“Главное, во всём сознавайся”: душевнобольной получил 2 года колонии “за митинг”

“Спрашивают: “Какая была машина?” Он: “Ну… синяя”. Ему: “Какая?” Он: “Га… ГАЗон, наверное”. Прокурор исправляет: “Так это газель!” Он: “Ну да, газель”, — описывает эпизод суда над сыном жительница Жлобина Ольга Гопта. 

5 февраля “за участие в массовых беспорядках” и “насилие в отношении милиции” суд Жлобинского района наказал двумя годами колонии 21-летнего Дмитрия Гопту. 

По словам матери, Дима учился в интеграционном классе, у него — умственная отсталость и “ему там находиться никак нельзя”.   

Кто такой Дмитрий Гопта

Дима любит играть в футбол и смотреть хоккей; иногда ходил на матчи в Жлобине. На игры в другие города мама его не пускала, боялась, что нарвётся на неприятности. 

“Дима развивался плохо, в школу пошёл почти в восемь лет, учёба не давалась. Когда он учился в третьем классе, мы обратились к психиатру. После обследования в Гомеле специалисты поставили ему диагноз, который в медицинской терминологии обозначается кодом F70.1 [умственная отсталость лёгкой степени, значительное нарушение поведения, требующее ухода и лечения. — Еврорадио]. Сына определили в интеграционный класс. Там не изучали ни физику, ни химию… Дима до сих пор пишет с огромными ошибками, почерк никакой. Даже столбиком не умножит как нужно”, — рассказывает мама Димы.  

В то же время мальчик рос добрым, тянулся к людям и любил животных. Однажды Ольге позвонили знакомые, которые раздавали на улице котят, и попросили разрешения подарить одного Диме. Мама согласилась. Из всего семейства сын выбрал “самого страшненького” и слабого.  

Когда парень окончил школу, Ольге посоветовали отправить его в строительный колледж в Рогачёве, чтобы он получил хоть какую-то специальность. Так Дима не без труда отучился на строителя-плотника. Жить вместе с одногруппниками было тяжело. Из-за ночного недержания парень частенько возвращался после занятий в Жлобин, а утром снова ехал учиться. Из-за болезни и поездок туда-сюда быстро утомлялся, мастера такого учащегося не выделяли.  

Мать говорит, что много раз пробовала устроить сына на работу, но работодатели отказывали ему с первого взгляда. Инвалидность медики тоже не оформили, сказали, что люди работают и с худшими диагнозами, мол, плохо ищете.

“Если бы Диме оформили инвалидность, ребёнок получал бы хоть какие-то деньги, а я могла бы быть его законным представителем на суде”, — вздыхает Ольга. 

“Вашего сына задержали за несанкционированные массовые мероприятия”

28 августа около 14:00 в дом, где живёт семья Димы, приехали следователи. Парня забрали на глазах у старшей сестры, объяснять ничего не стали. 

“Мы ничего не поняли, — говорит Ольга. — Только вечером позвонила адвокат и сообщила: “Вашего сына задержали за несанкционированные массовые мероприятия 10–11 августа”. Мне, честно говоря, сразу стало смешно. Какие массовые мероприятия? Девятого числа мы сходили семьёй на выборы. Потом отключили интернет: о том, что что-то происходит, узнавали из новостей по телевизору, пока там что-то ещё показывали. Я сразу попросила Диму: “Ты только никуда не ходи, не дай бог что”. Адвокат говорит, что приехала к нему в 17:00 и он уже дал признательные показания. Оказывалось на него давление или нет, я не знаю”.

На допросе Дима рассказал, что 10 августа около 18:00 возвращался от друга, увидел толпу, ему стало интересно и он присоединился к ней. Ольга говорит, что в семье попытались сделать всё возможное, чтобы с 9-го по 14-е число он поменьше выходил из дома, но допускает, что в это время сын мог куда-то выйти. 

После задержания парень провёл в СИЗО три дня. Когда он вернулся, мать попыталась узнать, почему он дал признательные показания, может быть, били? Тот ответил: “Били в живот, попали по ногам”. Большего добиться не удалось, парень не хотел разговаривать даже с дедушкой. Просто уходил в другую комнату. 

