“Полкафедры вот так, бах — и нет!”. Как репрессии уничтожают истфак БГУ

“Киберпартизаны” опубликовали расследование о масштабных репрессиях, которые произошли в ведущем вузе страны — БГУ. А потом ещё одно — о роли в них ректора Андрея Короля.

Увольнения подкосили и старейший факультет вуза — исторический. Об этом Еврорадио рассказал источник, знакомый с ситуацией на факультете. А мы рассказываем об этом вам.

— По данным активистов, за последние четыре года из БГУ было уволено около 500 сотрудников. О каком количестве репрессированных таким образом может идти речь на истфаке?

— По приблизительным подсчетам, с 2020 года уволили примерно 20 сотрудников. В пределах этого числа. Исходя из того, что на факультете работает около 100 человек, то пятой части он точно лишился. Это очень много людей. 

— Какие сейчас настроения в преподавательских кругах факультета? 

— Настроения мрачные — и они усугубляются, судя по разговорам. Факультет описывают как царство мертвых — все всё видят, чувствуют и понимают, потому что столько коллег ушло. 

Более того, люди сами уходят, добровольно. За последнее время человек шесть-семь уволилось, потому что гнетущая атмосфера не позволяет нормально работать. Отношение такое, будто к тебе относятся, как к врагу.

Например, замдекана Лилия Берейшик ушла еще осенью 2020 года. С кафедры истории древнего мира и средних веков уволились Олег Малюгин и Виктор Федосик. С кафедры истории Беларуси древнего времени и средних веков — заведующий Владимир Подолинский. С кафедры источниковедения — Виктория Латышева. С кафедры истории Беларуси нового и новейшего времени — Андрей Максимчик. И это только часть людей, которых помню. Подозреваю, что были и другие. Если бы они сами не ушли, их бы рано или поздно уволили. Неизвестно, как быстро, но это факт.  

“Буквально за год всех парализовал страх”

— Распространена ли практика разоблачений и преследования “неудобных” сотрудников?

— Про доносительство сказать ничего не могу, но отношения напряженные. Преподаватели могут коллегам по факультету издевательски заявить, что вот, мол, “кафедра бандитов”.

— А что под этим понимается?   

— Это про разницу взглядов. Что вот мы, “ябатьки”, правильных взглядов, а остальные нет. И таких “поехавших” на факультете довольно много, они на коллег смотрят, как на чертей. Вот такое отношение. Людям в таких условиях сложно работать — и они уходят. 

— А сколько таких “ябатек”-преподавателей есть на факультете? 

— Если говорить о 2020-м, то очень многие поддерживали протестующих: писали открытые письма, подписывали петиции. Больше половины сотрудников факультета были вовлечены в эту активность, отстаивали свои ценности. 

Потом начали закручивать гайки — и люди начали бояться, притихли или перешли на сторону “ябатек”. Другие продемонстрировали свою скрытую провластную позицию. Те же Сергей Александрович, Сергей Каун, Денис Ларионов. Они уже своё “истинное лицо” не скрывают, выполняют идеологический заказ. Факультет прошёл удивительную эволюцию за эти четыре года.  

Репрессии много кого запугали. На суды коллег, с которыми проработали не один десяток лет, перестали ходить, морально и материально поддерживать, друзья отвернулись от друзей. Буквально за год всех парализовал страх. 

— Как ведёт себя руководство факультета? Насколько оно способствовало репрессиям? 

— У нас наиболее ярым проводником репрессий стала замдекана по воспитательной работе Алина Веремейчик. Ее назначили ещё в 2019 году вместо Андрея Прохорова. Все думали, что она такая прогрессивная, перспективная, но она показала себя открыто в 2020-м.

И в большинстве случаев те репрессии, которые произошли, в моем понимании, на её совести. [Декан факультета Александр] Кохановский, по-видимому, не был заинтересован, чтобы репрессии были масштабными. В том числе потому, что как декан, руководитель, когда уходят его подчиненные, он не в состоянии закрыть вакансию. А это сказывается на работоспособности факультета.  

Разумеется, он тоже имеет отношение к репрессиям, но с наибольшей яростью выступила Веремейчик. Она мощным катком прошлась не только по преподавателям, но и по студентам. Думаю, указания шли от неё. 

