“Всю дорогу на шее стоял сапог”: истории избитых и задержанных в день инаугураци

Из жодинской тюрьмы №8 вышли белорусы, которые были задержаны и избиты во время стихийных протестов 23 сентября. В день внезапной инаугурации Александра Лукашенко вооружённые силовики разгоняли протестующих минчан особенно жёстко. В ход шли дубинки, щиты, водомёты, перцовый газ. Отмотав сутки и переведя дух, потерпевшие рассказывают Еврорадио о том, как их хватали, били и унижали за то, что они вышли на улицы за честные выборы или… вообще никогда не участвовали в митингах.

Михаил: “Бросили в лицо БЧБ-флаг и сказали: “На, собака, жри!” 

Как меня встретили? Плохо встретили. Дело в том, что я оказывал сопротивление омоновцам. Говорю как есть. Я специально выходил. Я вышел! 23 сентября шёл по проспекту Жукова. Впереди меня шли молодые ребята с БЧБ-флагом, я их обогнал. Внезапно подъехал наряд, начали избивать. Я попытался защитить, но не получилось. 

Понимаете, сейчас я не могу всего рассказать, потому что боюсь. Верите? Такой страх у меня есть. Я никогда ничего не боялся. Я безбашенный офицер. А сейчас боюсь. Просто боюсь. 

Меня избили по полной программе. Били ногами и руками. Везли в автобусе и там били конкретно. Нас было несколько человек. Меня положили на пол, потом постелили флаг на мою спину и начали топтаться — килограмм 120 был человек. Может, и больше, весов же у меня не было. Мне конкретно по спине прошлись. Ничего не говорили, не угрожали. Потом бросили в лицо БЧБ-флаг и сказали: “На, собака, жри”. 

Повезли в участок, потом на Окрестина. Довольно жёстко завели. После этого всё было нормально. К сотрудникам милиции никаких претензий нет. Меня только омоновцы избивали. Ноги были синие.

На суде предъявили стандартное обвинение — по статье 23.34. Во время заседания говорили, что меня задержали на “Пушкинской”, хотя на самом деле — нет.  Я сказал, что частично признаю вину. 

Какое у меня может быть к ним отношение? Понимаете, я 21 год отслужил в армии. Я на Кавказ ходил добровольцем. Это же мразь! Я не мог даже представить, что такое может в Беларуси произойти. Я — армейский кадровый офицер, а не замполит сами поняли кого. Вы представляете, что я сейчас испытываю? Но вода камень точит. Есть такое понятие, как — всё. Был край. Мы уже пересекли этот край и готовы бороться...

До случившегося я работал в Московском отделе Департамента охраны. Меня, конечно, уволили. 

Евгений: “Их было двое: один бил по голове и спине, другой по ногам”

В ночь на 24 сентября я возвращался домой на Каменную Горку. В районе “Скалы” на Притыцкого стояли баррикады, я их сразу не заметил. Чуть не снёс, зацепил. Вышел и даже не успел посмотреть по сторонам и проверить, всё ли нормально с машиной. Ко мне тут же подбежали сотрудники ОМОНа. Не кричали, вообще ничего не спросили — ни фамилию, ничего. Положили на землю и просто начали избивать дубинками и ногами. Их было двое: один бил по голове и спине, другой по ногам. Нанесли ударов 20. Потом затащили в уазик. Я там был один, меня закрыли и завезли во Фрунзенское РУВД, там оформили и отправили на Окрестина. 

Был суд. Судья даже не стал меня слушать. Свидетелей не было, но написали, что стоял с флагом и скандировал “Жыве Беларусь!”. По факту задержали вообще ни за что. Я вообще за всё время ни разу никуда не ходил. В ту ночь просто катался. Заехал в “Макдональдс” сначала на Дзержинского, он был закрыт, потом на “Пушкинскую” — тоже. Понял, что всё закрыто, и поехал домой. 

Из Окрестина нас перевезли в Жодино. Когда мы заезжали, была более-менее нормальная смена. Но в другой день мы слышали, как кричали люди. И женщины, и мужчины — всё было слышно. Они кричали, что им больно, а им отвечали — “по барабану” в матерной форме. И дальше были слышны удары. 

