Жидкий ланч: в постели с Шейном Макгоуэном

С 1976 года Шейн Макгоуэн (Shane MacGowan) сознательно ведёт саморазрушительный образ жизни. Он единственный в мире фронтмен, у которого не осталось зубов. На сцену Шейн всегда выходит в подпитии. Во время встречи с корреспондентом издания "The Quietus" Кевином Перри лидер The Pogues полностью разбит после вчерашнего "избыточного употребления". Еврорадио переводит выдержки из этого интервью Шейна Макгоуэна.

Я встречаюсь с фронтменом The Pogues в отеле "London Bridge". Он сидит, полностью одетый, в постели и руками ест суп: продоводит пальцами по почти пустой миске, стоящей рядом с ним на подносе, облизывает их нежно, после чего вытирает руку о диван. Работает телевизор, обсуждают новости, но никто его не смотрит. На тумбочке возле кровати — пачка Gauloises, ещё одна пачка — Bensons — валяется на кровати. Подруга Шейна Виктория Мэри Кларк (Victoria Mary Clarke) меня приглашает:

"Не хочешь бокальчик? — Показывает она на бутылку красной вина. — Очень хорошее. Стоит £ 50".

Она наполняет мой бокал, а потом наливает и себе, и Шейну. Он извиняется за то, что вынужден вести интервью с постели. У него гастроэнтерит.

"Я знал, что болен, но ничего с пищей сделать нельзя, — оправдывается Шейн. — Я просто переел. Блюда были великолепны. Всё было шикарно. Очень роскошно. Теперь плачу по счетам".

И вот теперь лежит он на своём ложе, будто Кухулин, мистический ирландский воин, который, чтобы не стать на колени перед врагами, привязал себя к камню и остался стоять на ногах. Когда Шейн писал свою песню The Sick Bed Of Cúchulainn ("Смертное ложе Кухулина"), то перевёл одну из историй о безудержном герое под рассказ о борце с антифашистского ирландского националистического движения Франко Райане.

Макгоуэн родился на Рождество в 1957-м году в графстве Кент в ирландской семье. Только богу известно, что слушали люди на Рождество до того времени, как он нанаписал свою Fairytale Of New York, но, безусловно, была же какая-то музыка на данную тему. Первые шаги своей музыкальной карьеры Шейн начал в Лондоне вместе с ирландскими балладными группами, поиграл с рокерами и подпал под первые сотрясения панка.

Шейн Макгоуэн: "Сцена, сформировавшейся вокруг Sex Pistols, была чем-то, чего не могли понять даже сами компании звукозаписи. В то время были такие имена, как Дэйв Ди из квартета Дэйв Ди, Доузи, Бики, Мик и Тич (Dave Dee, Dozy, Beaky, Mick & Tich) О них ты что-нибудь слышал? "

Я вынужден признать, что с творческой судьбой Dave Dee, Dozy, Beaky, Mick & Tich никоим образом не пересекался.

"Они на самом деле были самой крутой и оторваной командой 60-х, — продолжает Шейн. — Их The Legend Of Xanadu в 60-е знал каждый. А его манеру стучать кнутом! Дело в том, что в те дни люди находились в таком состоянии, что вообще не могли произнести своего имени... Дэйв Ди был одним из тех, у кого позже удалось подписать контракт с компанией, которая в свое время отказала в контракте Sex Pistols. Да, они были оторваными и без крыши. Так, Sex Pistols мочились на старших, но то же делали и Dave Dee, Dozy, Beaky, Mick & Tich! "

Шейн снова легко улыбается и вытирает от супа другую руку о диван. Виктория, которая, как я заметил, наблюдала за всей этой сценой, в конце концов прерывает:

"Шейн, есть же салфетка!"

Он виновато оглядывается по сторонам, вытирает руку салфеткой и снова запускает её в миску.

The Pogues выпустили свою первую запись "Red Roses For Me" ("Красные розы для меня") в 1984 году, микс грязных гимнов Шейна, традиционных ирландских песен и The Auld Triangle, написанной Домиником и Брендоном Биэнами (Dominic and Brendan Behan). Биэн (Брендан) также принимает участие в создании одного из наиболее популярных треков альбома "Streams Of Whiskey" ("Поток виски"), идея которого пришла Шейну во сне.

