Женщина с крана: "Бакиев из Киргизии приехал, ему места хватило. А мне нет?"
До дома Игнатовичей, который за последние сутки привлек внимание всей страны, добраться не очень просто. Участок издалека огорожен высоким забором, за ним бульдозеры и башенные краны. К небольшому зеленому дому ведет утрамбованная дорога. Других домов вокруг уже нет.
"Я хотела выразить протест. Против вот этого всего, против выселения в принудительном порядке. Против беззакония. Как это может быть, что я не могу дойти до последней инстанции? Это заговор какой-то", — взволнованно начинает рассказывать Галина Игнатович о своей проблеме и вчерашних приключениях. Она улыбается, даже шутит, но время от времени сбивается на слезы.
Большая семья Игнатовичей (а на самом деле уже три семьи) живет в этом доме от рождения. На комментарии в интернете (мол, специально попрописывались здесь, чтобы получить квартиры) реагируют с улыбкой и перечисляют фамилии взрослых и не совсем жителей. Фактически спорный дом разделен на три части. В двух живут братья с семьями, еще в одной — родители. Они развелись 13 лет назад (еще один камень в огород критиков), но остались жить в разных комнатах. Новую жену Игнатович-старший привел только чуть больше месяца назад. О его неожиданном браке не знали даже сыновья.
"Я вот поднялась туда, я хотела сказать — проснитесь! Так же нельзя жить, нельзя сидеть и молчать. В свое время я могла пойти в профсоюзы и попросить там какой-то помощи. Что муж меня избивает, начальство угнетает, что-то не по закону-то делается. А сегодня я никуда не могу пойти, варись в своей каше. Что это такое? Нельзя так жить", — эмоционально рассказывает Галина Игнатович о своих приключениях на кране.
Ее сыновья и муж с переселением тоже не согласны, их не устраивают предложенные застройщиком варианты. Но, кажется, морально они все же подготовились, что придется переезжать. Мать настроена решительно до сих пор, несмотря на полученные сегодня утром постановления о выселении 7 февраля. Пенсионерка убеждена, что прожить в выделенной двухкомнатной вместе с мужем и его новой женой она не сможет.
"Я не проживу в городе. Вы же видите, какая сейчас оплата за коммунальные. Ну как, вы мне скажите, как мне жить? От голода умирать? Я хочу переехать в район. Чтобы жить на земле, как мои родители, как я жила. Я иначе не могу, поймите. Если бы хотела, то давно бы продала свой этот дом и переехала в город. И не за 145 тысяч продала, а за 500, как нам предлагали риэлторы в 2010 году".
Возвращаясь к приключениям на кране, Галина Игнатович упоминает о том, почему решила взять с собой государственный флаг. Говорит, что долго проработала в Управлении делами президента и привыкла все торжества отмечать вместе с красно-зеленым флагом. Поэтому когда готовилась к своей акции протеста, то взяла с собой и его:
"Подготовилась. Штаны теплые надела, взяла с собой чай в термосе. Таблетки с собой были, носовой платок. Даже флаг взяла. Я этот флаг всегда вывешивала у дома. Когда праздники, вывешивала. Вот и сейчас взяла с собой. Лукашенко как-то сказал, что если праздник — нужно вывешивать. Вот я и взяла. Это же моя страна. я всегда за страну. У меня вся семья рабочая, мы не дармоеды... Села вечером и думаю: завтра меня выселяют, что мне вот делать? проснулась утром, встала. Посмотрела, что меня никто не видит, что свет нигде не горит, и пошла. Пошла и залезла на этот кран".
Слезть оттуда ее убеждал сам руководитель милиции Минска Александр Барсуков. Но Галина Игнатович ему не поверила. Также рассказывает, что милиция к ее решению спуститься с крана вообще не имеет отношения.
"Барсуков мне звонит туда, начальник милиции Минска. Говорит, чтобы спускалась, что он обо всем договорится, что к Шорцу поедем. Что все будет устроено. А я ему отвечаю, что не верю. Что меня столько времени обманывали, что я даже ему верить не буду. Сказала Барсукову, чтобы взял моего сына и бывшего мужа, пусть едут. И если какое-то решение примут, то я тогда спущусь. Я суицидом не собиралась заниматься, мне Бог жизнь дал не для того, чтобы я умирала. Я еще до ста лет собираюсь прожить. Это все было протестом. А потом мне стало плохо. Даже не знаю, что им в Мингорисполкоме сказали. Мне стало плохо. Сейчас Барсуков рассказывает, что это его милиционеры меня сняли. Ничего такого, я сама спустилась. Когда эти ребята поднялись, я им говорю — у меня в кармане валидол. Они мне дали. Потом я уже сама спускалась, не нужно приукрашивать, что меня захватили".
Через неделю семью Игнатовичей расселяют. Похоже на то, что избежать этого сейчас почти невозможно.
"Кочановой вот теперь можно здесь построить дом, жить там, а мне нельзя. Почему так? Бакиев из Киргизии приехал, ему места хватило. А я, белоруска, всю жизнь здесь прожила, и мне сейчас места нет, я не могу себе выбрать что-то нормальное. Надо меня куда-то на Выготского завезти. Где ни магазина, ни поликлиники. Где полтора километра до остановки идти пешком", — возмущается Галина Игнатович.
На вопрос, какая денежная компенсация ее могла бы удовлетворить и позволила бы жить в приемлемых условиях, пенсионерка долго не отвечает. Но в итоге все же называет сумму.
"Что я хочу сейчас, чтобы быть довольной? Я не оценщик. Я не хочу заоблачных сумм. Пусть все будет по закону. Пусть суд решит... Я хочу получить деньги. Возможно, памятник поставлю матери с отцом. У меня нет. А может, благотворительностью займусь. Люди, ну кому какое дело, чем я буду заниматься? Почему так? Почему всего лишают? Ну, возможно, 50 тысяч долларов мне было бы достаточно. Куплю домик, печку, паровое сделаю. Знаете, сколько это сейчас все стоит? Тысяча печка, тысяча еще что. Колонку. А нанять людей сколько стоит? Как им не стыдно, имея такое строительство, с нами тягаться за три копейки? Мне было бы стыдно", — говорит она.
Галина Игнатович собирается в ближайшие дни подать в суд на компанию "Тапас", которая добилась выселения ее семьи. Пенсионерка хочет доказать, что застройщик не предлагал ей никаких квартир, от которых она отказывалась. "Пусть покажут документ, где я отказывалась. Обещают нам одно, а делают другое", — говорит пенсионерка. По ее словам, уже после приключений на кране, в машине скорой помощи, к Галине Игнатович подходил главный прокурор Минска, сказал, что он неподкупный, и обещал во всем разобраться. "Вот и посмотрим", — говорит она.
