Как россиянин Гуц снимал кино про август-2020, а показал пропаганду от режима
Кадр из фильма "Минск" / скриншот из тизера на YouTube
"Пусть снимает свои фантазии, но не называет их именем города, в котором я родилась и выросла“, — рефлексирует одна из зрительниц фильма "Минск", которым в воскресенье не без скандала финишировал фестиваль белорусского кино Bulbamovie в Варшаве.
Первая полнометражная игровая лента российского режиссера Бориса Гуца, снятая в Эстонии якобы о белорусских послевыборных протестах, в столице Польши с треском провалилась.
"Кино, снятое марсианином. Человек прилетел на своей летающей тарелочке вглубь замеса, получил по ушам, быстренько отреагировал и слетел. Какая глубина? Это кинокомикс", — высказался после показа критик Максим Жбанков.
Тупая молодежь, агрессивные футбольные фанаты и... мажорный "Тарайковский"
Борис Гуц говорит, что, снимая свое кино, он консультировался с белорусскими друзьями, но почти каждая сцена так называемого "Минска" вызывает возмущение и реакцию "не верю!" Отдельная тема — "московский акцент" актеров, но на замечание режиссер отвечает: мол, вы тоже разговариваете по-русски.
Спойлер: вместо трагедии белорусского общества режиссер показывает тупую пьяную молодежь, для которой протесты — только экшн, отбитых на всю голову футбольных фанатов, мать омоновца, которая сначала прячет главных героев в квартире, а потом сдает сыну (помните такие истории?), мальчика-мажора, который собирается ехать в Лондон, но вдруг в нем просыпается патриотизм, он выходит на улицу к силовикам, разводит руки, и его убивают. Сцена почти полностью повторяет документальный кадр убийства Александра Тарайковского, у которого остались жена и маленький ребенок, которые однажды, возможно, также смогут увидеть фильм Бориса Гуца.
Также в ленте нашлось место анекдоту про Путина, Лукашенко и пингвина от "змагара", религиозной православной тематике, которую очень любят использовать российские режиссеры, символу "великой российской культуры" Александру Сергеевичу Пушкину, надписи "Ё**ные шлюхи" почему-то на стенах мэрии (которой в реальном Минске просто нет) и бедненьким "котикам-девочкам", которые остаются одни, когда героев-мужчин убивают: мол, "вот к чему привели ваши протесты". Кстати, в фильме белорусский протест показывается именно через насилие: никаких вам цветочков. Только жалкое "мяу" главной героини в финале.
Более подробные отзывы как обычных зрителей, так и белорусских киношников можно найти через поиск в социальных сетях. Как высказывались некоторые из них еще после просмотра: "Лента сильно напоминает пропагандистский заказ, и, что самое отвратительное, на каких-то фестивалях ее автор уже получил награды". То есть смотрите, зарубежные зрители: вот как у нас все, оказывается, там в Минске было — безыдейные дебилы и попытка насильственного переворота.
Фейковое кино, не имеющее ничего общего с действительностью
После просмотра и "огненной" дискуссии на фестивале Еврорадио устроило стрим, чтобы дать слово белорусским режиссерам, которые, в отличие от автора "Минска", хорошо знают контекст протестов 2020-го.
"Для своего фильма Борис Гуц использовал довольно странный жанр, который кажется мне неуместным, — говорит режиссер Максим Швед. — Это "эксплотейшн", в ходе которого эксплуатируется определенная тема, в данном случае — тема насилия. В ленте она показана как набор событий или "аттракционов", герой переходит от одного к другому.
Так вот, фильм сделан плохо — как будто туристом, который приехал в Беларусь, что-то увидел и сделал, не углубляясь в важные детали".
Собеседник Еврорадио напоминает: во время дискуссии российский режиссер сказал, что не видит разницы между россиянами, украинцами и белорусами.
"Вот тут в игру вступает имперскость, — отмечает Максим Швед. — Если бы такое кино сделал белорус и сделал именно так, меня оно тоже бы возмутило. Но когда Гуц подчеркивает, что это было сделано еще и без понимания нашей разницы, тут я начинаю возмущаться какими-то идеологическими позициями режиссера".
