"У меня есть друг — отделочник. В последнее время его только айтишники и кормят"

Александр Лукашенко неожиданно посетил офисы двух айти-компаний, чтобы обсудить с их создателями будущее отечественного IT. Помощник руководителя страны Всеволод Янчевский заявил, что Беларусь движется к тому, чтобы стать "IT-страной". Как это понимать, как может выглядеть "IT-страна"? Об этом мы поговорим с проектным менеджером Сергеем Лавриненко.

Еврорадио: Какие смыслы могут скрываться за словосочетанием "IT-страна"?

Сергей Лавриненко: В традиционных отраслях экономики у нас сейчас ситуация не очень хорошая, а положительный бренд, с которым могла бы ассоциироваться страна, нужен. И появилось ощущение, что IT — это бренд, который можно формулировать и продвигать. Как в стране, так и за ее пределами. Ну, а во-вторых, деньги формируют образ мечты для молодых белорусов. В IT можно зарабатывать хорошие деньги собственным умом у себя в стране. То есть, это серьезный социальный лифт.

Еврорадио: Если проводить параллели, есть Солигорск — город шахтеров. Треть его населения работает в шахтах и ​​получает хорошие деньги. И все цены там ориентированы на этот доход. Остальные жители Солигорска от этого страдают. Не будет ли то же самое с "IT-страной" Беларусью?

Сергей Лавриненко: Я не сказал бы, что в Солигорске люди жалуются на жизнь. Даже те, кто не работает в шахтах. Ведь у них есть родственники, которые там работают. А даже если и нет — шахтер придет, купит в местном магазине продукты, купит услуги. И у него не будет проблем с тем, чтобы сделать комфортные условия для образования своих детей. То есть деньги останутся в городе. Так что вопрос не в высоких зарплатах программистов, а в низких зарплатах у всех остальных. Я приведу пример Швейцарии, где и у учителей, и у сантехников зарплаты такие же, как у программистов. И там программисты не смотрят на всех свысока, они просто ездят на работу на таких же велосипедах, как и все другие. Но это уже развитая страна, а мы только идем к такому состоянию дел. Еще один пример. У меня есть друг — строитель, отделочник. Он говорит, что в последнее время в его клиенты — только программисты. Вот они его кормят.

Еврорадио: Янчевский говорит, что государство всегда поддерживало айтишников. А что было сделано, кроме налоговой льготы?

Сергей Лавриненко: Был создан ПВТ, и никто туда не лез и не указывал, как работать — дали работать компаниям — в условиях нашей действительности. Это очень много. То есть, достаточно было самостоятельности и благоприятного законодательства.

Еврорадио: А если бы государство сделало такую ​​либерализацию в других сферах?

Сергей Лавриненко: Если речь идет о каких-то вещах, которые можно пощупать, у чиновников есть понимание. А о встрече Лукашенко с айтишниками вот что Янчевский говорит: "Сегодня состоялся очень интересный диалог между руководителем государства и теми людьми — инвесторами и программистами...". Обращаю внимание на слова "очень интересный диалог", и полагаю, что диалог был действительно очень интересен для руководителей. IT-сфера — она ​​очень далека от тех проблем, которыми занимаются Лукашенко и Янчевский. Попытка найти мосты открывает новые взгляды на мир. Так, по-видимому, нельзя слепо копировать условия, в которых работает сфера IT. Но, конечно, экономике нужны послабления, улучшение условий ведения бизнеса. Я думаю, что снижение налогов привело бы к повышению их собираемости. Но, как Кирилл Рудый писал в своей книжке, такие реформы в краткосрочной перспективе обязательно приводят к ухудшению уровня жизни.

Еврорадио: В отчете со встречи рассказывается, что, чтобы в Беларусь пришли венчурные фонды и чтобы развивалась продуктовая модель, нужно принимать принципиальные решения. Скорее всего, речь об изменениях в законодательстве. С венчурными фондами все понятно, а что за "продуктовая модель"?

Сергей Лавриненко: Исторически белорусский IT-сектор развивался по сервисной модели. Это выполнение работ на заказ. В 1990-е это было очень выгодно за счет разницы в ценах. Если сравнивать с привычными вещами, это как заказать себе строительство дома. Ты платишь деньги за часы работы или за объем работы, который нужно выполнить. На 90% клиенты были из Западной Европы и США. Они платили белорусским IT-компаниям деньги, а они нанимали здесь программистов, снимали офисы, платили налоги и оставляли себе небольшую маржу. Но из продукта, который делается на заказ, прибыль получает тот, кто его заказал. Продуктовая модель намного интереснее. Простой пример: сесть и сделать игру. Она будет продаваться по всему миру, через Google Play Market и AppStore. По доллару с миллиона пользователей — это $ 1 млн, и весь он приходит сюда, на счета разработчиков.

Еврорадио: Но всегда ведутся разговоры о том, что белорусские IT-компании — не совсем белорусские.

Сергей Лавриненко: Есть, во-первых, общие вопросы бизнес-климата, и во-вторых, специфические законодательные ограничения. IT — это такой анклав, работающий не на экономику Беларуси (единицы процентов) и не на Таможенный союз, а на весь мир. А в мире сейчас все сложно. И, чтобы двигаться дальше, нужно иметь немного другие законы. Ведь те, что есть, — они не то чтобы плохие, но... разработанные для другого технологического уклада.

Еврорадио: А "нагружают" ли белорусских айтишников социальными проектами? Мол, хорошо заработали? Постройте рядом с офисом детский сад.

Сергей Лавриненко: Я о таком не слышал. Может, это как-то кулуарно происходит... Но наши IT-компании много вкладывают, например, в образование. Ведь уже сейчас есть понимание, что государственная система образования стагнирует на всех уровнях. И для того, чтобы были новые программисты завтра и послезавтра, надо вкладываться в образование по физике, по математике. Для поддержки учителей создаются фонды, а есть компании, которые вводят стипендии для студентов. Что касается детских садов, то отношение к нашей отрасли со стороны государства, скорее, осторожно-уважительное. Мы не наглеем, и государство нас не трогает.

Еврорадио: Если бы вы не были айтишником — вы завидовали бы айтишникам?

Сергей Лавриненко: Я думаю, количество негатива преувеличивается. Но это кто что видит. Лично я вижу позитив.