делать крюк в 140 километров. На родине Мария Евгеньевна бывает только на Радуницу, но в последний раз недавно ездила на кладбище — хоронить отца.

В Наровлю она вернулась 11 лет назад из Кобрина, где получила квартиру, чтобы ухаживать за родителями. Теперь её здесь ничто не держит, но уезжать или нет — женщина пока не решила. 

“У нас на Радуницу все собираются в деревне. Машинами приезжают. И с России, и с Украины люди едут. Туда приезжаешь, и душа болит, потому что там прошло детство. Сейчас, куда бы я ни поехала, везде не то. В Европе была — и мне там не очень понравилось. Чтобы попасть теперь в родную деревню, нам нужно получать пропуска.

Хорошо там, где нас нет”.