"Предложим власти ввести мораторий на год и посмотрим, как изменится ситуация"

— Каким образом можно добиться от властей хоть какой-то страны введения моратория на смертную казнь, если власти этого не хотят?

— Я здесь как раз для этого. Мы стараемся убедить, стараемся доказать, что смертная казнь, согласно исследованиям, не приносит должного результата. И поэтому наша цель — прийти хотя бы к мораторию. Потому что если нам удастся убедить принять мораторий, то следующий шаг — полная отмена смертной казни. Мы знаем, что в законодательстве Беларуси смертная казнь записана как временное и промежуточное решение. Есть еще понятие "общественное мнение", с которым мы тоже собираемся работать. Потому что мы понимаем, что со стороны общественности есть некое неблагожелательное отношение к преступникам, к заключенным, и люди могут стремиться к своего рода вендетте. На наш взгляд, с этим нужно работать.

— Аргумент о том, что наличие смертной казни не позволяет избежать жестоких злодеяний, не раз высказывали белорусским властям, но они не прислушиваются. Такое ощущение, что они принципиально не хотят отменять смертную казнь. На ваш взгляд, почему?

— Мы знаем, что в Беларуси проводился референдум, где население высказалось за смертную казнь, и понимаем, что правительство должно прислушиваться к мнению своего народа. Но мы защищаем права человека и считаем, что право на жизнь — это фундаментальное право каждого. И мы хотим работать также с общественным мнением. Мы хотим показать народу, что помимо смертной казни существуют другие варианты наказания. И некоторые из них могут быть гораздо более серьезными, как, допустим, пожизненное заключение. Я понимаю, что это процесс не быстрый. Мораторий позволяет не отменить смертную казнь, но хотя бы приостановить ее исполнение. И только следующим шагом будет полная ее отмена. Но процесс запущен и прогрессирует.

— Недавно стало известно, что в Беларуси привели в исполнение три смертных приговора, трех человек расстреляли. Стало ли для вас это неожиданностью и было ли желание отменить свой приезд сюда? Мол, ну о чем с этими людьми говорить, если они все равно приводят в исполнение смертные приговоры?

— Это случилось несколько дней назад, как раз в тот момент, когда мы готовились к приезду. Ну, что я могу сказать… Это большая дилемма для Совета Европы. Вы знаете, что Беларусь представляет собой "черную дыру" на карте Европы — от Рейкьявика до Владивостока все представлены в Совете Европы, Беларусь — не представлена.

С одной стороны, мы можем сказать себе: ну что, мы другая страна, у нас свои проблемы, а они там пусть занимаются чем хотят. И каждый будет сидеть у себя и заниматься своими делами. Либо мы можем приехать и выразить свою позицию, вступить в диалог, сказать, что мы с этим не согласны. Вот моя позиция. Мы, тем не менее, должны эту позицию заявлять, отстаивать и убеждать.

— Обычные белорусы думают так: "Вот отменим мы смертную казнь и введем мораторий. И что это даст нашей стране? Ну, какой-то имидж на международной арене, и что? Что это даст Беларуси, если завтра, например, мы введем мораторий?

— Нам бы хотелось предложить властям ввести мораторий де-юре на год и посмотреть, как изменится ситуация, как отнесется к этому общественность, какие выгоды из этого может получить Беларусь. Но я не хочу избегать вопроса. И, отвечая, какие выгоды Беларусь может получить, я могу сказать, что конкретных выгод, возможно, их и нет, но Беларусь откроет перед собой новые возможности. Может быть, новые экономические возможности. Мы не занимаемся экономикой, но понимаем, что, оставаясь последней страной, где еще есть смертная казнь, Беларусь не улучшает свое положение.

 — Может быть, власти исполняют эти смертные приговоры, готовясь к введению моратория? Мол, вынесенные приговоры исполнили, а дальше можем поговорить и про мораторий.

— Это вопрос или замечание?

— Каково ваше мнение?

— Что касается этой ситуации, не могу оценить. Мне сложно сказать. Мы не смотрим назад, мы смотрим вперед. Мы абсолютно уверены, что введение моратория — позитивный момент для Беларуси в будущем. То, что произошло, — конечно, печально, но мы уже не можем этого изменить.

— В заключение вопрос несколько иного характера. В стране прошли парламентские выборы. Как вы их оцениваете? Оппозиция будто бы появилась в парламенте… Может быть, это тоже шаг вперед?

— Я думаю, в этом нет сомнений. Вы знаете, что я курирую досье Беларуси и что мы действуем в трех направлениях: демократия, защита прав человека и уважение к законам. Думаю, законодательство действует для всех. Вопросы демократии не только для Беларуси актуальны. Это касается всех стран Совета Европы, даже Италии. Полагаю, демократия — это не то, что можно завоевать и после этого ничего не делать. Это процесс, и очень многие страны имеют с этим трудности и находятся под наблюдением Евросоюза. Некоторые страны нуждаются в помощи в осуществлении этих демократических процессов.

Мы отметили, что положительные изменения на выборах были. Мы видели, что кандидатов стало больше, что были разные представительства негосударственных организаций и им дали возможность сбора подписей. И сейчас мы знаем, что в парламенте действительно впервые, наверное, за многие годы есть представители оппозиции, причем это еще и женское представительство. Что тоже немаловажно и очень интересно. Но мы знаем, что согласно белорусскому законодательству парламент не имеет больших полномочий, в отличие, допустим, от нас. У нас парламентская республика, все законодательные акты проходят через парламент и должны получить его одобрение. Мы знаем, что в Беларуси не так. А вы знаете, что у нас самих сейчас кризис правительства. В четверг нужно вотум доверия высказывать, и без этого ничего не произойдет. То есть у нас своя система, у вас — своя. Есть еще и другие законодательные системы. Но положительные моменты есть. Мы с удовлетворением это отмечаем и можем только сказать, что демократия строится шаг за шагом.

— Вы не будете сейчас с Лукашенко встречаться?

— Не думаю. Я здесь только из-за конференции, но могу сообщить две новости. Первая: в январе в Страсбурге будут проходить слушания, куда мы пригласим и представителей Беларуси, и представителей оппозиции. И таким образом сможем представить разные позиции: официальную и неофициальную. И вторая новость: я планирую закончить мой доклад по Беларуси в апреле или, может быть, чуть позже. И для этого, я думаю, приеду еще раз в Беларусь — уже конкретно для изучения. То есть будет организована специальная миссия. И, может быть, в этот мой приезд я смогу еще раз с вами встретиться.

— Спасибо большое, господин Ригони, за интервью.

— Грацио!

Фото Алеся Пилецкого