"Работая в школе, не могла себе позволить зайти в Zara" — молодая учительница

На днях к Еврорадио попал рассчетник начала ХХ века. В нем перечисляются имена учителей, которые преподавали в обычной белорусской школе. Нас сильно впечатлил этот список. Среди тех, кто обучал белорусских детей столетие назад, — литератор, актриса и педагог Павлина Мядёлка, художник и фольклорист Язеп Дроздович, автор "Купалинки" Владимир Теравский и, возможно, первый чемпион Беларуси по шахматам!

Мы спросили у Лилии, возможно ли вернуть такой престиж профессии учителя, чтобы через сто лет журналисты удивлялись — какие же крутые педагоги учили детей в начале ХХ века!

Зачем вообще идти в учителя? Там же мало платят!

Лилия окончила сначала педколедж, после — филологический факультет в вузе. И признается: она тоже пошла работать в школу не ради большой любви к педагогике, а ради любви к литературе.

— Я понимаю, кто идет в учителя. Ничего плохого сказать не хочу, но уровень людей, поступающих в педагогический, невысок. Кажется, это люди, которые не знают, куда еще им пойти. А на педагогических специальностях не очень высокий балл — вот и выбирают их.

Да и я сама оказалась в школе из-за любви к литературе. Пошла в филологи, рассчитывая на то, что смогу ею заниматься. Особых представлений о том, кем буду, у меня тогда не было.

На третьем курсе Лилия решила, что хочет зарабатывать деньги — и пошла работать. В гимназии неподалеку от дома как раз искали учителя белорусского языка и литературы. Студентке предложили преподавать в трех пятых классах.

— Сказали: Не волнуйтесь, все будет хорошо. И я согласилась.

Мне всегда нравилось ходить на занятия, мне нравилось преподавать. Я не воспринимала это как работу — это было хобби. Я еще училась в университете, и мне не давали той работы, которую требуют выполнять от других учителей. Не было много бумажной работы, не было требования, чтобы ученики участвовали в конкурсах. Я просто давала уроки и уходила — я еще не знала, что меня ждет впереди.

— Когда сидела в тюрьме, уже знала, что в конце месяца у меня не будет денег, так как две рабочие недели я провела в тюрьме. Но в скором времени у меня наступал день рождения, и родители учеников подарили мне деньги — много денег. Примерно весь мой месячный заработок. Это было очень трогательно.

Сейчас я ушла из образования и работаю в журналистике. Не скажу, что у меня очень большая зарплата, но я могу позволить себе много того, чего не могла позволить в Беларуси. Могу позволить себе путешествовать. А покупка вещей из Zara больше не бьет по карману.

Как сделать так, чтобы в образование шли не только от безысходности?

Лилия говорит, что далеко не все учителя знают свой предмет. Например, учителя белорусского языка и литературы после звонка по окончании урока тут же переходят на русский язык. И дети понимают: белорусский язык — это только урок.

А как сделать так, чтобы в образование шли одержимые своим предметом люди?

1. Да, учителям нужно платить

— Конечно, учителя высших категорий зарабатывают больше молодых специалистов. У моей коллеги со всеми надбавками выходило... 1,2 тыс. рублей. В это входила обязанность помимо уроков вести различные кружки.

На чем еще могут заработать бонусы учителя? Если сходишь на сходку "Белой Руси" — получишь отгул во время каникул.

2. А еще защищать их — от "наездов" родителей и даже самих учеников

Заработок — большая мотивация, но не только он. Молодой учитель себя в школе чувствует беззащитным — по крайней мере, таким опытом делится с нами Лилия.

— Я всегда понимала, что пойти со своей проблемой к администрации я не могу. Никто за тебя не заступится. Был ученик, который мог пнуть меня или принести нож на урок. Я даже начала его действительно бояться. Приду — пырнет, и чья это будет проблема? Никто не разбирался с проблемой, пока не начали жаловаться другие учителя. Наконец его все же исключили из гимназии.

Даже с моим мягким характером иногда было сложно, могла и повысить голос. Кстати, я уже два года не преподаю, и тут мне написал один из бывших учеников и извинился за то, что они себя плохо вели. Это было мило.

Защищаться приходилось не только от учеников и, иногда, их родителей, но и от администрации. Сама Лилия сталкивалась с бестактностью со стороны "старших" коллег.

3. Может, тогда и учителя не будут "черстветь"?

— Иногда отношения между учителем и учеником казались мне довольно жесткими. Не всегда к детям относятся как к личностям. Ведь учителя черствеют. Меня удивляло отношение к детям. Я слышала в учительской: мол, а чего от этого ученика ждать — вы видели его родителей? Но при чем тут родители?

Я видела, что многие учителей работают по привычке. Увы, я даже по себе заметила: и я ко второму году работы стала черстветь. Когда пришла, у меня был пыл.

Лилия говорит, что хотела бы еще когда-нибудь вернуться в образование — но только при условии реформ.