"Перед обменом боевики предлагают родственникам пленных выкупить"

Полностью беседу с Виктором Майстренко можно послушать:

Справка Еврорадио: Виктор Майстренко, журналист, главный редактор газеты "Ковровая искра" города Ковров Владимирской области. В Киев приехал в декабре 2013 года освещать события Майдана, в октябре 2014 получил украинское гражданство. Занимается освобождением людей из плена сепаратистов.

Еврорадио: Как получилось, что российский журналист не только "осел" в Украине, но и получил украинское гражданство и теперь занимается тем, что освобождает украинцев из плена пророссийских сепаратистов?

Виктор Майстренко: Был в качестве журналиста сначала на Майдане, потом были Крым, Донецк... В апреле прочитал информацию, что в Славянске взяли в плен украинского журналиста Сергея Лефтера. И стало очевидно, что ни у кого нет никакого представления, как его спасать. У меня этого представления тоже не было, но появилась идея поехать в Славянск и снять репортаж о том, как боевики берут в плен журналистов-фрилансеров. Проехать через блокпосты мне с российским паспортом не составило проблем. И там ситуация сложилась так, что мы с напарником, с которым я в Славянске и познакомился, освободили этого журналиста. Ну, как освободили... "Стрелковцы" его якобы отпустили, но без документов, без ничего — у них были свои планы каким-то образом "подставить" миссию ОБСЕ. Но мы с напарником парня спрятали, а потом тайком вывезли из Славянка и довезли до Киева. Такое вот было первое освобождение. Узнав об этой истории, ко мне обратилась знакомая по Майдану девушка — ее подругу, фотографа Милану Омельчук, взяли в плен в Донецке. Здесь уже были телефонные переговоры с осетинами, взявшими ее в плен, и тоже получилось освободить. Так и втянулся в это дело. Которое не осталась без внимания российских СМИ: по НТВ показали передачу "Левоозащитники", где рассказали, что я занимаюсь освобождением исключительно "боевиков "Правого сектора" и бойцов Нацгвардии" и что "вожу деньги из России на нужды "Правого сектора" и революции". Обычно в результате таких передач в России заводят уголовные дела, поэтому я решил перевезти семью в Украину. За мои действия по освобождению пленных украинская сторона предложила мне получить гражданство Украины. Которое я и получил 20 февраля.

Еврорадио: Что самое сложное в деле освобождения людей из плена сепаратистов?

Виктор Майстренко: Самая большая сложность — найти контакт с той стороной. Чтобы не только договариваться об освобождении людей, но и иметь возможность помогать тем, кто там сидит: передавать передачи с одеждой или еще чем-то необходимым.

Еврорадио: Освобождением пленных занимаются прежде всего официальные структуры — то же Министерство обороны. Или, как складывается впечатление, почти официальная структура полковника Рубана. А вы, получается, действуете неофициально?

Виктор Майстренко: Рубан и его люди — это тоже фактически неофициальная команда. Ну, получилось у человека найти финансирование на свою деятельность, он практически свой человек по ту сторону границы противостояния — он может свободно передвигаться по территории так называемой ДНР. Единственная официальная структура — "Центр освобождения пленных" при Министерстве обороны и СБУ. Именно у них есть "обменный фонд", из которого они могут предлагать сепаратистам определенных лиц для обмена. И Рубан этим же "обменным фондом" имеет возможность пользоваться. Кстати, именно этот "фонд" служит причиной для периодических нападок на Минобороны. Дело в том, что сепаратисты настаивают на освобождении конкретных людей, а не рядовых боевиков. Но против этих "особых" людей возбуждены уголовные дела, на их руках большая кровь, и здесь не все так просто с обменом. Ведь здесь есть определенные процессуальные ограничения — мы же хотим, чтобы и закон выполнялся. Если же таких людей начать отпускать, то и у других стран к Украине могут возникнуть вопросы: "Как так можно делать, если они преступники?" Тем не менее с Минобороны мы плотно сотрудничаем.

Еврорадио: В обмен на что договариваетесь освобождать пленных вы?

