"Меня самого посадили на 10 суток". Как работают адвокаты в Крыму

В конце февраля 2014 года на территории полуострова Крым появились "зелёные человечки". Все воинские части вооружённых сил Украины и здания высших органов власти были блокированы вооружёнными солдатами, которые отказывались от контактов с местным населением и получили общее название "вежливые люди". 16 марта 2014 года в Крыму прошёл референдум, на который были вынесены вопросы о будущем статусе полуострова. Среди предлагаемых населению вариантов были "Вход в состав РФ" и "Возвращение Конституции 1992 года и Крым, как часть Украины". По данным администрации полуострова, 96,77% его жителей проголосовало за вхождение в состав России, явка составила 83,1%. Власти Украины не признали результатов, согласно украинским законам, такие вопросы не могут решаться путём референдума. 27 марта генеральная ассамблея ООН признала, что референдум 16 марта не может иметь законной силы, а Крым юридически остаётся частью Украины.

Через три года после событий марта 2014 официальный Киев считает полуостров временно оккупированной территорией. Кремль настаивает, что Крым является частью российской территории. Крымских активистов, политиков и рядовых граждан полуострова, которые выступали против присоединения Крыма к России, сейчас судят за нарушение российского законодательства. Российская организация "Мемориал" признаёт их политзаключёнными и узниками совести. И доказать невиновность подсудимых у адвокатов не получается. Как и вообще нормально выполнять свои профессиональные обязанности.

За политические дела в Крыму берутся всего 10 адвокатов

 С адвокатом Эмилем Курбединовым мы встречаемся рядом с его небольшим офисом в центре Симферополя. Разговариваем на улице, так как в кабинете сидят очередные клиенты ― люди идут и идут к адвокату за помощью. Дела у всех разные, но со времени аннексии Крыма Эмиль предпочитает защиту задержанных по политическим мотивам. Тех, кто не считает Крым российским. Как результат, адвокат отсидел 10 суток административного ареста, провели обыск в его офисе и "сделали выемку" документов, содержащих "адвокатскую тайну". За то, что во время обыска у одного из соотечественников Эмиль... снимал всё на телефон. А перед этим адвокат получал от "высоких людей" намёки о необходимости оставить адвокатуру.

"Мы с самого начала старались все уголовные дела, которые считаем политически мотивированными, сделать прозрачными для людей ― как здесь, так и за рубежом. Мы хотели, чтобы люди видели, как проходят суды, как представляются доказательства и так далее. А это очень сильно мешает тем, кто эти дела ведёт, стороне обвинения", ― объясняет причины преследования Эмиль.

 Среди клиентов адвоката, как лидеры Меджлиса, которых обвиняют в "призывах к нарушению территориальной целостности России", так и участники акции "За единую Украину", которая проходила в Симферополе ещё до аннексии ― 26 февраля 2014 года, и "террористы из объявленной в России террористической организации "Хизб ут-Тахрир".

― С самого начала было понятно, какие будут результаты суда. Но мы с самого начала решили, что будем заниматься делом и показывать юридическое несоответствие этих дел. Потому что сразу после оглашения приговора мы будем подавать в Европейский суд по правам человека ― мы не рассчитываем на положительный результат здесь, на территории России. И второе: чтобы доказать политическую мотивированность этих дел, мы должны доказать юридическое несоответствие этих дел. И поэтому мы работаем очень точно. Чтобы сразу было видно, что эти дела не имеют ни фактических, ни юридических оснований.

― Зачем вам это нужно ― оплата на таких процессах незавидная?

― Я воспринимаю это, как свой долг. Это моя работа, и я ничего не нарушаю. И уходить от таких дел только потому, что кто-то там угрожает, я не считаю правильным. Поймите: уезжать отсюда мы не собираемся, и нужно что-то делать, как-то отстаивать свои права.

― И много среди адвокатов таких принципиальных?

― Сначала очень сильный вакуум был с адвокатами, юристами, правозащитниками, которые согласны были браться за политически мотивированные дела. А теперь адвокаты наоборот присоединяются к таким делам. И я уже не один ― есть уже около десяти адвокатов. Если бы мы сразу руководствовались логикой: "Зачем мне это нужно ― есть более прибыльные дела", то сейчас совсем плохо было бы.