Шейн Макгоуэн: "Это было интересно. Биэн записал кипу аудиокниг в которых переходит с чтения на пение. На мой взгляд, они прекрасны. Я также думаю, что он был прекрасным прозаиком. Даже в тот момент, когда он напивался, он всегда имел интерес к различным иным явлениям, однако никак не мог приучить себя перенести это каким-то образом на бумагу. Даже если что-то происходило с ним в пабе, во время привычной пинты стаута, которую он пил очень медленно. Пьяным он не был, но шёл домой и писал какую-то кровавую историю. Со мной всё не так. Это странно... Со временем он наконец смог писать истории, когда был пьян, так как за ним их записывали другие. Он мог работать с чем угодно. Это невероятно интересно. Действительно интересно".

- Поток виски помогал потоку сознания?

Шейн Макгоуэн: "Да, и взрывался в песню. Именно так. Так пишут в Ирландии. Это пошло от рассказчиков историй. Рассказывание историй — это существенное явление для Ирландии или должно быть таким. Они все — сценаристы, все — навелисты и все — поэты... Точно, все — поэты. Это всё поэзия, настоящая, такая же как шекспировская поэзия в его пьесах".

- Сильная традиция публичных перформансов.

Шейн Макгоуэн: "Да, именно так. Музыка и поэзия требуют вынесения на публику. Я имею в виду, что вы можете написать действительно классный стих, но если кто-то прочитает его без всякой мысли о его подлинном содержании, то это пустая трата времени для всех... Публика даёт тебе очень много".

Шейн широко улыбается Виктории:

"Но я всегда классный, по-любому".

Виктория улыбается в ответ:

"Ты не всегда классный. Иногда ты дерьмо".

"Нет, сейчас — нет! — Посмеивается он, — Хотя... Нет, я никогда не был дерьмом!.. "

Рождественские туры The Pogues стали почти регулярным событием, и нет сомнения, что чек за Fairytale Of New York — приятный ежегодный подарок, но я спрашиваю, не было ли Шейну страшно, что эта песня перекроет собой всё остальное творчество группы?

Он пожимает плечами, но кажется, что его это не волнует:

"Да, это рождественский хит, и Кристи (Kirsty Anna MacColl) была в нём, и это был особенный момент. После того, как мы исполнили песню с Кристи, потребовалось два года на урегулирование финансов с Элвисом Костелло (Elvis Costello), который больше не являлся её продюсером. Сначала планировалось, что её будет петь Кайт О Риордан (Cait O'Riordan). У Кайт это хорошо шло, но, на мой взгляд, Кристи была действительно важным элементом. У неё был правильный подход, она сама себя продюсировала, сама разводила собственный голос на два отдельные трека".

В творчестве Шейна много смертей. Когда он впервые показал группе песню A Pair Of Brown Eyes ("Пара карих глаз"), реакция гитариста была следующей: — "Ты недоделанный мудак! Ты переставил местами первую и третью части. Чьи извращенные мозги могут додуматься до того, чтобы составить лирику таким образом?" "Мои", — ответил Шейн.

"Это песня про парня, который в дым напился, так как порвал отношения со своей девушкой, — объясняет теперь музыкант, — Здесь тоже старик в углу подвает, здесь другие люди поют свои песни, звучат их названия. Есть строчка о том, как через музыкальный автомат Джонни Кэш (Johnny Cash) поёт A Thing Called Love ("Вешь под названием Любовь") и Рэй Линэм (Ray Lynam) i Филомина Бигли (Philomena Begley) поют My Elusive Dreams ("Мои исчезающие мечты ") — это отдельная песня автобиографического характера. Всё происходит недалеко от Камдэна в ирландском баре в Scotish Stores. Знаешь такой?"

Сейчас это The Flying Scotsman, действующий стрип-паб, окна которого закрыты вокзалом Кингз-кросс (King's Cross Station).

"Если ты будешь сидеть в этом пабе весь разбитый, — вспоминает Шейн. — Там всегда найдётся кто-то, кто подойдёт и скажет: "Почему ты такой ужасно несчастный? Вот послушай, что случилось со мной!"— И расскажет тебе о том, что такое война. Конечно же, не может быть, чтобы в это время в Ирландии не было войны".

Несмотря на то, что Шейну давно предрекли преждевременную смерть, сегодня он отмечает 30-ю годовщину The Pogues. Чем можно гордиться?

