Афганистан, Донбасс, Карабах: раны, которые не заживают
Представьте ситуацию: серьезно раненый человек, как будто не замечая своего состояния, старается вести себя как обычно. Он ходит по улицам, ездит в транспорте, общается с людьми и делает покупки — а рана продолжает кровоточить. Раненому плохо, и если ему не помочь, он просто погибнет. Но вместо того, чтобы бежать к врачу, он пытается как-то свыкнуться со своим положением, заглушить боль или адаптироваться к ней.
С такими ранами живут миллионы людей. Только раненый — это человек, прошедший войну, а кровоточащая рана — посттравматическое стрессовое расстройство, сокращенно ПТСР. Это состояние возникает у людей, столкнувшихся с чем-то страшным, опасным, ужасающим; с крайне негативным опытом, который угрожал их жизни. Например, с войной.
После череды военных конфликтов, через которые прошли и до сих пор проходят жители стран Восточной Европы, от ПТСР страдают миллионы людей. При этом многие даже не отдают себе отчета в том, что именно с ними происходит, и не знают, что с профессиональной помощью они могли бы избавиться от этого состояния.
“Если бы про нас не забыли, если бы была возможность психологической помощи, то меньше бы в бутылку заглядывали, не страдали", — говорит Николай Гарбуза, ветеран Афганской войны из Беларуси.
Долгие годы после “помощи братскому афганскому народу” ветераны страдали от посттравматического стрессового расстройства, для которого в СССР не было ни названия, ни врачей. Истории белорусских “афганцев” читайте в материале “Еврорадио” “Кто не справился сам — в помощи уже не нуждается”.
Ветераны Приднестровского конфликта в Молдове тоже остались без помощи, с травмами, незамеченными ни обществом, ни государством. “У молдаван психолог — это стакан вина”, — улыбается ветеран Виктор Патрашку.
Сколько людей получили психологические травмы в Приднестровском конфликте неизвестно — никто не считал. Ветераны не ходят к психологам, “лечатся” алкоголем и спрашивают себя, ради чего они воевали. Об этих людях рассказывает ZdG в статье “Беспомощные: посттравматическое стрессовое расстройство у ветеранов Приднестровского конфликта”.
“У нас не принято обращаться за помощью к психотерапевтам, даже с родными об этом говорить стыдно”, — говорит Гасым, ветеран Карабахского конфликта. — Но нужно говорить об этой болезни”. Когда он вернулся домой в 96-м, никто не мог понять, что с ним. Ветерана долго лечили от невроза, не могли поставить правильный диагноз. Но потом ему повезло, попался врач, который распознал симптомы ПТСР — ностальгию по войне, депрессию, головные боли, бессонницу, суицидальные мысли и агрессию. Большинство ветеранов в Азербайджане, в отличие от Гасыма, живет с этими симптомами не зная о своем диагнозе.
Айку Торосяну, армянскому ветерану Карабахского конфликта, но 20 годами позже, тоже повезло. Сразу после возвращения к мирной жизни ему поставили правильный диагноз и предоставили психологическую помощь.
О ветеранах Карабахского конфликта в Азербайджане и Армении пишет JAM-news в материале “Люди, для которых война не заканчивается”.
От ПТСР страдают не только бывшие солдаты. Расстройство не щадит и тех, кто не брал в руки оружия. "Мы так и не смогли адаптироваться, ни женщины, ни мужчины, и поэтому нам сложно общаться и с детьми, и с соседями, и в обществе. Мы не встречались и не общались с психологами. Нам ничего не объясняли", — рассказывает военная медсестра Рухсара Джумаева, которая прошла Карабахскую войну не с автоматом в руках, а с медицинской сумкой.
Как переживают психологические травмы военная медсестра, переселенец из зоны военных действий и ветеран — читайте в репортаже Мейдан-ТВ “Невидимые раны”.
Люди, которые не воюют, но живут на прифронтовых территориях, находятся в постоянном состоянии стресса. Они переживают кошмары, навязчивые травматические воспоминания, бессонницу, фобии. После войны человек уже, конечно, не будет таким, как прежде, но все эти симптомы можно вылечить. В репортаже “Психологические раны войны и кто их лечит” Громадское рассказывает об украинском психологе Инне Доле, которая работает с людьми, живущими на линии Донбасского фронта.
Посттравматическое стрессовое расстройство может быть вызвано не только травмами войны. Репрессивный государственный режим — незаконные задержания, пытки, внесудебные казни, поджоги домов, публичные унижения людей — также могут стать причиной или усилить ПТСР. Особенно у людей, переживших и военное время. Уровень такой травматизации на Северном Кавказе, особенно в Чечне, очень высок, а специалистов, которые могли бы помочь, катастрофически не хватает. О ситуации с ПТСР на Северном Кавказе читайте в аналитическом материале “Осколки травм. Психологическая помощь жителям Северного Кавказа в условиях высокой травматизации” на "Кавказском Узле".
Как видите, ПТСР страдают люди из разных стран, пережившие войну с оружием в руках и без, те кто пошли на войну добровольно и кого она застала дома, и те, кого продолжает травмировать государство. Всем им нужна помощь.
Над проектом в рамках Медиасети работали: Алёна Чуркэ, Арман Гараджян, Башир Китачаев, Диана Петриашвили, Дмитрий Авалиани, Игорь Ионеску, Катерина Александр, Маша Колесникова, Ольга Булат, Роман Васюкович, Светлана Козлова, Сона Мартиросян и Мейдан ТВ.