Виктор Майстренко: Как раз сейчас мы договариваемся, чтобы и нам выделяли определенное количество пленных сепаратистов для ведения переговоров об обмене. Но с апреля прошлого года, когда мы начали заниматься этим, и до февраля 2015 была возможность договариваться об освобождении за какие-то услуги с нашей стороны — периодически у сепаратистов появляются определенные требования, и мы помогаем им что-то сделать...

Еврорадио: Например?

Виктор Майстренко: Ну, из последнего: организовывали выезд одному из дээнэровцев — его встречали на стороне России и отправляли домой в Ставрополь. А за это из плена отпустили двух гражданских.

Еврорадио: А вообще какая система работы: к вам обращаются родственники человека, который попал в плен к сепаратистам, и вы его ищете?

Виктор Майстренко: Работа по принципу "украли человека и давайте искать именно его" случается очень редко. Наша задача — поиск мест содержания различных военнопленных. Дальше так: нашли место содержания и передаем эту информацию "официалам" — вот там находятся такие-то люди. Сами дальше действуем исходя из ситуации: договориться с сепаратистами, чтобы помочь ребятам — передать им "адресную" помощь. Так что в первую очередь мы работаем не по переговорам, а по пребыванию: где кто содержится. Так, в последний месяц большая оперативная работа была проведена по поиску жены одного из пленных "киборгов". Она поехала освобождать своего мужа, но плен, и две недели не было никакой информации о ее местонахождении. В результате мы выяснили, что сама она находится в Горловке, а одного из тех, кто ее сопровождал, вывезли в Россию. Передали эту информацию в "центр", и освободить женщину уже удалось Рубану, не знаю, каким образом. Но нашли мы.

Еврорадио: Как получается проводить на той стороне оперативную работу по поиску людей?

Виктор Майстренко: Личные связи. К примеру, у моего напарника были знакомства в кругах... близких к уголовным. Сейчас эти люди пошли на службу в ДНР, но связь с ними все равно поддерживалась и через них можно было достоверную информацию получить. Но со временем возникают новые знакомства, или где-то кому-то денег дашь и люди помогать начинают — есть ведь всем хочется! Короче, ничего интересного — рутина... Другое дело, что до октября я сам мог спокойно ездить по территориям, занятым сепаратистами, возить передачи пленным, но после того как подал заявление на получение украинского гражданства, стал на те территории "невъездной". И когда я туда поеду, то меня могут легко схватить и вывезти на территорию РФ. Где меня скорее всего ждет уголовное преследование.

Еврорадио: Слышал, что между группами, которые занимаются освобождением пленных, даже какая-то конкуренция существует...

Виктор Майстренко: К сожалению, такое есть. Определенные группы стараются показать себя таким образом, что они такие вот "бэтмены", единственные достойные внимания. Лично я считаю, что надо заниматься делом тихонько, как получается... Каждый освобожденный человек — уже большое дело. И как-то ревниво относиться к тому, что кто-то еще этим делом занимается, — глупость.

Еврорадио: Вы сказали, что до октября дела с боевиками было вести проще — что изменилось?

Виктор Майстренко: Сейчас разговоры идут исключительно об обменах. И конкретно для нашей команды в этом смысле все усложнилось. Но мы по-прежнему оказываем пленным адресную помощь — передаем пищу, одежду, гигиенические средства. Понятно, что ничего хорошего в плену нет, но таким образом пребывание там мы стараемся сделать более "комфортным". Это не менее важно, чем обмены. Сейчас есть "минские договоренности", и крупные обмены все равно происходят. Но пока до обмена дойдет, надо хоть так людям показывать, что они не безразличны украинской стороне.

Еврорадио: Согласно "минским договоренностям" должен состояться обмен "всех на всех" — о каких крупных обменах вы говорите?

Виктор Майстренко: Не так давно обменяли 139 человек, в настоящее время готовится еще один такой же крупный обмен. А мелкие группы в 4-5 человек постоянно меняются. Надо понимать, что термин "все на все" не означает обмена 100% пленных с одной стороны на 100% пленных с другой. Но этот термин позволяет отойти от торговли: "Мы вам 100 человек, и вы нам не менее 100 человек давайте". Просто собирается группа военнопленных и меняется на другую группу пленных без этой торговли. И сейчас именно такие обмены "всех на всех" происходят. Причем эти "все на все" — не более 10-15% от общего числа военнопленных. И это без учета гражданских, которые в плену находятся.

