Бывшая судья Ольга Комар: "Я ушла по собственному желанию"

Бывшая судья Ольга Комар якобы вышла замуж за англичанина и устроилась работать в "Белтрансгаз", но не может поехать к мужу в Европу из-за санкций, пишет “Белпартизан”. Еврорадио звонит Ольге Комар, чтобы узнать, правда ли все это.

Еврорадио: Ваш муж действительно из Англии и вы не можете к нему поехать?

Ольга Комар: Я видела эту статью в интернете, что я работаю в “Белтрансгазе”, муж у меня англичанин и я собираюсь ехать в Англию. Это от начала и до конца вымышленная история. Но, если людям хочется пиариться на моем имени, пожалуйста.

Еврорадио: Где вы теперь работаете? И правда ли, что по собственному желанию ушли из суда?

Ольга Комар: Да, я ушла по собственному желанию. Я в “Белтрансгазе” не работаю, и муж мой не англичанин.

Еврорадио: Вы юристом работаете?

Ольга Комар: Я не работаю юристом.

Еврорадио: Вы уже не судья, а санкции против вас действуют?

Ольга Комар: Да, действуют, как я понимаю.

Еврорадио: Не пытались ли вы узнать, как их можно отменить?

Ольга Комар: Насколько я понимаю, все процедуры расписаны на сайте Еврокомиссии. Я считаю, что ограничение незаконно наложено. Ничего делать для того, чтобы снимать эти санкции, я не собираюсь.

Еврорадио: Эти ограничения приносят вам какой-то дискомфорт? Пытались ли вы куда-нибудь выехать?

Ольга Комар: Если люди имеют представление о заработках судей, то они должны понимать, что никакого дискомфорта просто нет. Потому что эти заработки не позволяют отдыхать в Европе, ездить регулярно в ЕС. Говорить о том, что у судей, я не говорю за других чиновников, есть счета за границей, это полный бред. Если людям нравится верить в сказки, пусть они верят. Я думаю, что это несколько человек, которым просто нечем заняться, пишут всякий бред обо мне. Я отлично знаю многих из этих людей, и мне абсолютно не понятно, зачем они это делают.

Еврорадио: Вы действительно ушли из суда, потому что вам не нравилась эта работа?

Ольга Комар: Это очень тяжелая работа. Ты приходишь на работу в 7 часов утра, а уходишь а 9, иногда и в 10 вечера. Надо прочитать дела, подготовиться к каждому из процессов. Выдержать это все в таком напряженном режиме постоянно — это очень тяжело. Поэтому я не захотела дальше работать. Когда кто-то думает, что это так легко, ну, пусть сам попробует, вакансий хватает. Какое-то телефонное право, или еще что-то? Кто меня знает, тот понимает, что никакого телефонного права в моем случае не существовало никогда.

Еврорадио: Вас внесли в список из-за дела Парфенкова. Насколько сегодня вы считаете тот приговор справедливым?

Ольга Комар: Приговор был проверен нашими всеми вышестоящими инстанциями. Приговор законный и обоснованный, что касается самого приговора. Насчет ситуации. Люди, которые во время избирательной компании, кроме того, что говорят, что действующий президент плохой-плохой, говорят: все приходите на площадь после выборов, потому что на выборах все будет незаконно. Люди туда приходят, действительно недовольные, а лидеры говорят: теперь пойдем на другую площадь. Потом лидеры говорят, что мы сейчас пойдем в Дом правительства и будем там ждать Лукашенко со всеми его министрами. Это все есть, все зафиксировано. Люди ломятся в это здание непонятно зачем.

Парфенков ведь был доверенным лицом Некляева. Он был с шарфом, много камер. Это была картинка, просто картинка. Человек лезет в Дом правительства, бьет его, ломает. Неизвестно чем бы это закончилось, если бы они туда вошли. А потом эти люди говорят, что это провокация.