Мне повезло, меня больше не трогали. Всё время мы сидели в камерах, на прогулки выводили раз в четыре дня.

Что теперь? Я понимаю, что всё безнаказанно будет. Кого посадят? Кому я что докажу? Может, потом, когда что-то поменяется, кого-то в тюрьму посадят. Конечно, хочется справедливости, но где ты её добьёшься? Нигде. Если бы не маленький ребёнок, я бы тоже пошёл протестовать. Ребёнку четыре года, жена не работает, поэтому всё на мне. 

Я работаю в фирме, которая занимается доставкой запчастей. Когда коллеги узнали, что со мной случилось, помогли собрать деньги и заплатили штраф. Такого, что, мол, ты уволен, не было. Все всё понимают. 

Никита: “Продаю продукты именно тем людям, которые всю эту х**ню творят”

Вечером мы с друзьями решили поехать в “Макдональдс” на “Пушкинскую”. Посмотрели, что там вроде ничего не происходит. Приехали, вышли из троллейбуса и увидели, что лицо в лицо к нам стоит человек 20-30 ОМОНа. Мой товарищ говорит: “Побежали!” Я ему, мол, ты что, дурак? Как это нас МВД будет бить ни за что, когда они видели, что мы вышли из троллейбуса? Мы направились в сторону “Макдональдса”, и вдруг я получил удар в спину. Упал, увидел, что моего товарища тоже бьют. Нас взяли за руки и за ноги и понесли в бусы, причём в разные. Я был в конкретном шоке, просто не мог поверить, что такое может произойти, что меня ни за что могут бить и задерживать… 

По пути с меня слетела кепка. Я говорю, мол, эта кепка дорогая, поднимите. Никто этого не сделал. Закинули в бус, положили на пол, надавив сапогом на шею. Всю дорогу на шее стоял сапог. 

Привезли во Фрунзенское РУВД. Мой товарищ в актовом зале возмущался: говорил, что ему замотали руки, посадили не на сидение, а на пол, когда везли, разве так можно? Родственникам позвонить не дали, завезли на Окрестина. На следующий день во время суда был какой-то свидетель, который наблюдал, как я якобы вышел из троллейбуса, увидел непонятную оппозицию, подошёл, постоял и покричал, а потом решил кругом через дворы пойти в “Макдональдс”. Но возле метро должны же быть какие-то камеры! Я абсолютно уверен, что там не то что не было никакой оппозиции, там ни одной живой души, кроме нас, не было. В итоге мне влупили 15 суток. Повезли в Жодино. 

Там, когда выводили из автозака, на нас орали так, будто тренировались перед зеркалом, чтобы сделать голоса погрубее. Кричали: “Быстрее, сука! Быстрее, сука!”

Если честно, после того, когда понимаешь, что ты в свои 22 года получил 15 суток в тюрьме строгого режима, как-то не особо всё запоминаешь. Мне повезло: в камере сидели нормальные ребята, не алкаши, восемь человек. Железная кровать, постельное бельё, полотенце для лица с какими-то рыжими пятнами, плед в катышках. Он линял — в камере было хуже, чем в свинарнике. В плане еды я человек довольно привередливый. Питался в основном хлебом, остальное почти не ел...

Раньше я на протесты не ходил, меня это вообще никак не интересовало. Когда кто-то рассказывал, что творится, как задерживают, я не верил, говорил — да ладно, хоть руку, да поднял, поэтому и забрали. Теперь, если не закрою вопросы с работой, хочу ходить на все эти акции и посещать как можно больше таких мероприятий. И даже не за смену власти. Я просто хочу, чтобы люди, которые бьют, задумались над тем, что они вытворяют. Просто страшно уже сходить в какой-то фастфуд поесть, потому что тебя начинают бить за то, что ты туда идёшь. Я не хочу, чтобы так происходило. 

Я обслуживаю богатейших людей этой страны. Продаю продукты, которые в несезон трудно достать. Продаю именно тем людям, которые всю эту х**ню творят. Каждый день вижу высших чиновников. Поэтому мне всегда было всё равно на это. Но теперь всё изменилось.

Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.

Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно тут.