Еврорадио: Вы писали, что в последнее время стало много звонков родственникам пленных с требованием выкупа. А что, раньше такие требования были редкими?

Виктор Майстренко: Это случается всегда ближе к обменам — начинаются звонки, чтобы хоть что-то заработать на пленных. Плюс активизируются местные. Мошенники. Вот, вчерашний случай (разговор происходил 9 марта — Еврорадио), звонок родственникам: "Переведите деньги на телефон, мы дадим вам с сыном поговорить, если все будет хорошо и его отпустят — вы остальную сумму перечислите". А звонок был из центральной Украины. Сейчас все на нервах, и близкие готовы на все, чтобы их ребята оказались на свободе, и этим пользуются мошенники. Но и сами террористы накануне обмена хотят заработать. Но я уверен, что если даже это реальный звонок от террористов, то выкуп давать нельзя. Первое: таким образом вы спонсирует бандитов. Второе: из опыта знаю, что перевод денег террористам — не гарантия того, что близкий вам человек окажется на свободе. Так, в Волновахе взяли в плен состоятельного человека, и его сын заплатил за "освобождение" 10 тысяч долларов, а ему сказали: "Ну, за эти деньги мы будем твоего отца кормить и лечить". И парень пришел к нам за помощью. Мы вели переговоры, человека освободили, но на освобождение повлияли не деньги, которые сын заплатил, а совсем другие... механизмы.

Еврорадио: Что это за механизмы? И какие вы можете дать гарантии освобождения тем, кому боевики это освобождение близкого человека предлагают за деньги?

Виктор Майстренко: Первое, что нужно сделать, получив такой звонок, — подать заявление в СБУ. Понимаете, руководство так называемых ДНР/ЛНР старается показать, что на этой оккупированной территории действуют законы. Подавая заявление в СБУ, вы фактически огласили факт требования от вас выкупа. И если информация попадет к руководству террористов, то люди, которые выкуп требуют, будут террористами и наказаны. Недавний случай: за бойца просили в качестве выкупа дорогой джип, но историю "разогнали" по СМИ. В результате того, кто требовал выкуп, наказали сами террористы, а парень, за которого выкуп просили, уже на свободе.

Еврорадио: Какое может быть за требование выкупа наказание — пристыдят, что ли?

Виктор Майстренко: Не все так просто — там и до расстрела доходит. К примеру, когда в Горловке еще был Безлер, то он тех из своих, кто был пойман на требовании выкупа за пленных, отдал приказ расстреливать. И расстреливали. Но вы же понимаете, что там постоянная ротация происходит — приходят новые люди, и эти наемники едут не помощь оказывать "русскоязычному населению Донбасса", а за деньгами. Они уверены, что на войне позволено все, поэтому постоянно такие случаи и всплывают. Что касается местных мошенников, то сведения передаются в СБУ, и дальше правоохранительные органы работают.

Еврорадио: И все же складывается впечатление, что процесс освобождения идет очень медленно — месяцами люди находятся в плену. В чем причина?

Виктор Майстренко: Это действительно трудный процесс, который во многом завязан на политику. Сейчас российская сторона пытается вытащить на первые роли Медведчука и требует, чтобы все обмены проходили через него. Мешает и определенная конкуренция между "обменными" группами. Отдельные группы пытаются договориться с террористами, чтобы те признали их главными "обменщиками". Не знаю, зачем, может, какое-то финансирование надеются получить или другие преференции. Из-за такого отношения и "конкуренции" неделю назад одна группа "слила" переговорщика от другой группы, и человека несколько дней в "яме" продержали — такое, как видите, тоже бывает. Но работа ведется колоссальная — и официальными структурами, и неофициальными. Сейчас идут переговоры о возможности открытия на территории так называемой ДНР "обменного центра" и чтобы была возможность работать с так называемыми "племенами" — бандами, которые "властям" в Донецке и Луганске не повинуются. Работа идет — нужно иметь терпение, и все получится.

Фото из личного архива Виктора Майстренко