— А чем можно объяснить её активность в плане репрессий? 

— По слухам, у неё супруг работает в КГБ, а она сама заканчивала какой-то российский вуз, связанный с силовыми структурами. Плюс второй замдекана сейчас Анна Маскевич, она с кафедры Кохановского. Она заканчивала Академию МВД по специальности правоведение, её поставили год или два назад. Вот два человека в руководстве факультета, которые связаны с силовиками.

“Там сразу трёх человек уволили в 2022 году, а их всего шесть или семь”

— Как руководство факультета решает теперь кадровые вопросы? Хватает ли преподавателей? И как они утверждаются?

— Любую кандидатуру принимают сперва “наверху”, потом проводят через МВД. Всё, как в госведомствах или на предприятиях.

У нас была проблема со студентами, которые “засветились”. Их не могли распределить в школы из-за таких проверок. То есть вуз их направляет на учёбу, а руководство школ отказывается подписывать их распределение. 

На факультете на определенные должности не хватает специалистов. Ставку делят между штатными сотрудниками, и такое происходит на многих кафедрах. Очень пострадала кафедра археологии и специальных исторических дисциплин — там сразу трёх человек уволили в 2022 году, а их всего шесть или семь. Причём два из них — это вообще крупнейшие в Беларуси специалисты, которых некем заменить. То есть полкафедры вот так, бах — и нет! 

На вакансии берут аспирантов, если они подходят. А что аспирант может сделать? Какой у него уровень знаний, что он даст студентам? Это раз. Во-вторых, он не защитился, он аспирант. Как он может развивать науку?

На многих кафедрах до сих пор уволенных доцентов заместить не могут. Почему? Те кандидатуры, которые имеются, не проходят проверку. А свободных специалистов, особенно узких профилей, на рынке труда не так и много. Выбирать просто не из кого, а тех, кто есть, еще и фильтруют.  

Из-за всего этого выросла рабочая нагрузка. Штатные преподаватели читают предметы не по своему профилю. Все это негативно влияет на качество преподавания.

“Если ты не состоишь в БРСМ, то теперь ты изгой”

— Насколько обучение на истфаке теперь идеологизировано?

— Появились такие предметы, как “Геноцид белорусского народа” и “Основы белорусской государственности”. Они оба сильно идеологизированы. Более того, они дублируют основную историю Беларуси. То есть это три смежных дисциплины, которые изучаются за счет других предметов. 

В целом, сейчас происходит кризис исторического образования в том, что размываются специализации. Вот раньше, например, была кафедра, и её сотрудники читали студентам спецкурсы по своему профилю. Два последних года объединили чтение спецкурсов сразу на нескольких кафедрах. И получается так, что специалисту по древней истории могут за всё время обучения не прочитать нужного ему предмета. А при этом непрофильные предметы он прослушал.

— Как студенты реагируют на изменения, происходящие на факультете?

— На истфаке в 2020-ом году по всем направлениям была массовая студенческая активность. И до 20-го года, если знали, что ты в БРСМ состоишь, то ты считался изгоем. На факультете культурные люди: прямо в лицо никто не скажет, что ты подонок, но нахождение в организации воспринималось негативно. Не было престижа в ней состоять. 

А потом Веремейчик начала закатывать катком студенческое движение. Поэтому на сегодняшним этапе, если ты не состоишь в БРСМ, то теперь ты изгой. Все переигралось. На тебя руководство факультета косо смотрит. И поэтому уже большинство студентов состоит в БРСМ. 

Проводится очень много идеологической работы со студентами, в том числе за счет учебного процесса. То есть должна быть какая-то пара — а их срывают смотреть выступление по телевизору. Очень активно водят на разные идеологические мероприятия. И это прямо обязаловка. Если ты не приходишь — все, сразу клеймо на тебе.

До 20-го года все было очень спокойно. Теперь студентов сильно обрабатывают. Поэтому если ситуация 20-го года ещё повторится, то мне сложно представить, что студенчество выйдет. В то время как в 20-м году, люди не задумываясь шли и высказывали свою позицию. Сейчас такого нет. Какие-то единицы, может быть, остались. И это всё благодаря усердной идеологической работе руководства факультета.