Майра Мора: Я готова молить — лишь бы политзаключенные вышли на свободу

— Какой главный аргумент для еврочиновников был в пользу снятия запрета на въезд в Евросоюз с белорусского министра иностранных дел Владимира Макея?

— Уже были такие прецеденты, когда с дипломатов санкции снимали, чтобы они на них не распространялись. Потому что это — собеседники со стороны страны.

— Сегодняшняя дискуссия проводилась по случаю предстоящего саммита "Восточного партнерства", который пройдет 28-29 ноября в Вильне. Встреча проходит под названием "Отношения Беларуси и ЕС: дежавю накануне ноябрьского саммита". Нет опасений, что и после него отношения между официальным Минском и ЕС останутся в тупике?

— Не буду заглядывать вперед. Но с учетом того, что саммит этот будет проходить в соседней Литве, надеюсь, что тупика не будет, а Беларусь будет участвовать в этой программе ("Восточного партнерства". — прим. Еврорадио). Я очень надеюсь на то, что определенные подготовительные работы будут сделаны. Либо произойдут такие вещи, которые сделают возможным участие Беларуси в этом саммите на достаточно высоком уровне. И об этом мы будем с господином Макеем говорить.


— Вы таким образом выражаете надежду на то, что до ноября ситуация с белорусскими политзаключенными может измениться в лучшую сторону?


— Я очень на это надеюсь. Мы считаем, что эти люди не должны там находиться. Лично я готова была бы сделать все — просить, молить — с единственной целью — чтобы только освободить людей из тюрьмы.

— Тем не менее, по утверждению белорусских правозащитников, сегодня в Беларуси появился новый политзаключенный — получил 1,5 года колонии Андрей Гайдуков...

— Надо еще посмотреть, как эта ситуация будет развиваться. Еще есть возможность подать кассационную жалобу и пересмотреть приговор. Я была бы очень разочарована, если бы этот заключенный был квалифицирован как политзаключенный. Это та ситуация, которая у нас была раньше: нельзя выпускать на свободу одних, но одновременно создавать новых политзаключенных.

— Сейчас звучат слова, что Евросоюз и Беларусь стали делать шаги навстречу: ЕС вычеркнул Макея из списка невъездных, а в Минск приехал шведский дипломат. Но не посол — Временный поверенный в делах Швеции в Беларуси. Насколько равноценны эти встречные шаги?

— Это пример того, о чем мы говорили с белорусскими дипломатами и с господином Макеем в частности: надо делать то, что можно делать. И даже какие-то мелкие шаги или сотрудничество в тех сферах, где оно возможно — за это надо держаться. Это так называемое критическое взаимодействие. В рамках его мы не прекращали секторальное взаимодействие с обеих сторон, мы осуществляем здесь проекты общей помощи или сотрудничества для развития с Беларусью с национальной координацией, с утверждением проектов правительством. И все — чтобы действовать, чтобы обращаться к населению Беларуси. Мой принцип — чем дальше и шире мы можем пойти в народ со своими проектами и своей информацией, тем лучше. Нужно делать те вещи, которые можно делать.


— Литва надеется, что за 6 месяцев своего председательства в ЕС она сможет что-то значительное сделать на пути налаживания отношений между ЕС и Беларусью. Вы верите, что такое возможно?

— Если Литва готова работать в этом направлении, то это можно только приветствовать. Но решения принимаются всеми теперь уже 28 странами Евросоюза (1 июля полноправным членом ЕС стала Хорватия. — прим. Еврорадио). А все они хотят, и это — первое условие, чтобы не было политзаключенных. Это — главное препятствие на пути всего развития отношений. И я не понимаю, почему это препятствие надо так долго держать и не видеть, что оно мешает нормальному развитию отношений. И если за время литовского председательства Литве как организатору саммита "Восточного партнерства" удастся до ноября сыграть значительную роль в урегулировании отношений, в снятии самого главного препятствия на пути к урегулированию отношений, то это будет только приветствоваться.

— Может уже есть знаки с белорусской стороны, что кто-то из политзаключенных в скором времени может быть освобожден?

— Освобождение, так сказать, по естественным причинам не принимается — это не освобождение. Это — выход после отбывания наказания на свободу. Здесь аплодисментов не будет — будьте уверены! Но ведь, видимо, политической воли белорусским властям не хватает. Я не понимаю: зачем делать так, что судьба страны зависит от судьбы 9 человек (сегодня в Беларуси отбывают наказание 9 человек, признанных международным сообществом политическими заключенными. — прим. Еврорадио)?! Надо ведь думать в исторических категориях.

— Даже белорусские правозащитники считают, что, придерживаясь требования насчет освобождения всех политзаключенных, Евросоюз должен отказаться от требования их полной реабилитации. Что вы думаете на этот счет?

— Отдельные ваши юристы утверждают, что нет такого юридического термина в Беларуси, как "реабилитация". Но наша позиция такова: если не нравится слово "реабилитация", то называйте это по-другому — восстановление всех гражданских и политических прав. Шекспира хочется цитировать: "Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет". Так надо относиться к требованиям — не забывая о сути. А о сути никто не забывает.

Фото: Змитер Лукашук