Шейн Макгоуэн: "Дожить до этого... И не попасть в дурдом — просто невозможно. Меня закрывали несколько раз, но всегда не совсем серьезно... Сколько раз я был сбит. Потом мне тоже приходилось бить других людей. Было несколько глупых инцидентов, но..."

Он смотрит на Викторию.

"Но ты жив", — говорит она.

Шейн сразу бросает:

"Да, это одно из величайших моих достижений — до сих пор оставаться живым!"

"Ты подходил к смерти очень-очень-очень близко, — возражает Виктория, — однажды я нашла тебя, когда ты уже не дышал".

"Пару раз ты запускала мне сердце".

Виктория поворачивается ко мне:

"Он выпрыгнул на ходу из автомобиля на шоссе".

Шейн реагирует с привычным раздражением, этот угловой он парировал давно:

"Женщина ехала всего двадцать миль в час. Она просто не могла этого видеть! Она была без очков!"

Виктория игнорирует его протесты:

"И он получил удар от такси, которое ехало довольно быстро".

Шейн кивает:

"Дважды. Однажды меня ударило такси, ехавшее на большой скорости, но оно только скользнуло по мне. Ещё несколько дюймов и оно сбило бы меня насмерть. Я пролетел 18 футов по дороге. Второй раз это произошло, когда я работал на складах "Хадсон Бэй". Я даже не был пьяным, только с похмелья предыдущей ночи. Я работал сверхурочно в воскресенье. Во время ланча обычно большинство из нас ходило через дорогу в паб. Я почти перешёл улицу, когда этот "Рено" налетел на меня ещё на большей скорости, чем то такси. Опять же, он только скользнул по мне, но повалил на дорогу. Мне действительно повезло. Я даже не заметил, что у меня поцарапана рука. А после таксиста у меня была сломана нога".

Шейн на некоторое время задерживается в воспоминаниях:

"Знаешь, некоторым людям везёт, некоторым — нет. Я счастливый парень. Как правило, мне везёт".

Есть ли что-то, о чём ты сожалеешь?

Шейн Макгоуэн: "Есть вещи, которые я хотел бы, чтобы произошли иначе, но сожалений нет. Я стараюсь от этого избавляться. Не загоняюсь по сожалениям. Если необходимо что-то сделать и оставить при этом кожу целой, я делаю это, и кожа остаётся целой".

Он делает паузу и широко улыбается:

"А потом у меня появляется то, о чём я могу сожалеть".

Все смеются, и Шейн возвращает разговор к творчеству, спрашивает о моей работе, рассказывает с гордостью о некоторых книгах Виктории, которые, как он верит, будут изданы. Я спрашиваю, он верит в бога.

Шейн Макгоуэн: "Если под верой ты имеешь в виду, что я верю в то, что со мной могут случаться невозможные вещи, в таком случае — да. Я не собираюсь говорить, что я не видел того, что я видел. Я видел привидения. Я видел море привидений. И в Ирландии, и в Англии я вырос в местах, которые посещали привидения. Особенно в Ирландии. Да вся Ирландия населена призраками".

"Я не вижу объектов", — отмечает Виктория.

"Но ты их слышишь".

"Нет, я их не слышу, — говорит она. — Слова приходят автоматически..."

Я не уверен, что верю в ангелов и привидений в их штамповом образе, но я верю, что всё, что помогает человеку создать настолько яркую, искреннюю и справедливую песню, как "A Rainy Night In Soho" ("Дождливый вечер в Сохо") — это хорошее дело. Я говорю Шейну, что больше всего меня будоражит, когда он начинает финальную версию со словами "теперь песня почти закончена".

"Оно только-только родилось. Ты понимаешь, что я имею в виду. Знаю, что звучит это слишком мудрено, но это не я такой умный".

"Кажется, что это исходит от сознания, но оно действительно держит это чувство меланхолии".

"Да, да, это означало меланхоличность. Это меланхолия".

"Трудно представить, что создавая что-то прекрасное, ты находишься совершенно вне его, но, возможно, это и есть твой дар".

Шейн берёт очередной бокал вина, в глазах появляется дикая искра веселья:

"Да, у меня есть способ этого избежать".

По: Kevin E.G. Perry. A Liquid Lunch: In Bed With Shane MacGowan.

Перевод: Виктор Чайкин.

Фото: www.broadsheet.ie.