На ЧАЭС мог произойти термоядерный взрыв, не было бы Гомеля, Жлобина, Бобруйска

Алексей Камай руководил Гомельской областью с 1985 по 1989 год. В программе "Дело принципа" на телеканале ОНТ он рассказал о первых днях после Чернобыльской катастрофы.

"Я не сразу узнал о масштабах трагедии. Дело в том, что за шесть месяцев до трагедии в Гомеле прошёл большой семинар-совещание руководящих кадров Киевской, Черниговской и Гомельской областей с руководством республики, в том числе с руководством белорусского военного округа. Там рассматривались вопросы на случай нестандартных техногенных ситуаций. Какова система оповещения, и так далее. Но ничего не предвидели. Этот вопрос поднимался, так как в Беларуси располагалось очень много предприятий химической промышленности. Рядом с ними идут предприятия, имеющие радионуклиды.

Так вот, после того, как произошла авария, ни из Киева, ни из Москвы никто не сделал никаких звонков. Все телефоны с Киевом были отключены. Первый звонок, который мне сделали, был 27 числа в 7 часов утра. Позвонил мне Паньков, первый секретарь Брагинского райкома партии, и сказал, что что-то случилось. После этого я позвонил в Совет министров бывшему председателю Совмина Михаилу Васильевичу Ковалёву. Он мне сказал, что такая информация есть, но объёмы, последствия ситуации — неизвестны. Из Москвы никакой информации не поступает. То же мне подтвердил первый секретарь ЦК Николай Никитович Слюньков.

Никакой программы по защите населения не было

В 8:20 я вылетел вертолётом непосредственно в эту зону для того, чтобы проверить, что же там произошло. И вот, когда подлетали к деревне Савичи, командиру вертолёта поступила команда развернуться и возвращаться обратно, мол, пролёт в зону атомной станции запрещён. Хотя издалека было видно пламя. То есть пожар был заметен, но масштабы катастрофы оценить было невозможно.

Хотя, 27 числа после разговора со мной первый секретарь ЦК Слюньков срочно направил группу специалистов на Гомельщину, где до 29 числа были открыты 62 пункта химико-радиотехнического осмотра территории на гамма-излучение. Через три дня их число увеличилось до 654, но всё равно территория загрязнения была не известна. Была известна зона гамма-излучения.

27 апреля в Брагинском районе были прекращены все сельскохозяйственные работы. Когда мы смотрим на Чернобыльскую катастрофу, хотелось бы, чтобы это делалось не с точки зрения дилетантства, а с технической точки зрения и этапов решения ситуации. Вот, когда говорим о Херасиме и Нагасаки, — это атомная бомба, и наши военные носили радиометры, чтобы понимать, что случится, если на нас сбросить атомную бомбу. А что касается технической аварии, то никто не знал, как будет разбросано, в какие зоны пойдёт загрязнение. Это зависит от розы ветров, от веса частиц, от их состояния... Никакой программы по защите населения не было. Инструкций никаких не было.

Если бы не удалось подвезти жидкий азот к реактору, то мог произойти термоядерный взрыв

На Гомельщине 3-4 мая было отселено 50 населённых пунктов, и из всех населённых пунктов в другие области были вывезены дети. По состоянию на 10 мая 1986 года там, где уровень внешней радиации был 5 миллирентген в час, всех людей нужно отселить. Это значит, что в течение года согласно медицинским показателям человек может получить до 10 бэр нагрузки. На второй год, по медицинским нормам — до 3 бэр. Третий — до 2,5 бэр. На четвёртый — до 2 бэр. Вот этот период до 10 бэр сразу нужно отселять, а другие...

6 мая я был приглашён на заседание ЦК, куда прилетел из Хойников. Если бы с 7-го на 8-е мая не удалось подвезти жидкий азот к реактору, то мог произойти взрыв, как водородной бомбы — термоядерный взрыв. В этой ситуации могла бы произойти другая трагедия. Не было бы Гомеля, Жлобина, Бобруйска, частично Минска... Начиная с 6 мая из Гомеля мы вывозили детей за пределы Беларуси. 138 тысяч детей были направлены до Новосибирска. И через несколько дней в Гомель приходили 20-22 вагона, чтобы отправлять детей, а с ними воспитателей, медиков и так далее. Отсюда появлялись сплетни, что Гомель будут выселять, но это были исключительно сплетни.

Сплетни и то, что был дан приказ "посадить" радиоактивные облака на территории Беларуси. Мол, на территории Жабровки стояли самолёты, которые разгоняли тучи, чтобы радиация осела у нас. Ложь. Кто хочет знать правду, скажу, что эта воинская часть стоит в селе Барсуки и тот же командир там работает. Можете поехать и спросить у него.

Но были люди, которые отказывались от выселения. Старые. Нечего за ними гоняться. Да, теперь нужно возить туда продукты, нужно создавать социальные условия, нужно наводить порядок, и пусть они там долго живут. А вот все те, кто получил жильё в Минске после отселения, а летом потом везут туда детей — такого категорически нельзя делать".