“Он был напуган и боялся об этом рассказывать, почему — я не знаю”, — говорит Ольга. 

Сначала говорили, до суда не дойдёт, потом вызвали обвиняемым

В середине сентября в дом, где живёт семья Димы, приехали с обыском. Отец парня возмутился, но следователь его успокоил, мол, на вашего сына ничего нет, возможно, дело даже не дойдёт до суда, а если и дойдёт, пойдёт как свидетель. 

После обыска Диму допросили и оставили в покое. Из дома ничего не вынесли, только попросили дать джинсы парня, которые он часто носит. До этого в СИЗО забрали байку Adidas “для экспертизы”.

Наступило затишье.

“А потом вдруг пришли бумаги о том, что дело передают в суд и Дима вызван в качестве обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 341 и статьёй 364 Уголовного кодекса. Нам сообщили, что 10 августа в 23:30 Дима якобы кидал камнями в машину с милицией. Я говорю: “Как? Он был дома! Как на него можно это повесить?” Я точно помню: не было интернета, мы семьёй не спали и обсуждали новости. Интересно, что позже, когда интернет уже дали, там проскочили сюжеты, что в Жлобине были камнями забросаны машины. Я ещё тогда сказала дочке: “Как хорошо, что Дима был на моих глазах и никуда не влез”. Потому что он такой: будут на улице драться — остановится, откроет рот и станет смотреть. Все разбегутся — Диму заберут”. 

“Когда зачитали приговор, все были в шоке”

Первое заседание суда над Дмитрем Гоптой прошло 27 января, 28-го было ещё два слушания. После прений 5 февраля Диму забрали под стражу прямо из зала суда.  

“Нам предоставили государственного адвоката, возможности нанять частного у меня не было. Когда мы подходили к суду, адвокат говорит Диме: “Ты, главное, во всём сознавайся, как раньше, но проси, чтобы строго не наказывали”. Когда я спросила, почему он должен сознаваться в том, что не делал, она ответила, что, если откажется от своих слов, могут посадить. Ему это внушили. Он до последнего надеялся, что, раз согласился на сотрудничество со следствием, останется дома”, — говорит Ольга.   

По словам мамы, на судах сын говорил с трудом, постоянно запинался и, “как мантру”, повторял заученное. Когда попросили рассказать, как всё было, ответил: “Ну... я... пошёл… гулять... Ну… встретил друзей... Там были митинги… Ну... бросали камнями… ну... и я бросил…”

Мать рассказывает, что сыну задавали много провокационных вопросов вроде: “Где вы взяли столько камней?” Он отвечал: “Не знаю”. Диму спрашивали про сговор в интернете, мол, 10 августа он кому-то писал и предлагал идти вместе на митинг. Он даже не смог ответить, что своего телефона у него нет, пользуется маминым и интернет три дня не работал. Парень неправильно сказал, где стояли машины, в которые летели камни. Судья его исправил и спросил, где правда? Дима ответил, что, наверное, в словах судьи. 

Ольга говорит, что из всех свидетелей, которые были ночью на митинге, только один говорил, что вроде “боком” видел Диму и что тот бросил камень. Также никто не сказал, что переписывался с парнем и заранее о чём-то договаривался. На видео, которые рассматривали на заседаниях, Димы тоже нет.

“Когда зачитали приговор, все были в шоке. Никто из нас до последнего не верил в то, что Диме дадут два года колонии. Все надеялись, что хотя бы отправят на химию. Дима разрыдался. “Я не хочу, я не хочу”, — говорил он и плакал”. 

Ольга благодарит людей, которые посоветовали Диме тепло одеться. В перерыве между прениями семья на всякий случай заехала домой за вещами. Дима долго прощался с любимым племянником, а мать повторяла: “Ну что ты? Ну, пойдём, скоро вернёмся, и ещё поиграетесь”. 

Ольга Гопта не перестаёт надеяться на то, что судьи пересмотрят решение, и подала апелляционную жалобу. Подписаться под петицией с требованием освободить осуждённого Дмитрия Гопту поможно по ссылке.

Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.

Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно тут.