"Это было как фильм "Пианист": как белорус помогал во время наводнения в Польше

В середине сентября страны Центральной Европы стали жертвами сильного наводнения. По предварительным данным, только в Нижнесилезском и Силезском воеводствах Польши повреждено около 10 тысяч домов.

Еврорадио поговорило с белорусом Антосем (имя изменено), который живет во Вроцлаве. Он помогал как в самом городе, так и в городках, пострадавших от большой воды.

— Как все началось?

— В начале я, если бы мне не сказали местные во Вроцлаве, может, и вообще бы все пропустил. Но позже я видел сообщения в соцсетях, новостях. Видел, как люди пугались, особенно владельцы магазинов, которые работали еще в 1997 году. Они говорили, что тогда был ужас. Я же был уверен, что власти Польши сделали выводы и подготовились.

— Как ты узнал, что нужна помощь в меньших городах?

— Было желание сделать что-то. Здесь есть община белорусов Вроцлава. С ее помощью я присоединился к чату волонтеров. И там было предложение поехать в Клодзко.

Поехали туда, так как сообщалось, что город наиболее пострадал. Мы проезжали через Лендек-Здруй. У меня впечатление, что он самый пострадавший из всех, где мы были. Там мы спросили в центре, нужна ли помощь. Рук хватало, и нас направили в Тшебовице. Самое ужасное, что там было — снесенные здания, полностью разрушенные дома.

— Что это вам напоминало?

— Я ничего подобного в своей жизни не видел. Это напоминало исторический фильм, когда показывают европейские города после бомбежки, например, "Пианист". Что-то сюрреалистическое: когда ты видишь, что куска дороги вообще нет, просто не существует, но он должен быть, или когда ты видишь дом, а от него осталась только крыша, стен нет. Местами ты видишь только фундамент, дома тоже нет. Целые горы мусора. Все выглядит ужасно.

— Как местные реагировали на вас?

— Рядом со мной работали и белорусы, и украинцы. Поляки были нами заинтересованы. Ситуация такова, что мало иностранцев, которые могут на понятном уровне поговорить с поляками. А если ты нормально разговариваешь, то заинтересованность к тебе сохраняется и начинаются дополнительные вопросы.

Спрашивали, почему приехали и принимаем участие. Потом разговоры сводились к политике.

— Как вы отвечали на вопрос, зачем поехали?

— Очень просто: во-первых, я здесь живу. Во-вторых, у меня есть возможности и способности.

— Что именно вы делали на месте?

— Надо было помочь вывезти вещи, навести порядок на дворе. Кто-то убирал внутри дома. Зависит от поврежденного дома.

За неделю я был в трех местах. В первом доме мы просто перенесли дрова. Во втором хозяина забирали с крыши, и мы работали весь день: пытались отмыть некоторые вещи, вывезти на склад, чтобы что-то спасти. В третьем доме приехали родственники, было много людей: часть убирала внутри, а часть — во дворе.

— По вашему мнению, как много времени займет восстановление городов после воды?

— Это будет зависеть частично от людей, частично от власти. Но я знаю человека в Тшебовицах, который пострадал больше всех. У него была мастерская, склад, дом — все уничтожено. Он второй раз в своей жизни попал в такое наводнение. Сказал, что будет продавать и уезжать.

Если говорить о других, то пока здания просохнут... Из некоторых нужно будет лишь откачать воду, у кого-то здания были уже прибраны. Трудно сказать.

Я спрашивал у местных насчет компенсации от государства, но об этом еще точно не известно. Понятно, что пока не до этого. Главное, чтобы там не началась эпидемия: нужно убрать грязь, вывезти с улиц мусор, чтобы люди могли спокойно жить и работать дальше.

— Что вас поразило за эту неделю?

— Чем я точно впечатлен, так это количеством добровольцев, уровнем помощи государства. Причем видно, что это не принудительно. Это бросается в глаза.

Были какие-то люди, которым приказали, — например, кадетам военных училищ. Военных я видел только в Лендке. Поразила активность людей, причем и во Вроцлаве, и во всей Польше. Как люди готовились, как помогали друг другу, особенно если сравнить с Беларусью.

Больше скажу: я помню, что было наводнение на Полесье, были снимки. Но в Минске об этом знали разве что из новостей, и в тех все освещалось поверхностно. Здесь иначе. В Тшебовицах я встретил людей из Вроцлава, которые сами решили приехать и помочь. Очень отличается освещение событий и реакция людей на это.