Когда в феврале в Фейсбуке появился бэкстейдж со съемок сериала "Окрестина" Андрея Курейчика, он тоже сильно возмутил белорусов: мол, "мы еще не пережили трагедию, чтобы снимать о ней кино, в тюрьмах Беларуси — тысячи заключенных за протесты". Может, действительно стоит подождать со снимками и не делать хайпа из происходящего?
"Я бы разделил документальное кино и игровое, — говорит режиссер. — Документальное располагает все же большим количеством инструментов, чтобы отрефлексировать события. Я бы не назвал это хайпом, если эти инструменты не в руках Гуца. Это наша трагедия и наша боль. Мы будем снимать еще много своих фильмов.
В игровой форме показать происходящее в Беларуси очень сложно. Это действительно вызов, и у нас нет достаточной дистанции, чтобы отразить белорусскую трагедию. Но вот во время фестиваля был продемонстрирован фильм "Процесс" — точнее, одна из частей сериала, который задумали сделать на телеканале "Белсат". Это игровая комедия, но, как мне кажется, она намного более уместна в данном случае, чем "Минск". Такая попытка показать, что можно сделать даже что-то смешное о событиях, которые мы пережили".
Но и жанровость, по мнению Максима Шведа, — не главная проблема. Даже в игровом кино можно рассказать о происходящем в Беларуси, но это нужно делать очень деликатно и профессионально, понимая тему:
"У Гуца не получилось, но в каком-то смысле Гуц — новатор. Как мне кажется, он изобрел новый жанр. Можно снимать "мокьюментари" — это когда якобы документальный фильм делается игровыми средствами. Гуц сделал "фейк-мокьюментари" — иногда ты просто не понимаешь то, что видишь на экране. Лента похожа на документальное кино, но в каких-то моментах сюжет настолько далек от действительности, что складываются очень странные ощущения".
Среди других лент, которые зацепили режиссера во время фестиваля, Максим Швед выделяет фильм "Мечта" Саши Кулак и фильм "В прямом эфире" Мары Тамкович о журналистках "Белсата" Катерине Андреевой и Дарье Чульцовой.
В Украине такой фильм запретили бы, белорусы — терпят
"Это просто нельзя показывать!" — говорят некоторые зрители "Минска", которые хорошо помнят события 2020 года и которые уверены, что лента просто обесценила весь белорусский протест. Но стоит ли заниматься цензурой?
“Я считаю, что "Минск" — это очень важный фильм для белорусов, но нужно снимать другие, — говорит Еврорадио режиссер Влада Сенькова. — Если не будет других фильмов, все будут думать о протестах так, как снял Гуц. Однако для меня "Минск" поставил точку в том, чтобы говорить на русском языке. В ленте нет ни меня, ни моих друзей. Это не белорусы. Чтобы таких фильмов не было, нам стоит говорить по-белорусски или хотя бы на трасянке.
Во время обсуждения фильма какая-то женщина встала и сказала, что этот фильм ей был нужен, чтобы понять, что белорусы и русские — разные люди. Считаю, что мы можем поблагодарить Гуца за это понимание".
Режиссер уверена, что если бы такой фильм сняли об Украине, то там бы его запретили и Борис Гуц больше никогда не снимал бы такое кино:
"Нам так делать не надо, но мы должны высказывать то, что чувствуем, чтобы мир видел, что мы — белорусы, что мы — другие, а россияне просто не могут снимать сейчас о нас никакие фильмы.
Я считаю, что нужно делать обращение. Но белорусы — очень интеллигентный народ и не хотят ссориться".
Мнение коллеги разделяет режиссер Максим Швед:
"Нужно вытаскивать ситуацию из нашего "пузыря" в какой-то внешний мир, чтобы просто обозначить свою позицию: в фильме нет отражения белорусской действительности, и нам он кажется неинтересным. Естественно, делайте что хотите, но вот мы свою позицию обозначаем. Для нас эта ситуация — возможность напомнить, что мы — другие”.
