Призывника с пирсингом ожидает дополнительная проверка у психиатра
12 июня заместитель начальника Генерального штаба
Вооруженных Сил генерал-майор Игорь Глод высказался против наличия у новобранцев пирсинга. Поэтому ото всех по прибытии в военную часть будут требовать
избавиться от своих украшений. По словам военного, в армии не нужны проблемы с кожными заболеваниями. Европейское радио решило выяснить, насколько опасен пирсинг для солдатской кожи. Заведующий кожного отделения кожно-венерологического диспансера Минска Юрий
Салук не смог вспомнить ни одного случая заболеваний кожи, вызванного пирсингом. Между тем, он не исключает того, что специфические условия жизни солдат могут поспособствовать их возникновению.
Юрий Салук: “Учитывая, что в армии особые условия: большие физические нагрузки, полигоны, стрельбы, – это может способствовать возникновению и вторичной инфекции, и воспалительным процессам”.
Военком военного комиссариата Ленинского района Минска Игорь Сфеткевич говорит, что нежелание видеть солдат с пирсингом не является доказательство нетерпимости военных к молодежной субкультуре. Это не более чем забота о здоровье юношей. Что касается кожных заболеваний, военком судить не взялся. Но то, что лишний металл на теле может стать причиной трагедии, видел собственными глазами.
Игорь Сфеткевич: “Цеплялись кольцом за механизмы, агрегаты — и пальцы отрывало. У нас офицеры были, которые так пальцы потеряли. Потому лишнее железо на теле, особенно в армии, не нужно никому. Особенно врачи-психиатры на это плохо рэагируют почему-то”.
Причину такого интереса психиатров призывной комиссии к “пирсингистам”-новобранцам объяснила психиатр Эсина Аскандорова.
Эсина Аскандорова: “Склонность к пирсингу, тенденции к самоповреждению, самокалечению, возможно, являются отражением суицидальных склонностей. Имеется в виду убийство или самоубийство”.
Только если призывник надеется с помощью пирсинга “сыграть” роль потенциального самоубийцы и таким образом “откосить” от армии, это ему вряд ли удастся. Эсина Аскандорова говорит, что обмануть психиатра практически невозможно. Кроме того, за неправильный диагноз психиатры несут уголовную ответственность.
Единственным, кто полностью отрицает связь между пирсингом и кожными заболеваниями, стал владелец салона татуировки “У лисицы” Павел Жигимонт. Хотя и согласился с тем, что солдату в армии пирсинг не нужен.
Павел Жигимонт: “От пирсинга кожных заболеваний, если все сделано правильно, быть не может. Он не может быть основанием для отказа служить или причиной возникновения какой-то особо опасной болезни”.
И офицерам, и новобранцам Павел Жигимонт советует “не заморачиваться” насчет пирсинга. Украшения можно доставать во время несения службы и вставлять, выходя за ворота части в увольнение.
Павел Жигимонт: “Пирсинг, если он зажил, вынул его, вышел за ворота части – вставил. Не вижу здесь вообще никаких конфликтов с военными. Если это не экстремальные вырубки кусков тела со вставленными гигантскими вещами”.
Но такие вряд ли доедут до военной части. Скорее всего им придется поближе познакомиться с психиатрами из призывной комиссии.
Юрий Салук: “Учитывая, что в армии особые условия: большие физические нагрузки, полигоны, стрельбы, – это может способствовать возникновению и вторичной инфекции, и воспалительным процессам”.
Военком военного комиссариата Ленинского района Минска Игорь Сфеткевич говорит, что нежелание видеть солдат с пирсингом не является доказательство нетерпимости военных к молодежной субкультуре. Это не более чем забота о здоровье юношей. Что касается кожных заболеваний, военком судить не взялся. Но то, что лишний металл на теле может стать причиной трагедии, видел собственными глазами.
Игорь Сфеткевич: “Цеплялись кольцом за механизмы, агрегаты — и пальцы отрывало. У нас офицеры были, которые так пальцы потеряли. Потому лишнее железо на теле, особенно в армии, не нужно никому. Особенно врачи-психиатры на это плохо рэагируют почему-то”.
Причину такого интереса психиатров призывной комиссии к “пирсингистам”-новобранцам объяснила психиатр Эсина Аскандорова.
Эсина Аскандорова: “Склонность к пирсингу, тенденции к самоповреждению, самокалечению, возможно, являются отражением суицидальных склонностей. Имеется в виду убийство или самоубийство”.
Только если призывник надеется с помощью пирсинга “сыграть” роль потенциального самоубийцы и таким образом “откосить” от армии, это ему вряд ли удастся. Эсина Аскандорова говорит, что обмануть психиатра практически невозможно. Кроме того, за неправильный диагноз психиатры несут уголовную ответственность.
Единственным, кто полностью отрицает связь между пирсингом и кожными заболеваниями, стал владелец салона татуировки “У лисицы” Павел Жигимонт. Хотя и согласился с тем, что солдату в армии пирсинг не нужен.
Павел Жигимонт: “От пирсинга кожных заболеваний, если все сделано правильно, быть не может. Он не может быть основанием для отказа служить или причиной возникновения какой-то особо опасной болезни”.
И офицерам, и новобранцам Павел Жигимонт советует “не заморачиваться” насчет пирсинга. Украшения можно доставать во время несения службы и вставлять, выходя за ворота части в увольнение.
Павел Жигимонт: “Пирсинг, если он зажил, вынул его, вышел за ворота части – вставил. Не вижу здесь вообще никаких конфликтов с военными. Если это не экстремальные вырубки кусков тела со вставленными гигантскими вещами”.
Но такие вряд ли доедут до военной части. Скорее всего им придется поближе познакомиться с психиатрами из призывной комиссии.