Насколько я читала о санкциях, я ответственна за то, что нарушена свобода слова. Парфенков, таким образом, хотел высказать свободу слова. Наверняка, если я приду в Европарламент и буду выносить им ногами и руками стекло, и за мной будет стоять целая толпа, вряд ли кто-то скажет, что я пришла туда выразить свою свободу слова. Как минимум скажут, что это хулиганство. У нас есть определенные законы, которые должны исполняться, нравится это кому-то или нет.

Я думаю, что политические лидеры, которые привели людей на площадь, ответственны в первую очередь за то, что произошло. И то, что они, как трусы, собрались, сели в машину и пытались оттуда уехать, на мой взгляд, характеризует этих людей.

Сегодня Санников сидит в Лондоне. И говорить, что я вышла замуж за англичанина и тоже хочу уехать в Англию... Ну если у них такая мечта, будь то их мечтой. Это не моя мечта. Я сторонник прав человека. И в своей работе, я считаю, я всегда соблюдала права человека. Возможно, какие-то ошибки у меня были, я человек, а не машина. У каждого человека бывают ошибки. Если какие-то ошибки у меня были, мне всегда их поправит вышестоящий суд.

Говорить, что я тут враг человечества, враг судебной системы, я бы не сказала так. Я люблю свою Родину. Я могу сказать: за то, что я делаю, мне не в чем раскаиваться.

Еврорадио: Я не был на самом судебном процессе. Чем вы руководствовались, когда принимали решение?

Ольга Комар: Все решения выносятся в совещательной комнате. Если кому-то из оппозиционных сайтов было интересно посмотреть, что было написано в приговоре, они могли бы обратиться к адвокату и посмотреть, на какие доказательства суд ссылался и почему признал Парфенкова виновным.

Еврорадио: Но для вас лично, что стало окончательным доказательством вины?

Ольга Комар: Суд выносит любой приговор в совещательной комнате, в которую не допускается никто. Это является тайной совещательной комнаты. Все доказательства, на которые ссылается суд, изложены в приговоре. Это тяжелая работа, когда надо проанализировать информацию. Как и в журналистике, есть какая-то информация, делается анализ. Кто-то делает выводы, кто-то — нет. В суде делаются выводы на основании тех доказательств, которые были выслушаны.

Правозащитника из Витебска Павла Левинова Ольга Комар приговорила к 10 суткам за ругань матом в Минске. За решеткой он объявил голодовку. А после "суток" Павел пришел на прием к судье с вопросом, действительно ли она считает, что он ругался матом?

Павел Левинов: Тогда еще судьи вели прием граждан по личным вопросам. И я пришел. И получил ответ, что постановлением суда моя вина установлена. Хотя меня больше интересовал другой аспект, потому что постановления я читать умею. Судья оправдывала свой вердикт тем, что в зале выступали два свидетеля милиционера: "Вот если бы я вас оправдала, например, как бы это выглядело со стороны? От вас никаких доказательств нет, но есть письменные и устные свидетельства, что вы ругались". Я так на это посмотрел, что она дает понять, что такова система. И я стал думать, как бы сам поступил на ее месте? С одной стороны можно догадываться, что сотрудники милиции врут, но ведь они предупреждены об ответственности".

У Павла правда был еще документ, что он находился в другом месте, но этот вопрос остался без ответа. В общем, разговаривали за жизнь. Но зашла речь и о деле Василия Парфенкова.

Павел Левинов: “Она мне говорила, что в материалах дела была видеозапись, сам Парфенков свое участие и свои действия не отрицал. Также сказала, что часть обвинений, которые выдвинуло следствие, она с Парфенкова сняла. Говорила, что не считает приговор политизированным. И ей никто не руководил, чтобы она вынесла то или иное решение”.

Павел Левинов тоже припоминает, что уже тогда судья Комар не планировала продлять контракт.

Павел Левинов: “Она сказала, что ей осталось 1,5 года до конца 5-летнего контракта, и скорее всего она его продлять не будет. Почему, отвечать не стала. Сказала, что вы сами должны понимать, почему. Я так это понял, что она, будучи судьей, не была вершителем человеческих судеб”.

Фото: svaboda.org