― Известны случаи исчезновения проукраинских активистов. Не боитесь, что и до адвокатов может дойти очередь?

― Может дойти, мы этого не исключаем. Но какой ответ вы хотите от меня услышать?

― Страшно или нет?

― Конечно, страшно! Я ведь тоже живой человек, и мне тоже страшно. Но у меня есть определённые принципы. Я мусульманин, и я считаю, что моя жизнь, моя судьба, моё здоровье не в их руках, не на бумажках этих людей, не в их приговорах. Здесь живут мои соотечественники, здесь живу я, и я должен здесь навести порядок.

― Имеет значение, кого защищать ― татарина или украинца? А пророссийского активиста защищать в суде возьмётесь?

― Национальность и вероисповедание не имеют для меня никакого значения. Я сейчас занимаюсь делом украинца Николая Семяну. Каждый имеет право на защиту ― и пророссийский активист в том числе. Речь идёт о том, чтобы суд был справедливым.

"Самое плохое, что есть в России, укореняется в Крыму"

 Российский адвокат Николай Полозов на политических процессах работает давно. В России он защищал Алексея Навального, Pussi Riot, Сергея Удальцова, украинскую летчицу Надежду Савченко. Последний год российский адвокат работает в Крыму ― защищает в суде замглавы Меджлиса крымскотатарского народа Ахтема Чийгоза. Был Полозов адвокатом и у ещё одного заместителя главы Меджлиса ― Ильми Умерова (историю его преследования мы рассказываем в репортаже "Я ― отец экстремиста. Пять историй крымских татар"), но неожиданно следователи из адвоката сделали его свидетелем по делу, и таким образом вывели из игры. "Пока свидетель, но..." ― грустно шутит Полозов.

 Мы встречаемся недалеко от Верховного суда Крыма, где слушается дело Ахтема Чийгоза. Слушания закончились, и адвокат вышел к соотечественникам подсудимого, которые разложили по лавкам в сквере самодельные угощения и угощали чаем всех, кто пришёл в суд поддержать замглавы Меджлиса.

Прошу адвоката сравнить, как проходят политические суды в "материковой" России и здесь, на полуострове.

"Всё самое плохое, что было в российской правоприменительной практике, активно внедряется в Крыму. Но есть и своя специфика. Не секрет, что многие должностные лица, судьи, прокуроры, сотрудники полиции ― это граждане Украины, которые дали присягу российской власти. Большинство из них остались на должностях, которые занимали в Украине. К примеру, дело Чийгоза ведут двое судей, которые в этом же суде и работали. Но крымчане не до конца чувствуют себя гражданами России. И чтобы почувствовать себя настоящими россиянами, особенно это касается тех, кто находится при должности, они "землю роют", доказывают, что являются настоящими апологетами российской власти. Это создаёт дополнительный элемент давления на людей, которых здесь преследуют".

Жалуется адвокат и на "информационный вакуум": российские независимые СМИ сюда практически не доезжают, а те "правильные", которые доехали, проблем с правами человека не замечают. Украинские журналисты сюда не едут, потому что опасно ― легко могут арестовать за шпионаж. Из белорусских журналистов мы тут вообще были первыми после аннексии.

Этот информационный вакуум и отсутствие политической поддержки со стороны Украины, особенно в делах крымских татар, Николай Полозов считает главными препятствиями для своей работы. Ну, если не считать самого российского правосудия.

"Ещё ни по одному политическому делу в России никогда никого не оправдывали. Так, принимали потом решения вроде амнистии или помилования, но всегда выносили обвинительный приговор. То же будет и в случае Ахтема Чийгоза. Но работа в судах ― нижняя часть пирамиды. Здесь я строю платформу, на которой уже создаётся политическая конструкция и укрепляется переговорная позиция по его освобождению".

Адвокат надеется, что работа над этими "конструкциями" не пройдёт впустую, и в результате Чийгоз будет на свободе. А это создаст прецедент и поможет другим людям, которых сегодня в Крыму судят по политическим делам.